Джерри Койн - Вера против фактов: Почему наука и религия несовместимы
Ищет ли религия истину?
Представляется очевидным, что раз религия основана на идее существования Бога, то это и есть основное утверждение о реальности, и такая реальность представляет собой базис для веры. Иными словами, существование Бога принимается как факт. Удивительно, но некоторые богословы чуть ли не отрицают это, говоря, что Бога невозможно описать, или что он в принципе непознаваем и недоступен разуму. Таким образом они отрицают любые эмпирические заявления о божестве, за исключением утверждения о его существовании. Религия, говорят они, не имеет никакого или почти никакого отношения к фактам, а имеет дело только с моралью, созданием общества и поиском образа жизни. Вот два примера такого отрицания от верующих – от христианина Фрэнсиса Спаффорда и мусульманина Резы Аслана:
Религия – не философский спор; точно так же это не хитроумная космология и вообще никакая не альтернатива науке. Вообще, это в первую очередь вовсе не система утверждений об окружающем мире. Прежде всего это структура чувств, дом, выстроенный из эмоций. Дело не в том, что ты испытываешь эмоции, потому что подписался под утверждением о том, что Бог существует; напротив, ты поддерживаешь утверждение о существовании Бога потому, что испытываешь эмоции.
Очень жаль, что слово «миф», первоначально не означавшее ничего, кроме рассказов о сверхъестественном, стало рассматриваться как синоним лжи. Но на самом деле мифы всегда правдивы. По природе мифам изначально присущи достоверность и убедительность. Истины, которые они доносят, имеют слабое отношение к историческим фактам. Спрашивать, правда ли Моисей разделил воды Красного моря, Иисус поднял Лазаря из мертвых, а из губ Мухаммеда лилось слово Божие, совершенно бессмысленно. Единственный осмысленный вопрос по отношению к религии и ее мифологии таков: «Что все эти истории на самом деле означают?»
Вне зависимости от того, предшествовали ли эмоции вере (утверждение Уильяма Джемса в «Многообразии религиозного опыта») или вера порождает эмоции, от веры по-прежнему ждут, что она направит ваши эмоции и переплавит их в моральный кодекс, в образ жизни и религиозно обусловленные действия. Спаффорду в конце концов приходится «поддерживать утверждение» о существовании Бога. Аслан сводит Коран и Библию к собранию метафор, на основе которых можно выстроить философию, но вряд ли религию. Можно только догадываться, что сказало бы большинство мусульман об утверждении Аслана – да еще в книге об исламе, – что неважно, был ли на самом деле Мухаммед пророком Господа. В некоторых мусульманских странах такое утверждение, высказанное публично, вполне может стоить человеку жизни.
Казалось бы, нет необходимости документально фиксировать важность эмпирических утверждений о Боге, разве что для тех шумных прогрессивных богословов, которые утверждают, что вера не зависит от заявлений об окружающем мире. Начнем с Библии, которая четко отсылает начало христианства к Воскресению – будто бы историческому событию, которое стало краеугольным камнем буквально всей христианской веры. «Мы проповедуем Христа воскресшего, – как же могут иные из вас говорить, что нет воскресения мертвых! Ведь если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес, а если Христос не воскрес, тщетна наша проповедь и вера ваша тщетна».
Этому вторят и современные религиоведы, включая Ричарда Суинбёрна, одного из самых уважаемых в мире философов религии:
Исповедовать христианство (как и любую другую теистическую религию) имеет смысл только в том случае, если существует Бог. Нет никакого смысла поклоняться несуществующему творцу, просить его сделать что-нибудь на Земле или взять нас на небеса, если он не существует. Нет никакого смысла жить в соответствии с его волей, если у него нет воли. Если кто-то пытается быть рациональным в отправлении христианской (исламской, иудейской) религии, то ему необходимо верить (до некоторой степени) догматам веры.
Микаэль Стенмарк, профессор философии и религии в Уппсальском университете и декан тамошнего факультета теологии, еще более откровенен. (Его книга «Рациональность в науке, религии и повседневной жизни» удостоена Темплтоновской премии в 1996 г. в категории «Выдающиеся книги по теологии и естественным наукам».)
Таким образом, религия содержит также (d) верования об устройстве реальности… Согласно христианской вере наша проблема в том, что, хотя мы созданы по образу и подобию Божию, мы согрешили против Господа. А исцеление в том, что Бог через Иисуса Христа дарует нам прощение и возрождение. Но чтобы исцеление сработало, необходимо, чтобы Бог существовал, чтобы Иисус Христос был сыном Божиим, чтобы мы были созданы по образу и подобию Божию, чтобы Бог был творцом, чтобы Бог хотел простить нас и любил нас. Следовательно, у христианства, а не только у науки, есть эпистемологическая цель, то есть она пытается поведать какие-то новые истины о реальности. Если это так, то религиозная практика, такая как христианство, предназначена для того, чтобы поведать какие-то истины. Истины о том, кто такой Бог, каковы его намерения, что он сделал и ценит, и как мы вписываемся в картину, когда дело доходит до этих намерений, действий и ценностей.
