Этьен Кассе - Бессмертие уже реально! В поисках эликсира вечной жизни
Я сделал несколько осторожных шагов и аккуратно отодвинул циновку, закрывавшую вход. В двух метрах от меня стоял все тот же рослый негр. Он молча сделал мне знак рукой, приглашая следовать за ним. Вспоминая копья и тычки, я подчинился. Мы прошли мимо нескольких хижин, обогнули тростниковый плетень и оказались около костра, где уже сидели три человека: вождь со свирепым лицом, древний старик и мальчишка… в джинсах.
Джинсы!!! Черт подери, значит, где-то тут есть цивилизация! Читатели вряд ли поймут меня, ведь они видят джинсы ежедневно, в толчее большого города, сотни и тысячи раз. Для меня же джинсы в сердце джунглей стали символом надежды, оазисом для идущего по пустыне и умирающего от жажды путника.
Но не успел я как следует порадоваться, как мальчик поднялся на ноги и сказал на довольно сносном французском:
– Пусть месье сядет у костра.
– Где я нахожусь? – спросил я, занимая предложенное место.
– Это страна Камерун, племя бванга. Я учился в миссионерской школе и потому умею говорить на языке месье.
– Зачем меня сюда привели?
– Вам все расскажет нгаки. Я буду переводить, – и мальчик что-то затараторил на местном языке старику. Тот – именно он, похоже, и был тем самым «нгаки» – важно кивнул и посмотрел на меня. А потом начал говорить. Говорить так, как будто был римским императором – и, в общем, это действовало. По крайней мере я почувствовал себя не очень уютно.
– Тебя принесли нам Властители, – перевел мальчик.
– Кто они такие?
– Властители были изначально, во все времена. Их доля – властвовать над нами. – Не уверен, что перевод мальчика был вполне адекватен, но другого полиглота в окрестностях, очевидно, было не сыскать.
– Зачем они принесли меня сюда?
– Они сказали, что у тебя есть к нам вопрос.
– Вопрос?! – Я был ошарашен. – Что за вопрос?
– Тебе лучше знать, какой вопрос ты задал Властителям.
Я задавал атлантам вопрос? Действительно, задавал… и не один… Черт, какой же именно имеется в виду? Может быть, последний – про бессмертие?
– Я спрашивал, можно ли стать бессмертным…
Нгаки замолчал, уставившись на меня во все глаза. Пауза тянулась довольно долго, и я хотел уже было раскрыть рот, когда он наконец произнес:
– У меня нет причин подозревать тебя во лжи.
– При чем тут ложь?
– Властители сами строго запретили нам раскрывать секрет вечной жизни. Но сейчас они сказали, что мы должны дать ответ на твой вопрос…
– Так ответьте же на него. – Я до сих пор не понимал, разыгрывают меня или я на самом деле нахожусь на пороге выдающегося открытия.
– Что ж, у тебя есть такое право. Ночью, в полнолуние, я дам тебе эликсир и проведу обряд…
– Что за обряд?
– Обряд бессмертия. Ты же хочешь стать бессмертным, не так ли?
– Да, хочу, – я сказал твердо и уверенно. А что поделать, если действительно хочу?
– Что ж, сегодня твое желание исполнится…
– Надеюсь, это не вечная жизнь на небесах? – Я все еще подозревал, что со мной могут сыграть злую шутку.
– Нет, ты будешь жить на земле, среди людей. Как жил раньше. Как живу я. Я выпил этот эликсир много зим назад, когда сюда еще не ступала нога белого человека, и Властители были одеты как мы…
Честно говоря, я сомневался, что сюда вообще когда-либо ступала нога белого человека. И все же…
– И что, бессмертно все племя?
– Право на бессмертие нужно заслужить. Только доблестный воин может стать бессмертным. Отец этого мальчика был бессмертным…
– Почему «был»?
– Его разорвал леопард… Эликсир бессмертия хранит от старости, но не от диких зверей…
Интересный факт. Значит, умереть такой «бессмертный» не может, а может только погибнуть. Впрочем, в джунглях столько опасностей, что мало кто мог проверить это на себе, наверное. В этот момент мне в голову пришла еще одна страшная мысль:
– Если я выпью этот эликсир, мне придется остаться здесь?
– Нет, ты волен идти, куда хочешь, но через 30 зим должен вернуться за новой чашей… Ты волен вернуться к себе домой, как белые люди с севера, которых Властители привели сюда 60 зим назад.
– Белые люди с севера?
– Да, они были тут и прошли обряд. Все они были одеты в серую ткань. В подарок мне они оставили вот это…
И старик бережно развернул сероватую ткань. Внутри лежал кинжал. Я бережно взял его в руки и вздрогнул: на рукояти кинжала были четко видны две руны «Зиг». Это был эсэсовский кинжал…
Что же, получается, атланты передали секрет бессмертия нацистам?
