Инна Перс - Принцип яйцеклетки: науч-поп-гид по физиологии и психологии от первого лица
Глава 11
Они хотят меня убить
Начало десятой недели из отведенных мне на преобразование в человека. На этой неделе тест определит мою плодовую судьбу. Кому решать? Врачам-предсказателям. Взяв образец маминой крови и просветив мое крохотное беззащитное тельце ультразвуком, сняв с него мерки и сравнив их с одним им ведомым идеалом-стандартом, они выдадут заключение о моей полноценности. Откуда у людей такая непреодолимая тяга к сравнениям? Кто сказал, что их человеческий эталон – истина? Однако что толку в философии, когда Я в руках науки и приговор мне вынесут по ее законам. Общаться надо на языке оппонента. Бесстрастно и опираясь на неопровержимые цифры. И выражение лица надо сделать умное. Еще бы очки с толстенными линзами. Баста. Конец лирике.
Я подчищаю перышки, чтобы предстать перед моими родителями в лучах ультраскана наилучшим образом. Я знаю, что развиваюсь в полном соответствии с законами природы и никаких страшных отклонений у меня нет. Иначе мать-природа меня давно бы самопроизвольно абортировала. Но беспокойство не проходит. Родители увидят меня впервые. Очень хочу понравиться. Я прошло путь от клетки, наполненной ДНК с хромосомами, размером с точку, до почти пятисантиметрового плода. Мини-человек. Лучистый венец сменила голова, руки и ноги крепко прижаты к тельцу. Сердце бьется все чаще, но еще сбиваясь с ритма. Зреет мозг, реализуя рефлексы и способности. Как им все это продемонстрировать? Наглядно и однозначно, без интерпретаций и инсинуаций. Мой шанс сегодня. Судя по маминым мыслям, мы шагаем бодрой походкой. Мы полны оптимизма. Наше сознание настроено только на хорошее. Мы справимся.
– Вредное влияние ультразвукового исследования наукой не подтверждено, – единогласным эхом раздается практически со всех сторон.
– Скандинавские ученые выявили что у женщин, проходящих ультразвук, чаще рождаются левши, а значит, есть вероятность влияния на мозг плода, – тонет в потоке позитива чья-то одинокая мысль, к счастью, не успев достигнуть маминых ушей.
Мамины сомнения рассеиваются. Мы терпеливо заполняем бесконечные анкеты, уверенно отрицая все генетические, физиологические и психические заболевания, которыми предположительно болели родители моих родителей, их родители и родители их родителей. Мы гордо и со знанием дела отрицаем наличие сумасшедших, шизофреников и эпилептиков. Однако большинство диагнозов маме абсолютно незнакомо. К тому же она сомневается в своих знаниях семейных проблем, равно как и в честности предков, предоставивших информацию. Однако мама быстро принимает единственно мудрое решение, мысленно провозглашая, что незнание освобождает ее от ответственности. Не знаю – значит, не было. В конце концов вопросник все-таки заканчивается, у мамы берут кровь, и меня накрывает потоком ультразвуковых волн.
– Какой маленький!
Да, Я уже пять сантиметров в длину и восемь граммов чистого веса.
– Доктор, смотрите, у него головка есть! И ручки, и ножки!
Разглядела меня, значит. Хорошо.
– Лапочка, зайка, солнышко!
Я – здоровый двенадцатинедельный плод. Звери и звезды здесь ни при чем.
– Динамика развития нормальная. Кости носа в процессе формирования. Размер шеи совпадает со стандартом, утолщения и скопления жидкости отсутствуют.
Я смогло! Делаем гордый вид. Поджимаем щель для рта! Получилось?
– Доктор, а можно личико поближе посмотреть?
– К сожалению, слабое разрешение ультразвука не позволит.
Досада какая! Ну, тогда сейчас как распрямлюсь гордо во все свои пять сантиметров! Ой! Падаю! Равновесие потерял. Опозорился.
– Он двигается! Кроха золотая, масипуличка сладкая.
Еще бы папу сюда для полного моего триумфа!
– Доктор, какой вы великолепный профессионал!
– Ну что вы. Это все благодаря современной технике.
– А можно нам записать, как масюнечка двигается? Папе покажем. Он порадуется.
– Вообще-то мы только одну фотографию даем.
– И фотографию тоже. В профиль и в анфас. Можно? Вы же все можете. Правда?
Сопротивление доктора растворяется в похвалах, а я парю в околоплодных водах. Свет пробивается сквозь сомкнутые веки. Руки распахиваются, открывая сердце радости. Я невесомо. Я парю. Я всемогуще. Я добилось желаемого! Даже в условиях искаженного ультразвукового отражения я выгляжу почти как предмет моего вожделения. Мама, конечно, награждала меня странными эпитетами, но ведь признала. Малышом назвала. Ну да, размерчик у меня все еще лилипутский. Но это поправимо. Только время надо. Все же признала и похвалила. Пара фраз, а сколько удовольствия. Так и хочется развиваться еще скорее. В следующий раз равновесие не потеряю, обещаю. Будет мне заслуженная награда за кропотливый труд. Мне за труд, а доктору за что? Это же не он, а ультразвук меня показывал. Правда, он маме все, что просила, дал. Значит, похвала – это еще и оружие? Для достижения желаемого. Похвалил, размягчил, и субъект на все готов. Только повторяй, какой он хороший. Правда не важна, сплошная манипуляция, но результат у мамы в руках. Наглядные свидетельства моего существования для папы. Однако приятно, когда тебя ценят. Даже очень. Даже размерчик увеличивается сам собой. Похвалили бы снова. Мама, еще разочек. Ну хоть солнышком назови. А?
