Йожеф Аугуста - Великие открытия
Орудие, преднамеренно изготовленное доисторическим и новым человеком, называют артефактом , а собрание артефактов, одинаковых по форме и технике изготовления, — индустрией .
Культурой называют сумму деятельности определенных людей, складывающуюся из типа индустрии и других особенностей образа жизни (в основу периодизации культур палеолита положены способы обработки каменных орудий, культур неолита — типы керамики).
За палеолитом следует неолит, характеризующийся началом возделывания растений, содержания домашнего скота и гончарного дела. В этот период человек изготовлял каменные орудия из серпентина (змеевика), роговой обманки, гранита, сланца, кремневого сланца, кремня, обсидиана и других минералов. Очень многие каменные орудия сглажены и отшлифованы, в этом их значительное отличие от каменных орудий палеолита, на поверхности которых всегда были видны следы обивки.
Иногда между палеолитом и неолитом выделяют еще так называемый средний каменный век — мезолит. Человек этого периода занимался в основном рыбной ловлей, он изобрел лодку и приручил собаку. Таким образом, становится ясно, что в те далекие времена камень действительно был дороже золота: сознательно обработанный человеком, он служил орудием и оружием, облегчал борьбу за существование.
Кроме того, человек умел превращать в орудия труда или в грозное оружие и дерево. К палеолиту относятся такие, например, находки, как копье из тисового дерева с закаленным на огне острием, найденное в Лерингене (Ганновер) вместе с костями лесного слона Palueoloxodon antiquus и каменными орудиями леваллуазской культуры, или деревянное острие с осколками кремня из Клактона. Подобное оружие из дерева удается обнаружить очень редко, так как оно сохраняется лишь при особенно благоприятных условиях. Не следует забывать, что в качестве оружия и орудий труда человеку палеолита служили и обработанные кости крупных животных.
ХИТРОСТЬ АГИ
Недалеко от довольно широкой реки, под могучим буком, устроило стоянку племя неандертальцев. Низкие хижины, покрытые ветвями и шкурами, построены прямо на траве из тонких древесных стволов. Эти безыскусные убежища трудно даже назвать хижинами: они едва защищают людей от ночной прохлады, ветра и дождя. Выручал главным образом благодатный климат последнего межледникового периода.
Возле угасшего костра сидят мужчины, чуть в стороне — несколько женщин. На берегу реки беззаботно играют дети. Их голые загорелые тела мелькают среди зелени.
Летнее солнце стоит высоко, теплом и светом заливая все вокруг.
К стоянке спешит молодой охотник. Пот струится по телу, он тяжело дышит, но продолжает бежать. Перескакивает через ствол поваленного дерева, переходит вброд болото, продирается сквозь густой кустарник — мчится напрямик, пренебрегая опасностью. Вот уже виден костер и сидящие вокруг соплеменники. Остановившись, охотник приложил ко рту ладони и закричал, а когда люди, схватив острые каменные топоры и тяжелые дубины, проворно вскочили, подал им руками знак, что опасности нет, и опять побежал.
Когда охотник достиг стоянки, его покрытое пылью тело дрожало, как в ознобе, лицо исказилось от напряжения, но глаза сияли. Соплеменники окружили его. И тогда он начал рассказывать. Неумело и несвязно, больше жестами, чем словами, путаясь от волнения и гордости, поведал он о своем небывалом подвиге. Все были потрясены, грубые лица выражали изумление и восхищение.
Молодой Аги, самый храбрый и ловкий охотник племени, рассказывал о том, как он, бродя по лесу, увидел маленького слоненка, который упал в неглубокую яму и лишь огромными усилиями — ему помогла могучая мать — сумел выбраться. Он с интересом наблюдал за слонихой и слоненком, а позднее, когда, усталый и голодный, возвращался на стоянку без добычи, его осенила мысль, что племя лишилось целой горы мяса и многих-многих беззаботных дней. Так трудно выслеживать мелкую дичь, которая хотя и утоляла голод, но никогда не позволяла заснуть с полным желудком и надеждой, что и завтра, и послезавтра можно будет сытно поесть.
Аги на мгновение умолк и посмотрел вдаль через головы соплеменников. Он вспоминал, как много дней думал о спасшемся слоненке, страстно желая добыть огромного зверя, а не гоняться по кустам и чащам за какой-нибудь лисицей, не красться сквозь высокую траву, чтобы точно брошенным камнем подбить дикого кролика или птицу. Но он не знал, как справиться с крупным животным. Печально бродил он по долине, по лесной глуши, а спасительная идея все не приходила. И вот однажды, когда он увидел следы молодого слона около вырванного с корнем дерева, у него мелькнула мысль, которая привела его в восхищение. Он даже закричал тогда от этого неожиданного озарения…
Из задумчивости Аги вывело нетерпение слушателей, требовавших, чтобы он продолжил свой рассказ.
