Николай Непомнящий - Неожиданные предсказания

Линкольну часто снились странные сны и являлись видения, и он относился к этим феноменам очень серьезно. Он осознавал, что они связаны нитью, которая указывает на неизбежную беду. По словам его ближайшего друга Уорда Хилла Ламона, он верил в то, что «звезда, под которой он родился, была одновременно и блестящей и зловещей; судьба его определена, и ход событий неотвратим, и он не в силах игнорировать или отменить его, точно так же, как он не пытается отменить силу тяжести». Линкольн говорил Ламону, что всю жизнь, с самого детства, сны намекали ему, что он поднимется на большую высоту и внезапно падет.

Знаменитый вещий сон приснился ему незадолго до убийства, по одной из версий, в ночь, когда он побывал на опере «Фауст». Вот как сам Линкольн описывал его:

«Вокруг меня была мертвая тишина. Потом я услышал приглушенное рыдание, как будто плакали несколько человек. Мне казалось, что я встал с постели и спустился вниз. Потом тишину снова разорвали те же душераздирающие рыдания, но никого не было видно. Я переходил из комнаты в комнату, но никого не находил, меня продолжали преследовать эти скорбные звуки. Во всех комнатах горел свет; все предметы были знакомы мне, но где же эти люди, которые так горестно плачут? Я был удивлен и встревожен. Что все это может значить?

Вознамерившись все выяснить, я продолжил обход дома, пока не добрался до восточной комнаты. Там меня ждал грустный сюрприз. Передо мной стоял катафалк, на котором лежал труп, одетый в похоронные одежды. Вокруг стояли в почетном карауле солдаты; там была еще толпа людей, некоторые печально смотрели на покойника, лицо которого было прикрыто, другие рыдали.

«Кто умер в Белом доме?» – спросил я одного из солдат. «Президент, – ответил он. – Он был убит». Потом раздались громкие вопли из толпы, от которых я проснулся».

Через несколько дней Линкольн рассказал жене о своем сне и добавил: «Этот сон завладел моими мыслями, и он не уходит, как призрак Банко».

В день смерти Линкольна произошли еще два события, которые можно классифицировать как предвидение конца. Линкольн, проснувшийся в плохом настроении, созвал кабинет министров. Многие уважаемые американцы, среди которых был генерал Грант, приглашенный в качестве гостя, подтвердили впоследствии то, что сказал президент.

По словам секретаря военного департамента Стентона, Линкольн казался более взволнованным и одновременно задумчивым, чем обычно. Он не шутил и не рассказывал анекдотов и вместо того, чтобы, по обыкновению, развалиться в кресле, сидел прямо и достойно. Пока члены кабинета ожидали новостей о сдаче генералом Джонстоном последних сил конфедератов, президент медленно произнес: «Джентльмены, случится что-то экстраординарное, и очень скоро».

Его голос стал прерывистым. «Мне приснился сон, потом я видел его три раза. – Линкольн замолк, и его подбородок упал на грудь: – Я на большой, широкой бурлящей реке, я в лодке… меня сносит течением… меня сносит…»

Днем Линкольн посетил военный департамент, чтобы проверить, не поступило ли известий от генерала Шермана о капитуляции Джонстона. С ним был охранник Уильям Крук, которому пришлось разобраться с двумя пьяницами. После того как они ушли, Линкольн сказал: «Крук, знаешь, мне кажется, что кто-то хочет убить меня». Потом добавил: «И у меня нет сомнений, что им это удастся». Они шли молча, и Линкольн произнес, обращаясь скорее к себе: «Невозможно помешать этому».

Крук позже вспоминал, что пребывал в тягостном настроении после того, как расстался с президентом. Вместо обычного «Доброй ночи» Линкольн сказал: «Прощай, Крук». Спустя несколько часов Линкольн сидел в ложе в театре Форда, и его уже поджидал Джон Уилкес Бут.

Спустя почти сотню лет утром 22 ноября 1963 года президент Кеннеди заметил: «Если кто-то захочет застрелить президента Соединенных Штатов.., ему надо только найти высокое здание и усесться там с винтовкой, снабженной оптическим прицелом, и никто не сможет помешать ему».

Позже Кеннеди проезжал с кортежем автомобилей мимо высокого здания, где его поджидал убийца именно с таким оружием.

