Борис Федорович - Лик пустыни
Все эти примеры из жизни Каспия характерны для природы пустынь. Непостоянство внутренних бассейнов, одно из следствий бессточности, типично только для них.
Заметьте, что все эти громадные изменения происходят не в результате каких-либо катастроф или резких изменений природной обстановки. Мы даже не замечаем тех климатических колебаний, которые так мощно сказываются в природе пустынь. Это будни природы. И нет ничего удивительного, что климатические изменения, связанные с ледниковыми и межледниковыми эпохами, приводили к несравнимо более грандиозным переменам, когда, например, Каспий из небольшого сравнительно бассейна, расположенного лишь южнее Баку и Красноводска, принимал вдруг такие размеры, что воды его поднимались на 50 метров выше современного уровня и получали исток через Маныч в Черное море.
О чем рассказывают песчаные моря
Взойдите на пригорок и осмотритесь вокруг. Какое раздолье и разнообразие предстанет перед вашими глазами! И далекая темная полоса леса, синеющая у горизонта, и извивающаяся речка, и заливные луга в пойме, и огороды, и разноцветные массивы полей, и балки, селения и рощи, далекая мельница и холмы за долиной другой, невидимой с пригорка речки. Но житель плоских степей знает хорошо, что, куда он ни пойдет, горизонт его будет неширок, на 2 - 3 километра вокруг, не больше. И только с высокого кургана открываются настоящие просторы степи. А в песках и так, и не так. Ровного места в них не сыскать. Найти в песках ровную площадку, даже величиной с волейбольную,- дело не легкое. Тропа тянется между грядами, отстающими одна от другой всего лишь на 150 - 300 метров, значит, и видимость ваша ограничена этими узкими пределами. А влезете на такую гряду и увидите с нее, что через те же 150 - 300 метров тянется другая такая же гряда. Надо долго выискивать местечко повыше, но и с него увидите всего несколько сливающихся в одну плоскость гряд. Но песчаные гряды - это самый правильно устроенный рельеф. А бывает, что целыми днями путь идет то вверх, го вниз, то на какой-то бугор, то на холм, то в котловину, то в вытянутую ложбину, и в этом разнообразии в конце концов все покажется настолько "бестолковым", запутанным и непонятным, что в целом представится однообразным лабиринтом, которому легче всего дать название бугристых песков. Так и делало большинство путешественников, выделяя среди запутанного, расчлененного рельефа песков всего лишь две-три группы: оголенные летучие - барханные пески и полузакрепленные пустынной растительностью - бугристые пески, из которых некоторые особо выделяли грядовые. Но сравните описания одних и тех же мест, сделанные разными путешественниками, и окажется, что одинаковые формы одни называют грядовыми, другие - бугристыми, третьи - холмистыми, и все сходятся на том, что пески не имеют определенных форм, что они обладают однообразным и "неправильным" расчленением. А раз так, то нечего ими и заниматься: записал высоту бугров, и хватит.
Но так ли это? Не похожи ли наземные наблюдатели рельефа песков на муравья, ползущего по статуе Аполлона? Ведь все ему будет полого, холмисто и достаточно однообразно. Мне удалось пройти с верблюжьими караванами не одну тысячу километров по песчаным пустыням. Верблюжий шаг, что часовой механизм, отсчитывает по 4 километра в час. На текинском жеребце есть полная возможность остановиться на час-другой в интересном месте, отъехать в сторону и самым внимательным образом изучить те 20 - 25 километров, что проходит экспедиция за день, тем более, что и на месте ночевки всегда успеваешь как следует походить и понаблюдать. Должен сказать, что с этим муравьем я сравниваю в первую очередь себя. Теперь, оглядываясь назад, лишь с сожалением могу отметить, что, тщательно изучая пески только с земли, я хотя и имел возможность исследовать их состав и строение, выяснять историю их образования и условия обводнения, но рельефа их не мог охватить в целом и потому не мог по-настоящему понять процессы его образования.
Но вот однажды мне надо было ознакомиться с восточной частью Кара-Кумов, и я воспользовался для этого самолетом.
Мы летели намного выше, чем летают птицы, и могли окинуть пески более чем "орлиным" взглядом. Первое, что бросилось мне в глаза,- это поразительная закономерность рельефа песков. Можно смело сказать, что рельеф песков - это не только не "бессмысленное" нагромождение неправильных бугров, а наоборот, самый геометрический, самый закономерный и правильный тип рельефа, подчиненный единым законам и совершенно отличный от всякого другого.
