Николай Лавров - Маньяки: охотники на людей

Над ним жестоко потешались дети — его сверстники, а приемная мать Кеннета каждый раз била его перед посещением туалета — заранее, наказывая за то, что ему не удается полностью опорожнить мочевой пузырь. Это стало ее привычкой.

Однажды он украл у нее деньги, и она наказала его, заставив держать руку над пламенем газовой горелки до тех пор, пока не появился ожог. При этом она говорила, что делает это для его же пользы.

Мать Кеннета периодически испытывала ужасные вспышки гнева, переходящего в ярость. Тогда ребенок пытался спрятаться. Однажды, когда ему было девять лет, он в один из таких моментов спрятался от нее под столом.

Как позже рассказывал Бьянки исследовавшим его психиатрам, именно тогда рядом с ним появился маленький мальчик по имени Стив. Стив уговаривал Кеннета бежать из дома, он ненавидел его мать. Кеннет не соглашался на уговоры своего нового друга, он боялся. Кеннет и Стив стали друзьями, однако Стив все время повторял, что ненавидит и Кеннета. Так продолжалось около четырех лет, потом Стив исчез.

Как отметили обследовавшие Бьянки во время следствия психиатры, появление Стива ознаменовало формирование множественной криминальной личности.

С тех пор Стив то «нырял» в глубину, то «выходил на поверхность». Он жил в нем самом — и в то же время рядом с ним. Он то пытался управлять Кеннетом — как в детстве, уговаривая его бежать из дома, — то прятался, затаивался, выжидал своего часа, чтобы взять над ним верх.

Рассказывая о последующих полутора десятках лет жизни Кеннета Бьянки, доктор Норрис отмечает, что Кеннет, страдавший психиатрическими расстройствами, жил двойной жизнью. Он был красивым мужчиной, он влюбился, тяжело переживал, когда девушка оставила его. Пережив потрясение, он влюбился в другую, у него родился сын. Это была его жизнь в «качестве» Кеннета.

А как Стив, который не являлся ему в этот период времени, но который продолжать существовать в нем, уживаясь с Кеннетом, он занимался коллекционированием жесткой порнографии. Он не видел Стива в это время воочию, как тогда, в детстве, когда маленький мальчик появился рядом с ним, спрятавшимся от гнева матери под столом, но Стив продолжал жить.

Когда Бьянки обосновался в Лос-Анджелесе, вместе с Анжело Буоно они стали парой убийц. Они прочесывали улицы города в поисках подходящих жертв, насиловали, душили, а затем выбрасывали тела жертв на склонах холмов в окрестностях Лос-Анджелеса. Партнером Буоно был Стив, который в это время взял верх над Кеннетом. Но когда Кеннет переехал из Лос-Анджелеса в другой город, в штате Вашингтон, Стив опять затаился.

Однако его ненависть к Кеннету не исчезла — он презирал его за зависимость от женщин. И вскоре Стив опять «вынырнул» на поверхность — на новом месте он убил двух девушек.

Как рассказывает в своей книге доктор Норрис, при обследовании Бьянки психиатром под гипнозом Стив «вынырнул на поверхность». Тогда и всплыли на свет божий совершенно чудовищные истории о матери Кеннета, об Анжело Буоно и о женщинах, тела которых были спрятаны в окрестностях города.

Как отмечает доктор Норрис, рассказанные Бьянки под гипнозом истории показались слишком заумными жюри присяжных, и Кеннет Бьянки вместе с Анжело Буоно были признаны виновными в совершении убийств.

Кеннет был приговорен к пожизненному заключению, а Стив опять спрятался, затаился. И, как уже говорилось ранее, только совет из пяти психиатров продолжает пребывать в уверенности, что с появлением Стива началось формирование множественной криминальной личности…

Убийца 44 калибра

Дэвид Берковиц, более известный как «Сын Сэма», — вполне типичный «среднестатистический» серийный убийца. Его можно даже считать относительно «нормальным» в сравнении с его собратьями по кровавому ремеслу, такими как, например, Джеффри Дамер, Эд Гейн или Боб Берделла, чьи леденящие душу преступления и ужасные наклонности заставляют нормального человека содрогаться от ужаса и отвращения. Однако «прославился» Берковиц ничуть не меньше, чем вызывающие ужас и омерзение некрофилы и каннибалы…

Берковиц охотился в основном за парочками, проводившими время в припаркованных автомобилях в уединенных местах. «Сын Сэма» терроризировал Нью-Йорк более года — с лета 1976 года, и полиция буквально сбилась с ног, разыскивая преступника, наводящего ужас на жителей города. Средства массовой информации, публикующие его письма, тоже внесли свою лепту в дело Берковица, подталкивая его к новым преступлениям и сея панику среди горожан.