В этот момент старик поднялся с земли и произнес:
– Пойдем. Нам пора.
Мы молча двинулись вперед. Вскоре к нам присоединилась четверка рослых воинов, несших копья и луки. С оружием наизготовку они окружили нас, охраняя, по всей видимости, от диких зверей. Мы покинули деревню и вышли в поле. Кругом был непроглядный мрак, но тут в руках у вождя оказался факел, которым он освещал нам дорогу.
Темные стены джунглей приближались к нам, и я слышал множество звуков, которые доносились из леса. Мяуканье, вой, стоны на разные голоса – черт подери, неужто мы пойдем в этот ад?! Но процессия повернула направо, в сторону от темной чащи, и я невольно вздохнул с облегчением. Впереди, на фоне звездного неба, отчетливо вырисовывался темный силуэт. Когда мы подошли ближе, оказалось, что это очень старое дерево с толстыми, перекрученными сучьями, напоминавшее застывшего в момент агонии человека. Не знаю, почему мне на ум пришло такое сравнение, но стало немного не по себе.
Вождь бросил факел на землю – и перед деревом запылал костер из заранее приготовленных сухих веток. Нгаки вышел вперед и сказал мне через переводчика:
– Перед тобой – наше древо жизни. Оно дает основную часть эликсира…
– Эликсир – это древесный сок?
– Да, но не только. Туда добавляются десятки растений и многое другое. Каждую часть надо выдержать определенное время. Что-то сварить, что-то засушить. Непосвященный не сможет приготовить эликсир…
Собственно говоря, я этого и ожидал. Сейчас меня напоят какой-то дрянью, а потом расскажут, что я бессмертен. Хорошо, если мне еще не подсунут яд или какой-нибудь наркотик. Тем временем нгаки извлек откуда-то – я так и не понял, откуда – глиняную флягу и перелил ее содержимое в глиняную же чашу. Я ожидал, что жидкость будет пениться, или испускать зеленоватое сияние, или от нее пойдет дым, но ничего этого не произошло: чаша словно была наполнена томатным соком. Почему-то мне вспомнился дурацкий анекдот о том, что томатный сок – это кровь убитых помидоров. Интересно, чью кровь дадут мне?
И тут нгаки начал петь. Это была странная, тягучая песня, совершенно непохожая на местное наречие, – уж что-что, а музыкальный слух у меня вполне приличный и я смогу различить два языка, даже если их не знаю. В общем, шаман – а в том, что «нгаки» переводится как шаман, я не сомневался ни капли – пел явно на иностранном языке, пел, не понимая, что значат те слова, которые он поет.
Потом он, не переставая петь, повернулся ко мне и молча протянул чашу. Я взял ее в руки – она оказалась неожиданно тяжелой. Помедлив секунду, я решился и поднес чашу к губам…
Напиток оказался густым и очень холодным. Передать его вкус невозможно: для этого понадобился бы самый опытный и талантливый дегустатор. Что-то сладковатое было перемешано с соленым; порой в эту гамму вплетались какие-то кисловатые нити, иногда напиток немного горчил… Когда чаша была выпита до дна, я чувствовал себя так, словно попробовал все блюда на Земле. И еще – хоть я пока еще не старая развалина – я ощущал себя изрядно помолодевшим. Черт возьми, как это получается? Все-таки наркотик?
Мои спутники молча двинулись обратно. Честно говоря, я был немного разочарован, так как ожидал какого-нибудь прыганья через костер, долгих церемоний и тому подобной мишуры. Но ее не было. И это сильнее всего убеждало меня в том, что я имею дело не с грубой подделкой, а с чем-то оригинальным.
Прилив сил, впрочем, закончился так же быстро, как и начался. Дойдя до хижины, я рухнул на соломенную подстилку и тут же заснул…
Ни вождя, ни нгаки я больше не увидел. На следующее утро два моих конвоира – и мальчик в джинсах – двинулись вместе со мной. Мы вместе вышли за пределы деревни и отправились в долгий путь, который должен был привести меня домой… Лишь через несколько дней мы добрались до остановки автобуса, который раз в неделю ходил в сторону столицы Камеруна.
Практически всю дорогу мои спутники молчали. И только когда я садился в полуразвалившуюся колымагу, которую следовало называть автобусом, мальчик в джинсах махнул рукой и крикнул:
– До свиданья, мистер! Ждем вас через 30 лет!
Говорят медики
Неделю спустя я уже сидел в своем парижском офисе и прихлебывал кофе, наслаждаясь всеми благами цивилизации сразу. Разительный контраст с камерунскими джунглями, с какой стороны ни посмотри! По поводу моего возвращения устроили небольшой праздник – правда, такого фурора, как в прошлый раз, я не произвел. Все приедается, черт возьми.