Джон Полкинхорн – английский физик, покинувший Кембридж и ставший англиканским священником, позже стал президентом колледжа Квинс в том же Кембридже и написал несколько десятков книг о взаимоотношениях науки и религии. Полкинхорн тоже был удостоен Темплтоновской премии и подчеркивал необходимость в эмпирических основаниях веры:
Вопрос истины находится в центре внимания [религии] не меньше, чем науки. Религиозная вера способна провести человека по жизни или укрепить его перед лицом смерти, но если на самом деле она не истинна, то не сделает ничего из вышеперечисленного и потому сведется всего лишь к иллюзорному упражнению в придумывании утешительных фантазий.
Иен Барбур, умерший в 2013 г., был американским профессором религии (и еще одним лауреатом Темплтоновской премии). Он специализировался на отношениях науки и религии.
Религиозная традиция есть на самом деле образ жизни, а не набор абстрактных идей. Но образ жизни предполагает определенные представления о природе реальности и не может поддерживаться, если эти представления перестают вызывать доверие.
Наконец, у нас есть совместное заявление Фрэнсиса Коллинза, возродившегося в вере христианина, который руководит Национальным институтом здравоохранения США, и Карла Гиберсона, христианского физика. Когда-то они были, соответственно, президентом и вице-президентом примиренческой организации BioLogos.
Аналогично, религия почти во всех своих проявлениях представляет собой нечто большее, чем просто набор оценочных суждений и моральных директив. Религия часто делает заявления о том, «как в действительности обстоит дело».
Экзистенциальные утверждения: существует ли Бог?
Некоторые религиозные утверждения важнее прочих, но почти у всех теистов есть по крайней мере один-два базовых тезиса, подтверждающие их веру. Важнейший из них, разумеется, включает существование какого-то бога. Бог может быть один в своем роде, а может входить в пантеон сущностей, обладающих разными возможностями, как в политеистических религиях вроде индуизма. Экзистенциальные утверждения о богах представляют собой откровенно эмпирические заявления, которые требуют каких-то доказательств. И хотя они могут быть труднопроверяемыми (в зависимости от того, какому Богу вы поклоняетесь), поборники теизма говорят, что вмешательство Бога в дела Вселенной должно быть обнаруживаемо. В самом крайнем случае такие теисты должны описать, что представлял бы собой мир, если бы возник абсолютно естественным путем и никакого Бога не было.
Многие исследования показывают, что вера в богов универсальна и сильна. К примеру, исследование религиозных убеждений людей в 22 странах, проведенное в 2011 г., выявило, что 45 % всех опрошенных согласились с утверждением «Я определенно верю в Бога или Высшее Существо». Но результаты сильно различались по странам, от 93 % в Индонезии до всего лишь 4 % в Японии. (Кроме Турции и Индонезии «мусульманские страны» в исследовании не фигурировали, как и страны Африки, хотя вера в этих регионах определенно очень сильна.) Европейские страны показали довольно низкий уровень религиозности, в них насчитали от 20 до 30 % «определенно» верующих, а в Великобритании – 25 %. Самая религиозная страна первого мира, Соединенные Штаты, оказалась седьмой по этому параметру: верующими назвались 70 % опрошенных. (Определенно неверующими, кстати говоря, назвались 18 % американцев – примерно вполовину меньше, чем во Франции, Швеции и Бельгии.)
Бог, конечно, может быть представлен в самых разных вариантах по широкому спектру от традиционного бородача в небесах до неизъяснимого «основания бытия» современных богословов. Но три исследования, проведенные в рамках Международной программы социальных исследований с 1991 по 2008 г., сузили этот спектр. При опросах людей в 30 странах их просили уточнить, верят ли они в персонифицированного бога, «который занимается судьбой каждого человеческого существа лично». Здесь имеется в виду больше, чем просто вмешательство Бога в дела мира. Однако результаты исследования напоминают приведенные выше: доля верующих меняется в широких пределах – от 20 до 30 % в большинстве европейских стран до 68 % в США. Но при этом также наблюдается массовое признание (в исследованиях, проходивших на протяжении двух десятилетий) вовлеченного и вмешивающегося во все Бога. Ясно, что в большинстве своем те, кто принимает Бога, будут теистами, а не деистами.
