Дебора Стивенз - Почему с хорошими женщинами случаются плохие вещи. 50 способов выплыть, когда жизнь тянет тебя на дно

Не нужно ничего бояться. Нужно все понимать.

Держись во что бы то ни стало

Жизнь срывается в пропасть или взмывает в облака в зависимости от степени смелости человека.

Уже в начале карьеры у Мишлен был очень талантливый учитель. Опыт обучения многих актеров, ставших впоследствии знаменитостями, дал ему способность помогать людям находить в себе скрытые таланты и силы, таящиеся в глубине души. На первом занятии он всегда просил студентов закрыть глаза и проделать несколько дыхательных упражнений. Студенты по очереди говорили что-то вслух, и затем вся группа повторяла сказанное говорящим как мантру.

«Трудно отпустить жизнь на самотек», — сказала тогда Мишлен. Преподаватель прервал упражнение, чем невероятно смутил Мишлен. Затем он попросил студентов открыть глаза и, смотря на Мишлен в упор, произнес: «Отпустить жизнь на самотек вовсе не трудно. Гораздо труднее удержаться самому. Представьте себе кота, остановившегося на стволе дерева на полпути к его вершине. Чем дольше он удерживается на стволе, тем тяжелее становится его тело. Что действительно трудно, так это прикладывать силу к тому, чтобы удержаться».

В это мгновение я поняла, что мне необходимо пересмотреть свое понимание феномена смелости. Наоборот, все наоборот. Удержаться во что бы то ни стало — вот что я считала сильным. Но я осознала, что по-настоящему смел тот, кто способен «отпустить жизнь на самотек».

Смелость Сьюки Форбс Бигхем основывалась именно на том, что она «отпустила поводья». Сьюки наслаждалась прекрасной жизнью с преуспевающим мужем, головокружительной карьерой в области биотехнологий и тремя замечательными детьми — Кэботом (8 лет), Шарлоттой (6 лет) и Беатрис (3 лет). Их жизнь была «калифорнийской мечтой», но они не могли порвать связь с родственниками и уехали в Бостон. У старшей дочери, Шарлотты, часто поднималась температура, но это не имело последствий, если не считать бессонных ночей, и на эти симптомы никто не обращал серьезного внимания. Однако в начале осени Сьюки заметила, что Шарлотта стала невероятно мускулистой, как профессиональная гимнастка, хотя для этого не было никаких объективных причин. Сестра мужа Сьюки, медсестра, высказала подозрение, что Шарлотта больна гипертермией (опасной для жизни болезнью, при которой тело не может охлаждаться собственными силами).

Однажды Шарлотта в очередной раз почувствовала недомогание, и Сьюки, повинуясь какому-то природному инстинкту, повезла ее к врачу в местную больницу. Когда они доехали до больницы, у Шарлотты сильно поднялась температура. Врач сомневался в целесообразности обследования Шарлотты — такой жар был рядовым явлением, — но Сьюки настояла на своем, высказав опасение по поводу гипертермии. Температура у Шарлотты продолжала подниматься, что привело в конечном счете к остановке сердца. Реанимация была бессильна. Смерть Шарлотты, красивой девочки шести лет, привезенной в больницу в полдень, была установлена в три часа дня.

Безоблачная, счастливая жизнь Сьюки разбилась всего за каких-то три часа. Позже Сьюки рассказала нам: «Когда человек переживает страшную потерю, у него нередко опускаются руки. Я стояла в тот момент перед выбором: умереть, досуществовать до смерти или жить дальше. Вариант 3 был самым трудным, но, по правде говоря, единственно доступным. Я бы хотела, чтобы женщины всегда помнили, что выбор есть в любом случае и право на выбор — только за нами».

Значение позитивного настроя недооценивается

Уверенный и позитивный душевный настрой намного чудотворнее, чем любая волшебная пилюля.