Но мама уже в другом мире. Радость прошла. Как у нее быстро. Не успели насладиться – наступило волнение. Результаты ультразвука, конечно, хорошие, но ведь это еще не все. Еще анализ крови. А вдруг там что не так? Вдруг передозировка гормонов? Или нехватка. Мастер она все же волноваться. Ей и причины не надо, сама найдет. Лучше еще похвали меня. Не слышит, не докричаться. Гадает на переживаниях. Что делать, если анализ плохой? Что делать, что делать – не верить. Продолжать меня растить. И хвалить, побольше и почаще, и все само образуется. Нет, у нее не образуется, у нее волнение. Этакая волнительная зависимость. Поволнуешься – и все получится. Жизненная зависимость. Всю ночь напролет мы волнуемся за результат. Волнуемся сами и волнуем всех вокруг. Всесемейное бодрствование.
Утро. Папа на работе. Мы в храме науки, ждем ответа. Согласно маминым мыслям мы – само спокойствие. По моим ощущениям и уровню гормонов мы – само волнение. Воздух вокруг заряжен телергонами тревоги и страха неизвестности. Каждое открытие двери кабинета доктора, как команда генерала на параде, сопровождается синхронным поворотом головы испуганных беременных – товарищей по несчастью, приютившихся на пластиковых стульчиках вдоль стены. Случай массового психоза, когда человеческое тело переходит на первобытный язык инстинкта. Мамины надпочечники вырабатывают глюкокортикоиды. А те в свою очередь катехоламины. Голова кружится от приторной смеси запахов волнующихся тел. Я имею в виду мамину голову. Нечем дышать – это уже нам обоим: резкое снижение содержания кислорода в крови. Мама отправляется открывать окно, но нас вызывают к врачу. Мама ничего не видит. Я ничего не вижу. Мы обреченно отправляемся за приговором.
– Всю ночь не спала. Где этот балбес шлялся до утра? И зачем только люди имеют детей? Ну вот, еще одна желающая завести балбеса.
– РЕЗУЛЬТАТ, ДОКТОР?
– Оба белка, производимые плацентой, выше нормы. Свободный Beta-hCG еще ничего, а вот PAPP-A зашкаливает. Показания ультразвука хорошие. Если учесть факт, что женщине за сорок, то общий риск однозначно выше нормы.
– Все плохо. Что делать?
Мама, доктор только определила степень риска!
– Можно начать с биопсии хориона. Инвазивный метод исследования в пренатальной диагностике. Можно прямо завтра. Придете с утречка пораньше. Проколем матку и возьмем образец плаценты. Местная анестезия, никаких проблем.
– А ребенок?
– Вероятность выкидыша всего два процента. В вашем случае больше, поскольку негативный резус-фактор крови матери дает вероятность смешения несовместимых кровей. Но мы вколем иммуноглобулин, и нет проблем.
– Уже завтра! Угроза выкидыша? Несовместимость крови?
– Можно подождать четыре недели и сделать амниосинтезис. Плюс две недели на культивирование слущеных клеток из околоплодной жидкости для цитогенетических и биохимических исследований. Хотя лучше кордоцентез. Через пару недель. Возьмем из пуповины. Более надежный объект для исследования. Лимфоциты культивируются быстрее, и результат точнее. И на аборт вполне успеваем.
– Аборт! Ребенок больной. Малыша не будет.
– Дамочка-то вся позеленела. Только обморока нам и не хватало. Что я такого сказала? Только факты. И вообще эти дети – одни проблемы. Взять хотя бы моего.
– Не отдам!
– Дам ей два дня на раздумье. Пусть успокоится.
Мамины мысли нечитаемы. Мир – сумасшедшая карусель. Смотритель ушел и не вернется. Я кричу изо всех своих сил, что Я правильное. Я полноценное! Это просто их аналитические приборы дали сбой. Или лаборант реактив передозировал. Или кровь мамину на чужую подменили. Напутали врачи-предсказатели. А цена врачебной ошибки – моя жизнь. Несправедливо. Нет! Услышь меня, мама! А-А-А-А! Но мамино сознание отравлено паникой. Она не слышит. Никто не слышит. Что делать? Куда бежать? Гормоны стресса окончательно заглушили глас разума и знания. Мне представляется игла, протыкающая меня насквозь. Я прекращаю двигательную и дыхательную активность. Малиновая кровь с отрицательным резус-фактором капля за каплей попадает в прозрачную околоплодную жидкость и расплывается в ней причудливыми загогулинами и восточными орнаментами. Мир окрашивается в красный. Вдох. Легкие заполняются кровью. Она несовместима со мной. Умираю!
