Александр Китайгородский - Реникса
Ну как? Помог вам популярный пример с огнем? Вряд ли. Поразительно, что веками этот набор слов, эта чистейшая реникса производила впечатление на множество людей. А ведь среди них, без сомнения, были неглупые люди. Что означают эти фразы? Что значит, например, то, что реально горячо, может быть потенциально холодным, но не может быть потенциально горячим? Если имеется в виду возможная будущность тела, то ведь она может быть любой – горячее можно сделать и менее и более горячим. Впрочем, бросим это. Ясно, что характер «понимания» этой абракадабры должен быть иным. И между таким подходом к фразе, каким он есть в современном естествознании, и таким, каким он был у схоластов, лежит большая пропасть. В то время надо всем довлело чисто эмоциональное, поэтическое восприятие, и, главное, слово жило отдельной, оторванной от реальности жизнью.
«Но тогда зачем вы нам обо всем этом рассказываете!» – воскликнет читатель.
По очень простой причине: аристотелианство живуче, и его приметы мы находим в современных лжеучениях. Более того, метод схоластического мышления легко усваивается невежественными людьми, и поэтому демонстрация его пустозвонной никчемности остается актуальной…
Но мы еще не закончили цитату.
«…Поэтому невозможно, чтобы одна и та же вещь была одновременно и двигателем и движимым; иначе говоря, невозможно, чтобы тело двигалось само по себе».
Итак, мы с легкостью доказали обратное тому, что есть в действительности. Основным законом природы как раз и является сформулированный И. Ньютоном закон, согласно которому равномерное и прямолинейное движение (движение по инерции) происходит само по себе.
Да, мощность аристотелевского метода рассуждения велика, что и говорить. Теперь остались пустяки, и мы доберемся с вами до господа бога.
«Поэтому если что-то пришло в движение, то его двигало другое. Но то, что привело в движение одно тело, движется и само, поэтому оно также нуждается в теле, которое его двигало, и это другое также, в свою очередь, нуждается в двигателе. Но это не может продолжаться до бесконечности…»
Я силюсь понять: почему не может? Что мешало последователям Аристотеля представить себе бесконечность? Дело тут не во времени, отделяющем нас от этого мыслителя. Ведь Демокрита бесконечность нисколько не пугала. Нет, здесь дело в том, что аристотелевско-томистское мышление способно создавать чувство душевной благости у невежественного человека с несравненно большей легкостью, чем мышление научное. Устраните громоздкую форму, запутанные фразы – и останутся утверждения, легко усваиваемые наивным мышлением: тепло, потому что много теплоты; тело движется, потому что его кто-то толкает; у всякой истории есть начало и конец и т. д. и т. п.
Я думаю, читателю уже ясно, что наличие бога мы уже доказали.
«Поэтому мы с необходимостью приходим к первому двигателю, под которым каждый и понимает Бога».
Ну как? Есть у вас, читатель, настроение знакомиться с другими доказательствами такого типа? У кого нет, переверните несколько следующих страниц, а мы с терпеливыми читателями продолжим чтение сочинений Фомы.
«Среди существ имеются некоторые, которые бывают больше или меньше хороши, правдивы, благородны и т. д., чем другие схожие существа. Но когда мы говорим про какое-то свойство больше или меньше, то мы имеем в виду, насколько близко это свойство чему-то максимальному. Так, если про вещь говорят – горячее, то это значит, что она ближе по своим свойствам к наиболее горячему. Так же точно на свете есть что-то наилучшее, что-то наиболее правдивое, а следовательно, и что-то наиболее сущее. Поэтому должно существовать нечто более совершенное, чем всё существующее, во всех отношениях. Это и есть Бог».
С таким же успехом мы проведем следующее рассуждение. В мебельном магазине есть шкафы. Среди них мы видим самые красивые по отделке, самые лучшие по форме, наиболее совершенные по прочности. А раз так, то, значит, где-то должен стоять шкаф, который одновременно будет самый лучший и по цвету, и по форме, и по прочности. Можно отправляться в магазин проверять на шкафах томистскую логику.
Еще один аргумент Фомы.
«Тела, не имеющие знания, такие, как тела природы, действуют для достижения цели. Это очевидно из того, что они действуют всегда или почти всегда одинаково, чтобы результаты были наилучшими. Следовательно, они достигают конца не случайно, а предназначенно. Но поскольку эти тела сами не мыслят, то, значит, существует сознательное существо, которое направляет их к цели, и это существо мы называем Богом».