Был создан оперативный штаб по розыску преступника под кодовым названием «Операция „Омега“»; в поисках маньяка участвовало 200 детективов, не говоря уже о том, что на поиск маньяка власти — и, соответственно, налогоплательщики — тратили почти 100 000 $ в день.

Берковиц стал известен в основном благодаря своим письмам, которые он отправлял полиции и в средства массовой информации.

В своих письмах он объяснял причины, по которым был вынужден отправляться на охоту на людей и убивать парочки в авто или случайных прохожих. И эти объяснения казались бредом сумасшедшего, измышлениями помутившегося рассудка… Соседская собака, генерал Джек Космо — эти создания больного разума приказывали ему убивать, направляли Берковица на «путь истинный»…

Что сделало его таким, что стало истинной причиной превращения одинокого и заброшенного всеми подростка в серийного убийцу, почему он писал такие странные послания, стало понятным только по прошествии долгого времени…

Дэвид Берковиц родился 1 июня 1953 года — и его мать, девятнадцатилетняя Бетти Брод ер, отдала его на усыновление. Дэвид был плодом незаконной любви, и молодая женщина была вынуждена отказаться от ребенка.

Мальчик был усыновлен бездетной супружеской парой — Натаном и Перл Берковиц. Семья жила в Бронксе, приемные родители души не чаяли в маленьком Дэвиде, он был их единственной отрадой.

Его родители вели довольно замкнутый образ жизни, предпочитая вечера в кругу семьи шумным развлечениям и активному отдыху, который так любят многие жители Нью-Йорка. Дэвид рос таким же ребенком — домашним, замкнутым, стремящимся к уединению.

С течением времени он начал остро ощущать свою отверженность, ему казалось, что его сторонятся, им пренебрегают. Он был приемным ребенком, его усыновили, и он считал, что все дело именно в этом. Точнее говоря, он внушил себе это, несмотря на то, что его родители обожали своего единственного сына.

Его отношения со сверстниками складывались не самым лучшим образом. Дэвид был намного выше и крупнее своих ровесников, к тому же нельзя сказать, что у него была располагающая к себе внешность. Вскоре он приобрел репутацию задиры и хулигана.

В школе его успехи были посредственными, ни один из предметов школьной программы не вызывал у него большого интереса, кроме разве что спортивных занятий. Он научился довольно прилично играть в бейсбол — чему в немалой степени способствовали и его «габариты», — и вскоре бейсбол стал его основным увлечением.

Его не оставляла мысль о том, что он был причиной смерти своей матери — Дэвид был уверен, что она умерла во время родов, дав ему жизнь. Чувство вины мучило его непрестанно, проявляясь в раздражительности, беспричинном гневе, оно требовало выхода — и позже исследовавшие его специалисты-психиатры пришли к выводу о том, что это было одной из причин его антисоциального и агрессивного поведения в детстве и подростковом возрасте.

Его все время тянуло к огню — символу разрушения. Болезненная тяга к огню проявлялась в хулиганских выходках — он поджигал пустующие дома, мусорные свалки. Непонятное ему самому напряжение, раздражение против окружающих требовало выхода — и он нашел его в поджогах. Он даже завел специальную тетрадь, где записывал, что он сделал, как и когда, «возвращаясь» таким образом к переживаемым в тот момент ощущениям…

Во время учебы в школе его отношения с противоположным полом не складывались, и в то время, когда его сверстники назначали свидания девушкам или организовывали шумные и веселые вечеринки, он оставался один, чувствуя себя неприкаянным и никому не нужным.

В 1967 году его приемная мать Перл Берковиц умерла от рака груди. Ее смерть стала для Дэвида страшным ударом. Он чувствовал страшную пустоту внутри, как будто потерял какую-то часть себя. Одиночество страшным грузом давило на него, он не мог найти себе места от горя, считая смерть матери коварным замыслом каких-то неведомых сил, призванных погубить и его самого. Дьявольский заговор был задуман с целью разрушить его самого как личность…

У него началась тяжелая депрессия. И без того скромные успехи в школе сменились провалами в учебе. Его одиночество, отчужденность от окружающих только усугубляли положение дел.