Николай Непомнящий - Экзотическая зоология
Примерно в 25 милях ниже нашего первого лагеря мы обнаружили изолированную группу хвойных деревьев, которые были самыми большими среди тех, что мы видели в долине. Тут мы и начали свою работу. Поперек высохшего русла небольшого ручья, с одной стороны от двух деревьев, которые были больше других, мы воздвигли массивную конструкцию из срубленных нами стволов, сложенных в пять этажей, внутрь которой мы набили сухого и трухлявого дерева, оставив небольшую лазейку, чтобы можно было подобраться и поджечь его. Наверх мы навалили больших деревьев, срубленных рядом. Законченная конструкция выглядела как гигантский штабель свеженарубленных деревьев.
К ветвям стоящих рядом самых высоких деревьев, примерно 60 футов высоты, мы привязали веревочные лестницы и, выбрав удобные места, оборудовали там себе сиденья и подняли туда канаты, которыми могли привязать себя в случае необходимости. К сентябрю мы все приготовили, и теперь нам предстояло доказать справедливость моего предположения, что дым притягивает нашу добычу.
Шестнадцатого числа все было готово, и перед самым рассветом мы, сложив ружья и патронташи в свои гнезда на деревьях, отправились на поиски и примерно в 10 часов пополудни, пройдя три мили, увидели нашу добычу. Мамонт выглядел встревоженным и беспокойно нюхал воздух. Легкий ветер шевелил верхушки деревьев.
Мы зажгли пучок сухих веток и помчались назад с такой скоростью, на какую только были способны. В тот момент, когда поднялся дымок, ужасный вой огласил долину позади нас, и мы почувствовали, как затряслась земля, когда мамонт ринулся к нам. Мы ощущали, что это настоящая гонка, цена которой жизнь, в то время, когда, пробегая по лесу, поджигали приготовленные заранее костерки.
Наконец мы достигли штабеля, и через несколько секунд тоненькая струйка дыма возвестила, что битва скоро начнется. Мы поспешили в наши гнезда. Долго ждать не пришлось. С топотом выскочивший из-за деревьев и устремившийся с оглушительным ревом вперед властелин древнего леса остановился перед деревянным нагромождением, представ перед нами во всей своей первобытной мощи.
Он был явно озадачен преградившим ему путь гигантским штабелем, из которого уже вырывались клубы дыма. Но лишь только затрещали наши ружья, раздался самый ужасный крик ярости, который мне когда-либо приходилось слышать, и громадный зверь, явно не чувствительный к нашим выстрелам, с диким бешенством атаковал штабель. Вонзив в него свои большущие бивни, он сделал мощное усилие; напрягшись еще раз, он поднял целую кучу бревен - напоминаю, что они были скреплены вместе и составляли в высоту, по крайней мере, 25 футов, - бросил их на землю. Почувствовав, видимо, что это больше того, на что хватает его сил, он зацепил самый верхний ствол - тяжеленное бревно двух с половиной футов длины и больше фута в диаметре, и бросил его через себя. Тем временем наши ружья не бездействовали, я опустошил уже вторую обойму, целясь ему за ухо. Стоял такой шум непрекращающийся рев вместе с его эхом, отражающимся от гор, что я не слышал звуков собственных выстрелов, но нагревшийся ствол говорил, что маленькие злые пули непрерывно устремляются к своей цели.
Казалось, мамонт не подозревал о двух злоумышленниках, засевших над ним, и слепо атаковал горящую деревянную башню, цепляя бревна и швыряя их туда и сюда так, что я понял, что через несколько минут вся конструкция будет разметана далеко по сторонам. Одно бревно, меньшее, чем другие, полетело в мою сторону и обрушилось на ветви над моей головой. Другое ударилось в дерево выше, содрав кору и чуть не стряхнув меня на землю.
Но конец был уже близок, поскольку огромное животное истекало кровью, струившейся изо рта и ушей, и стало неуверенно покачиваться. Чувство жалости и стыда охватило меня, когда я смотрел, как силы оставляют это могучее доисторическое существо, которое я обманул и лишил мирного безмятежного существования, продолжавшегося тысячу лет.
Дело сделано, и теперь, чтобы оправдать его, мы должны сохранить шкуру, кости и все части, которые возможно предохранить от порчи. Эта задача оказалась не из легких... К середине декабря все кости были отделены от мяса, тщательно очищены и пронумерованы. Сняв в полной сохранности всю шкуру, мы разожгли большой костер и поджарили немного мяса. Я провел тщательные обмеры легких, сердца и всех скоропортящихся частей.