Море песка.От северного Приаралья на юг, вдоль восточных берегов Арала, через всю пустыню Кызыл-Кумы и далее через просторы Кара-Кумов до Афганистана и подножий Гиндукуша, от подножий Тянь-Шаня до берегов и островов Каспия расстилается громадное, покрытое волнами море, над которым возвышаются лишь отдельные острова. Но не сине это море, не плещут его волны и не водой наполнено оно. Море это переливает то красными, то желтыми, то серыми, то беловатыми тонами.
Волны его, во многих местах неизмеримо более высокие, чем буруны и валы океана, неподвижны, как будто застыли и окаменели в самый разгар невиданной бури.
Откуда взялись эти громаднейшие скопления песков и что создало их недвижимые волны? Советские ученые изучили пески достаточно хорошо, чтобы можно было теперь ответить на эти вопросы определенно.
В Приаральских Кара-Кумах, в песках Большие и Малые Барсуки и на восточных берегах Арала пески имеют матово-белый цвет. Каждое зернышко их окатано и отполировано, как мельчайшая дробинка. Состоят эти пески почти исключительно из одного только кварца - самого устойчивого из минералов - и небольшой примеси более мелких черных зернышек магнитного железняка и других рудных минералов. Это пески-старики. Длинен был их жизненный путь. Трудно разыскать сейчас останки их предков. Род их ведет начало от разрушения каких-то древних гранитных хребтов, остатки которых сохранились теперь на поверхности земли лишь в виде далеких гор Мугоджар. Но с тех пор очень много раз эти пески переоткладывались реками и морями. Так было и в пермское время, и в юрское, и в нижне- и в верхнемеловое. Последний раз перемыты, отсортированы и переотложены были они в начале третичного периода. После этого некоторые слои оказались так крепко спаянными растворами кремневой кислоты, что слились зерна с цементом, образовав твердый, жирный в изломе, чистый, как сахар, кварцит. Но и на этот крепчайший камень действует пустыня. Выдуваются более рыхлые слои песков, разрушаются твердые камни, и вновь пески переоткладываются, на этот раз не морской и не речной водой, а ветром.
Наши исследования показали, что за время этого последнего "путешествия", начавшегося еще в позднетретичное время и продолжавшегося в течение всего четвертичного периода, пески эти были перенесены ветром от северного Приаралья, вдоль восточных берегов Арала вплоть до берегов Аму-Дарьи, а возможно и далее на юг, то есть примерно на 500 - 800 километров!
Как произошли "Красные пески".Недаром зовут казахи и каракалпаки свою самую большую песчаную пустыню Кызыл-Кумами, то есть Красными песками. Ее пески во многих районах действительно имеют яркооранжевый, красновато-рыжий, а то и кирпично-красный цвет. Откуда взялись эти толщи окрашенного песка? От разрушенных гор!
Невысоки теперь древние полуразрушенные горы Центральных Кызыл-Кумов, поднимающиеся на 600 - 900 метров над уровнем моря. Миллионы лет назад они были значительно выше. Но столько же времени на них действуют разрушающие силы ветра, горячего солнца, ночного холода и воды.
В средние века истории земли, в мезозое и в начале третичного периода, климат здесь был субтропический и на склонах гор отлагались красноземные почвы. Разрушение остатков этих почв, или, как говорят геологи, "древних кор выветривания", и окрашивает местами пески Кызыл-Кумов в красные тона. Но пески этой пустыни далеко не всюду имеют одинаковую окраску. Останцевые возвышенности, как острова, поднимаются над поверхностью Кызыл-Кумов. Их, как шлейфы, опоясывают полосы полого-наклонных щебенистых выносов, а дальше тянутся песчаные равнины. Местами пески этих равнин светложелтые - это там, где подвергались перевеванию древние морские пески. В других районах пески эти желтовато-сероватые, - это древние наносы Сыр-Дарьи, районы которых удалось нам наметить как в южных, так и в центральных и в западных частях этой пустыни. На юге пески эти темно-серые и принесены они рекой Зеравшаном, а на западе они синевато-серые и содержат много блесток слюды - туда они доставлены были Аму-Дарьей в один из этапов ее блужданий. Таким образом, история Кызыл-Кумов далеко не проста, и биография их песков, пожалуй, сложней и разнообразней большинства других пустынь мира.
Сыпучие песка и вечно блуждающие реки пустыни наступают на город Турткуль в Каракалпакской ССР