И Аги стал рассказывать дальше: долго следил он за молодым слоном, который обычно ходил к реке мимо ямы от сваленного бурей дерева. Аги углубил эту яму с помощью топора и острой палки, а потом забросал ее сучьями и травой и с нетерпением стал ждать, когда молодой слон снова пойдет по этой тропе.
Соплеменники слушали Аги восхищенно, их глаза были полны охотничьего азарта. А узнав, что первобытный великан попался-таки в ловушку и, несмотря на все усилия, ему не удалось выбраться, они пришли в дикий восторг. Новые крики радости раздались, когда ловкий охотник, победивший слона, предложил им немедленно отправиться вместе с ним к своей добыче.
Ликующие охотники поспешили за Аги. Вслед за мужчинами, подгоняемые любопытством, заторопились и женщины с детьми.
У костра остался только один глубокий старик, беззубый и морщинистый, которого даже этот неслыханный подвиг не мог вывести из старческого покоя. На старика была возложена обязанность следить за огнем — больше он ничего не замечал.
Теперь Аги мог бы и не показывать своим соплеменникам дорогу — их вели трубные крики испуганного слона. Когда наконец все племя оказалось перед пойманным животным, людей охватила безграничная радость. Они видели перед собой не большого зверя, а гору вкусного мяса. Теперь много дней подряд у них будет вдоволь пищи, теперь они долго не будут испытывать голода.
Молодой слон испуганно моргал маленькими глазами, глядя на разбушевавшихся охотников, их жен и детей. Он перестал отчаянно трубить и ждал, что будет дальше.
Но вот большой камень просвистел в воздухе и попал ему в лоб. Прежде чем слон успел прийти в себя от боли и неожиданности, на его голову обрушился целый град камней. Молодой слон пришел в ярость. Он крутил хоботом, хватал валяющиеся вокруг сучья, нанося ими удары вокруг себя, ломая и перемалывая их в куски. В отчаянии он вставал на дыбы, бросался во все стороны, снова и снова пытаясь освободить свое громадное тело.
Но отчаянная борьба животного была напрасной. Камни непрерывно сыпались на его голову. Постепенно слон начал уставать, слабеть. Под конец, обессилевший, он уже лежал с закрытыми глазами. Из многочисленных ран струилась кровь. Он уже не чувствовал, как на его череп посыпались страшные удары суковатых палок и мощных дубин. Смерть не заставила себя долго ждать. Еще несколько раз дрожь пробежала по громадному телу, и все было кончено.
Когда охотники увидели, что слон мертв, они набросились на него, как стая голодных волков, но вскоре поняли, что добраться до добычи нелегко. Поэтому они начали расширять края ямы острыми камнями и палками, чтобы удобнее было подобраться к телу слона. Почва была мягкая, и вскоре им это удалось.
И вот Аги острым кремневым ножом начал вспарывать брюхо животного. Дело шло довольно медленно, так как шкура была толстая, а каменный нож — слишком мал для такой работы. Однако несовершенство орудия компенсировалось недюжинной силой Аги и помогавших ему соплеменников.
Вскоре туша слона была вскрыта. Один за другим припадали охотники к кровоточащей ране и торопливо глотали теплую кровь. Жадными глазами следили за ними женщины и дети, не решаясь подойти ближе, пока пили мужчины.
Стали разделывать тушу. Двое охотников растягивали в стороны края резаной раны, чтобы легче было забраться внутрь туши, а остальные вместе с Аги вырывали печень, легкие и сердце. Они тут же делили их на части, и каждый с аппетитом съедал свою долю. На этот раз и женщины с детьми тоже получили по куску.
Утолив голод, охотники снова занялись добычей. Каменными ножами они отрезали хобот, ноги, вырезали несколько полос мяса из груди. Остальное прикрыли ветвями, положив на них камни, чтобы хищники не добрались до туши.
Племя отправилось в обратный путь. Люди шли медленно, утомленные, нагруженные. Солнце уже опустилось за горы, когда они достигли стоянки. Усталые дети бросились к своему ложу и сразу уснули глубоким, здоровым сном. Охотники опустились на землю около костра и подбросили на тлеющие угли охапку сухих ветвей, а когда пламя взметнулось вверх, положили в костер куски мяса и подождали, пока они обжарятся. Затем пир продолжался. Сегодня им не нужно экономить мясо — ведь запасов хватит надолго.