Американцы часто подсознательно чувствуют, когда люди, которых они уважают, подвергаются опасности. Когда же людей связывают общие чувства или интересы, тревога ощущается более сильно. Связь между президентом Кеннеди и министром юстиции Робертом Кеннеди укрепила убеждение многих экстрасенсов в том, что Роберт Кеннеди (сенатор с 1965 года) разделит участь брата. А так как сенатор и негритянский лидер Мартин Лютер Кинг оба сочувствовали негритянскому населению; во многих предсказаниях их смерти были связаны.

Р. Андерсону, парапсихологу из Алабамы, явилось видение убийства лидера негритянского движения, о котором он рассказал газетчикам. Андерсон также выступил на телевидении в 1968 году и заявил, что «важная персона» будет убита в конце июня. Энергетические волны будущих убийств пересекли океан. Мальколм Бессент, молодой англичанин, читал книгу и увидел слова «Лютер Кинг», мелькнувшие между строк несколько раз. Лондонское бюро предсказаний получило несколько предупреждений относительно убийства Роберта Кеннеди.

Подобно опечатке в календаре, несущей в себе мрачный намек на смерть Джона Кеннеди, в одной из газет содержалось кодированное послание о грядущем убийстве. Такие сигналы воспринимаются только особо чувствительными людьми, которые знают, что информацию о будущем можно получить по любым каналам. Алан Воген читал газету и только благодаря внезапному озарению заметил скрытое пророчество в газетных колонках.

Воген начал ощущать тревогу 3 апреля 1968 года, ему казалось, что какой-то выдающийся американец будет убит. Как и в большинстве подобных случаев, трагедия проясняется постепенно. Вначале намеки весьма туманны, как будто невидимый драматург дразнит парапсихолога, возбуждая в нем любопытство, но не приоткрывая занавеса на сцене. С течением времени занавес спадает, и символы уступают место фактам либо становятся более понятными. Первый сон Вогена содержал лишь информацию о том, что некая известная персона будет убита. Он ощущал «предтрагический синдром», но никаких конкретных фактов сообщить не мог.

8 тот момент Воген находился в Германии. После смерти Мартина Лютера Кинга у него было несколько сновидений, говорящих о том, что жертвой может стать Роберт Кеннеди. В одном из снов появился американский индеец, который напоминал Сирхана Сирхана.

9 апреля 1968 года Воген читал парижское издание «Нью-Йорк геральд трибюн», когда что-то встревожило его с первой же страницы. Передовица была посвящена охоте ФБР за Эриком Старво Галтом, которого считали убийцей Мартина Лютера Кинга. В другой колонке Воген заметил статью о двух жертвах насилия. Таким образом, темой обеих статей были насилие и убийства. Когда Воген пробежал глазами газету по горизонтали, слова в восьми колонках сложились в мрачное пророчество: «Доктор Кинг, убитый одной пулей… / Оба убиты… /… Кеннеди… / считавшийся мертвым… / Еще два американца… и /… бывший президент… / с севера… / десять недель…»

Здесь увязаны три убийства: «бывшего президента с севера» (Джон Кеннеди), Мартина Лютера Кинга и Роберта Кеннеди, который погибнет примерно через десять недель – в конце июня или начале июля. Убийство произошло 5 июня 1968 года.

25 мая Вогену приснился сон о сенаторе Кеннеди. Во сне убийца был за решеткой. Во сне Воген в обличье сенатора Кеннеди шел по центральному залу с молодыми людьми в комнату в конце коридора. Там и было совершено «грязное дело» – то есть грязь символично стекала сверху, где за решеткой находился убийца.

Вогена мучили сомнения, надо ли предупредить Роберта Кеннеди. Как правило, такие предупреждения не воспринимаются всерьез, как и было в случае с президентом Кеннеди, но тот, кто знает о грядущей трагедии, непременно пытается предотвратить ее. Так, Воген написал письмо, датированное 28 мая 1968 года, доктору Криппнеру в медицинский центр Меймонидес: «Этот сон может предвещать убийство третьей значительной фигуры, связанной с Джоном Кеннеди и Мартином Лютером Кингом, – это молодой женатый человек, который борется за равные права для негров. Может ли это быть Бобби Кеннеди? Тогда бы все сошлось. Начальные буквы фамилий всех троих образуют ККК – что весьма символично для США, если вспомнить расистскую лихорадку…

Если Вы придумаете какой-нибудь способ предупредить его (Кеннеди) о грозящей беде, я буду удовлетворен. Если это произойдет, я буду чувствовать грех на своей совести; если это не произойдет, я буду считать себя полным дураком».

Это письмо сейчас хранится в архивах Центрального бюро регистрации предсказаний в Нью-Йорке.