Мы работали не покладая рук почти до конца января, ни разу не покинув лагерь. Мясо не было невкусным, только ужасно жестким. Лучшие части, закопанные в вечномерзлую землю, прекрасно сохранялись...
Наконец, в укромном месте мы соорудили капитальный тайник из тяжелых бревен и упрятали все это туда, потом построили небольшую лодку и стали ждать, когда откроется река,
Вниз по Ти-Кай-Коа мы добрались до Чендлара, оттуда до Юкона и Сент-Майкла, и вот первый же пароход доставил нас в Сан-Франциско. Здесь я совершенно случайно встретил мистера Конради и, узнав, что он глубоко интересуется зоологией, рассказал ему о тайнике, оставленном нами на берегах Ти-Кай-Коа.
Я рассказал ему не все, поскольку сам хотел узнать от сведущих людей в Америке и Европе о том, какую сумму можно получить за мамонта. Мой план заключался в том, чтобы, если удастся, связаться со специалистами из Британского музея и продать его туда. Предложенная мистером Конради сумма - миллионы долларов - поразила меня, и после недели размышлений я согласился.
Пол наотрез отказался взять больше четверти этой суммы, аргументируя это тем, что даже с этими деньгами он не знает, что делать и как их потратить. Цивилизация мало притягивала его, вскоре он стал томиться во Фриско, страстно желал вернуться на волю.
Этим же летом мы с Полом отправились на север и зазимовали на Ти-Кай-Коа около нашего тайника. Весной мы переправили мамонта в' определенное место на реке Юкон, где нас ждал мистер Конради, и упаковали в специально приготовленные ящики...
Я решил, что наиболее подходящей версией будет такая, по которой якобы мистер Конради нашел тушу вмороженной в айсберг в Арктике. Измерения, проделанные мной, были отданы в Смитсониан, как будто их сделал сам Конради..."
Трудно сказать, что в этом рассказе правда, а что вымысел. Но, думается, последняя точка в "мамонтеведении" еще не поставлена! Тем более что японцы собираются воскресить мамонта и направляют в Россию экспедицию, участники которой намереваются собрать в Сибири необходимый генетический материал для операции по возрождению косматых исполинов.
Бригаду исследователей-энтузиастов возглавляет Кадзуфуми Гото, доцент университета Кагосима, считающийся крупным экспертом в области искусственного разведения животных.
Он объявил журналистам, что с помощью российских коллег намерен найти хорошо сохранившийся в вечной мерзлоте труп мамонта. Из него предполагается выделить замороженный семенной материал с неразрушенной ДНК - носителем наследственности. После соответствующей обработки ископаемую сперму японцы намерены ввести современной слонихе. По расчетам ученых, она вполне сможет произвести на свет потомство от заочного "мужа", скончавшегося во второй половине ледникового периода. Если повезет и слониха родит самку, то с ней можно будет повторить операцию по искусственному осеменению. В результате, по замыслу японских ученых, будет получено животное, которое "на две трети" явится мамонтом.
ПО СЛЕДАМ ИРКУЙЕМА, ИЛИ ПОИСКИ НЕОБЫЧНЫХ МЕДВЕДЕЙ.
Перед нами три очерка о необычных медведях. Впрочем, некоторых из них медведями называют чисто условно.
Из книги Олега Куваева "Очень большой медведь":
"...В 1898 году впервые стало известно о существовании самого крупного в мире хищника - огромного бурого медведя..." - писал бельгийский зоолог Бернад Эйвельманс.
О наводящем ужас чудовище говорили также пастухи глухой Чаунской долины на Чукотке. Фарли Моуэт, канадский писатель, в книге "Люди оленьего края" приводил рассказы, услышанные от жителей Аляски, о страшном буром звере ростом вдвое выше белого полярного медведя. Я пришел к убеждению, что если организовать экспедицию на Чукотку, то, может быть, посчастливится разобраться во всей этой чертовщине с медведями непомерной величины, о которых говорят то на Чукотке, то на Камчатке, то на Аляске...
С этим я пришел в "Вокруг света". За исходную точку поисков мы выбрали озеро Эльгыгытгын, в трехстах километрах от Чаунской губы.
...Но проходили дни, недели - медведей на озере Эльгыгытгын не было, хотя в прошлом оно было излюбленным местом их кочевий. И лишь в самом конце непогожего чукотского лета геологи, вернувшиеся с верховьев Анюя, сообщили, что видели на одном из гребней бредущего огромного медведя очень светлой, почти белой окраски. Белый медведь забрести за сотни километров от побережья Ледовитого океана не мог... Я не сказал, что это может быть тот, кого я ищу, - страшный, одинокий, погибающий от голода, ибо все живое ушло в это лето отсюда. Я решил сам пойти по этим следам.