Роберт Бьювэл - Секреты пирамид (Тайна Ориона)
Может быть, нет нужды пытаться связать пирамиды и Бенбен с солнцем, поскольку все подобные попытки не привели к удовлетворительным результатам и пирамиды служат на самом деле учреждением по возрождению фараона, как возрождаются деканы (звезды), о чем упоминается в «Текстах пирамид»…
Е. К. Крупп. «В поисках древних астрономических представлений»Это — смесь астрономии и религии, мифов и реальности, наблюдений и фантазии, которая одновременно разочаровывает и очаровывает всех, кто изучает повседневную жизнь и науки Древнего Египта.
Джеймс Корнелл. «Первые наблюдатели за звездами»I
ЗЕМЛЯ ФАРАОНОВ
В 1982 году, при первой же предоставившейся возможности, я взял короткий отпуск, чтобы провести его в Египте. Хоть я и европеец, но родился в Египте, и моя мать живет там по сей день. Путешествия в Египет всегда придают мне новые силы: довольно бедная в материальном смысле страна необыкновенно духовно богата и в наши дни.
Александрия, моя родина, некогда гигантский космополитический центр, ныне полуразрушена, перенаселена, покрыта шрамами времени. Город, названный в честь своего основателя, Александра Великого, период пышного расцвета пережил во времена последователей Александра, греческой династии Птолемеев; тогда Александрия соперничала с Афинами и Римом в красоте архитектурных сооружений и живописности своего расположения. Слава научной столицы привлекала туда философов и ученых со всего Средиземноморья, в Александрийской библиотеке они могли познакомиться с воззрениями пифагорейцев и платоников, а также с астрономическими трактатами[176]. И при римлянах это был центр научной мысли; он оставался им до самого арабского завоевания в седьмом столетии нашей эры.
Александрия всегда была городом идей и гипотез, плавильным тиглем, в котором смешивались различные этнические группы — греки, сирийцы, эфиопы, римляне, евреи и собственно египтяне, которых называли коптами[177]. После арабского завоевания город постепенно стал приходить в упадок, и так продолжалось до завоевания Египта Наполеоном в 1798 году. В 1830 году, когда началось правление Мухаммеда Али, первого турецкого вице-короля, «хедива», Александрия стала понемногу восстанавливать былой блеск. Мухаммед Али пригласил европейцев — англичан, мальтийцев, французов и итальянцев — помочь ему в модернизации Египта. На протяжении последующего столетия Александрия становилась все более благоустроенным городом. После отречения короля Фарука в 1952 году и Суэцкой войны в 1956-м режим Насера стал проводить политику изоляционизма, и скоро большинство европейцев покинули Александрию, так что в ней остались практически одни арабы. К сожалению, революция не решила демографических проблем страны, и Александрия стала приходить в упадок по мере того, как стремительно росло число ее обитателей. Население страны с 10 миллионов в 1910 году увеличилось до 50 миллионов; прирост составлял тысячу человек в день. К 1982 году Александрия стала столь перенаселенной и грязной, что я с трудом узнавал город моего детства.
Как обычно, в маршрут моего путешествия входило посещение пирамид. Я думал отыскать свидетельства связи пирамид со звездами. Как инженер и руководитель работ, я привык основывать свои заключения на каких-либо материальных данных. Жизнь в Африке и на Ближнем Востоке заставляла меня скептически относиться к тому, что жрецы догонов могли получить какие-либо особые знания самостоятельно. И еще меня не покидала мысль, что древние египтяне не могли построить такие громадные сооружения и не оставить даже намека на их истинное предназначение. И я отправился искать подобные свидетельства.
Теплой майской ночью, за два часа до рассвета, я вел машину по пустынной дороге из Александрии в Каир. Эта дорога подходит к Каиру с северо-запада, так что первое, что бросается в глаза — это пирамиды Гизе. Я прибыл сюда как раз вовремя, чтобы увидеть, как лучи восходящего солнца начинают освещать грани пирамиды. В этот час местность была свободна от туристов — не более дюжины посетителей, подобно мне, пренебрегли лишними двумя часами сна, чтобы увидеть это волшебное зрелище.