Типичное пустословие, основанное на игре со словом «цель». Надеюсь, что мои комментарии не нужны читателю. Больше примеров из Фомы Аквинского приводить не будем. Однако не могу удержаться, чтобы не выписать «великолепное» доказательство Ансельма (1022–1109 гг.). Прошу читателя сравнить его с нашей цитатой из произведения софиста Горгия. Итак, пожалуйста, сосредоточьтесь.
«Возможно представить себе существо, которое не может быть мыслимо несуществующим. Оно выше такого, которое можно мыслить несуществующим. Следовательно, если то существо, по отношению к которому нельзя себе представить высшего, может быть мыслимо несуществующим, то оно не является тем, по отношению к которому нельзя себе представить высшего. Но это непримиримое противоречие. Следовательно, вполне достоверно, что есть существо, по отношению к которому себе представить такое существо несуществующим, и это существо есть ты, наш господин, наш Бог».
Честное слово, это не насмешка. Так и написано. Более того, в книге, из которой я взял эту цитату, сказано, что доказательство Ансельма имело большое влияние на Декарта, Спинозу, Гегеля… Не знаю! Если это так, то тем более удивительно.
Разобраться в доказательстве Ансельма надо с некоторым напряжением мыслительных способностей. Юными схоластами оно, вероятно, выучивалось наизусть и декламировалось нараспев.
Итак, есть существо, которое нельзя себе мыслить несуществующим. (Ну что же, согласимся с этой посылкой. Например, самого себя мне как-то тяжело мыслить несуществующим.) Обозначим его буквой Б.
Далее говорится, что есть существа, которых можно мыслить несуществующими. И с этим согласимся. Скажем, можно мыслить несуществующей собаку с тремя хвостами. Обозначим это существо С.
Ансельм говорит: Б выше С. Что под этим понимается? Выше по росту, по значимости, по цене?.. Не очень ясно. Ну да ладно, пусть Б будет выше С во всех отношениях.
Впрочем, почему? А может быть, треххвостая собака выше?
Да, нельзя сказать, чтобы посылки доказываемой теоремы были очевидны. Ну, а сама теорема?
Она вполне безупречна. Вот она: Б не может не существовать, поскольку это противоречит определению Б.
Я закончу главу, сказав несколько слов по поводу морального доказательства известного философа Иммануила Канта (1724–1804 гг.). Кант исходил из того, что моральный долг человека является его врожденным свойством.
Если бы это было так, если бы опыт показал, что высокая мораль не есть продукт воспитания, то это было бы сильным доводом в пользу существования господа бога. Но на самом деле ребенок – это чистая доска, и законы его поведения пишет на ней семья и общество, в которых ребенок растет. Так что бога нет? Никаких следов!
Как верить в бога в XX веке?
Нa этот вопрос отвечает в недавно увидевшей свет книге «Вера, разум и существование» профессор религии Колумбийского университета Джон Хатчисон. Это очень образованный мужчина. Список цитированной им литературы включает в себя произведения всех виднейших современных философов и естествоиспытателей, посвященных общим проблемам жизни на Земле и во вселенной. Автор превосходно знаком со всеми возражениями современного атеизма и смело идет им навстречу. В легкой, занимательной и отчетливой форме он знакомит нас с той позицией, на которую вынуждены сейчас становиться просвещенные теологи.
Главная задача автора – показать, что между наукой и библейской верой нет никакого противоречия. Чтобы приблизиться к этой цели, Д. Хатчисону приходится прежде всего выразить сожаление о прошлых небольших недоразумениях: об обвинении Коперника Мартином Лютером, об осуждении Галилея святой инквизицией, об упорной защите текста библии по поводу сотворения мира, об отказе принять дарвиновскую теорию эволюции…
Оказывается, церковь совершила эти ошибки лишь по одной причине – она не сумела провести четкую линию, разделяющую науку и религию. Где ж проходит эта граница?
На это вы получаете ответ. Наука является основой (почти дословная цитата) традиционных знаний, ремесел и искусств каждодневной жизни. Она простирает свои руки от земледелия до навигации, от строительства до медицины. Наука систематизирует все наши знания о мире и передает их от поколения к поколению.
Неплохо. Что же остается на долю религии? Оказывается, это фундаментальная оценка культуры, воплощенная в мифах, ритуалах и этике. Кроме того, она включает в себя отношение человека и культуры к тому неизвестному, которое лежит за границей науки и научного контроля.