Я припарковал машину на возвышении, с которого открывался вид на плато Гизе, постоял несколько мгновений, чтобы набрать в легкие свежий утренний воздух, а затем пошел вниз к меньшей из трех пирамид, пирамиде Менкаура. Дул ветер, и над вершиной пирамиды кружилась туча голубей. Я решил немного подняться по пирамиде вверх, чтобы оттуда сделать несколько снимков остальных пирамид, и обнаружил, что я здесь не один. Там хе, с опаской поглядывая на меня, стоял пустынный шакал. Шакалов можно встретить сейчас редко; в окраинах Каира — почти никогаа, поскольку они боятся людей. За все годы, которые я прожил в Египте, даже тогда, когда охотился в пустыне, шакала ни разу не встречал.
Мы смотрели друг на друга несколько секунд, затем шакал повернулся и скрылся за углом. Внезапно я вспомнил о роли шакала в обнаружении «Текстов пирамид». Однако такие случаи не повторяются дважды, — подумал я. Никакого предчувствия, что я стою на пороге важного открытия, способного пролить свет на «Тексты пирамид» и круто повернуть мою жизнь, у меня не было.
После восхода солнца я отправился в Саккара. Я не был здесь много лет и хотел увидеть вновь знаменитые надписи на пирамиде Унаса, последнего фараона Пятой династии. Солнце поднялось высоко и стало жарко, поэтому я на время остановился для того, чтобы перекусить. Прибыв в Саккара, я направился в южную часть комплекса, стараясь избегать туристов и продавцов сувениров. Дойдя до конца длинной каменной аллеи, ведущей к Нилу, я взглянул на пирамиду Унаса, напоминавшую кучу камней. Впрочем, то же самое можно было сказать и о других пирамидах Пятой династии.
Старый «рейс» (крестьянин) в жалком «джеллабьяхе», одеянии местных жителей, стоял у входя в пирамиду, ожидая «бакшиш» (чаевые). Одна бумажка египетской валюты, эквивалентная двум долларам, делает вас очень значительной персоной; за пятьдесят долларов вам завернут всю пирамиду в бумагу или, по крайней мере, попытаются это сделать. Местные проводники живут тем, что предоставляют туристам «особые» права при посещении района пирамид — разрешают дотрагиваться до иероглифов, пользоваться фотовспышкой, а если «бакшиш» достаточно велик, вас могут, по вашему желанию, оставить в одиночестве. Многие из этих людей работают здесь на протяжении десятилетий и тщательно оберегают самые денежные территории вдоль главных туристических маршрутов; некоторые не получают жалования и работают только ради чаевых. Я здесь появлялся много раз, поэтому многие проводники стали моими друзьями.
Ибрагим, самый старый «рейс» из всех, с кем я познакомился за эти годы, вел шумную группу японских туристов. Он подарил мне широкую улыбку и приветственно поднял руку, и я сделал то, что делаю обычно — рассказал улыбающимся японцам, что Ибрагим был «другом Говарда Картера», и этот египтолог называл его лучшим гидом в стране. Затем я посоветовал им дать большой «бакшиш» и проследить, чтобы никто не нанес ущерба древним текстам во время посещения пирамид. Японцы заулыбались, я подмигнул Ибрагиму и отправился к пирамиде.
После довольно трудной дороги по коридору, а затем по горизонтальному переходу, я попал в первую погребальную камеру, чьи стены были покрыты высеченным на камне текстом. Он хорошо сохранился, и трудно было поверить, что возраст иероглифов — четыре тысячи лет. «Осирис-Унас», начертанное на стене десятки раз, составляло собою ряд. Выше было написано: «Саху», древнеегипетское название Ориона; затем глаза мои поднялись выше, к потолку, покрытому изображениями звезд.
II
КТО ПИСАЛ «ТЕКСТЫ ПИРАМИД»?
Очень часто при изучении древних письменных памятников «эксперты» не позволяют текстам говорить от своего имени. Они тратят многие часы на изучение содержания источников, но кончается все это какими-либо работами по филологии или же бесконечными дискуссиями. При этом тексты обрастают бессчетными комментариями, ссылками и трактованиями, что весьма затрудняет простому читателю процесс ознакомления с ними. Все это часто приводит не к облегчению понимания, а к еще большему затуманиванию смысла.
«Тексты пирамид» также сопровождает масса вспомогательных материалов по философии и филологии. Теологические и этимологические споры сделали содержание «Текстов» более эзотерическим, чем оно было на самом деле.
Поначалу я старательно пытался изучить все статьи и взгляды ученых, но скоро понял, что многие авторы, по-видимости, забывают про сам текст, тратя свои усилия на то, чтобы опровергнуть друг друга. Практически все они считали «Тексты» только набором ритуалов и заклинаний и трактовали их с позиций римско-католической церкви.