«Потеря Шарлотты стала самым сокрушительным ударом за все сорок лет моей жизни, — продолжала Сьюки. — Я думаю, что ее не затмит ничто и в течение следующих сорока лет. И раз уж бесполезно желать ее воскрешения, я хочу извлечь урок из ее короткой жизни. Когда я встречусь с ней снова, то хочу иметь возможность рассказать, как ее смерть изменила меня, и не в плохую сторону. Я хочу рассказать ей, как ее уход из жизни помог мне стать лучше. Изменил меня так, как я надеюсь помочь измениться другим людям. Научил меня вкладывать частичку ее мягкости и терпения во все, что я делаю, оставаясь на этом свете.

Гope — это очень сложный танец, — продолжала Сьюки, — это два шага назад, два шага вперед и иногда резкое падение. Процесс отпускания поводьев целителен, но труден, когда затрагивает любовь. Очень легко быть окруженным сочувствием и тяжко переживать боль утраты. Это ощущение всеобъемлющее и делает боль утраты особенно острой. Трудность отпускания поводьев состоит в том, что человек все еще чувствует связь с тем, что отпускает. Я не справилась с этим окончательно и не уверена, что хочу этого. Но я точно знаю одно: следующие сорок с хвостиком лет моей жизни, которые я буду ждать встречи с моей дочерью, пройдут быстрее, если я найду, чем их заполнить. Научусь снова радоваться. Буду по-прежнему активна и не разучусь любить возможности.

Люди недооценивают позитивный настрой. Но без него я бы до сих пор так и не встала с постели. Иногда это дается легче, иногда тяжелее. Но я упорна. Я должна быть упорной ради моих оставшихся двоих детей, моего мужа, Шарлотты, себя самой. Самым тяжелым было отпустить свое собственное горе для того, чтобы полностью посвятить себя помощи моим детям и моему мужу в переживании их горя».

Вы именно сейчас переживаете душераздирающе ужасную ситуацию, самое трудное в которой — отпустить страдание, сожаление и злость? В чем суть данной ситуации? Что произойдет, если вы будете цепляться за данную ситуацию? В чем выгода движения вперед?

19. Не забывай о чувстве юмора

Лучше быть львом один день, чем прожить овцой всю жизнь.

Стресс — это десерт наизнанку

Реальность — это то, над чем человек поднимается.

Саранн Ротберг сидела на краешке кровати гостиничного номера в Нью-Йорке и смеялась, болтая с Мишлен о разных забавных случаях. Такие беседы были привычными для Саранн и ее дочери, Лориэл. «Мы смеялись и не могли остановиться, — рассказывает Мишлен, — как вдруг смех Саранн стал более походить на плач. Слезы полились из ее глаз ручьем, и она стала жаловаться на несправедливость жизни к ее дочери и сожалеть об ошибках в ее собственной жизни. Немного погодя она успокоилась. Когда она взглянула на меня, я поняла, что именно в этот момент она переориентировалась с прошлого на будущее».

В феврале 1999 года Саранн впервые услышала эти ужасные слова: злокачественная опухоль, рак груди, операция, облучение, химиотерапия. Ей показалось, что она разучилась дышать.

Тельма вышла на демонстрацию против своих страхов

Саранн рассказала нам: «Доктора наперебой спорили о прогнозах по поводу моего рака груди, и в этот момент моя душа взбунтовалась. Я прочитала статью о Норманне Козинсе, который «исцелил себя, смеясь». Эта статья взорвала мрачные мысли о моей болезни. Врач-диагност как раз только что сказал мне, что соберет для меня консилиум онкологов только вечером в пятницу. Услышав это, я, поддавшись, кактеперь понимаю, скорее истерическому порыву, скинула с себя больничный халат и побежала в ближайший видеосалон за комедиями».

«В видеосалоне я почувствовала себя комком страха, тревоги и подавленности. Если смех помог Норманну Козинсу излечиться от редкого психического заболевания двадцать лет назад, почему я не могла прогнать мою раковую опухоль смехом за оставшиеся до вечера пятницы 60 часов? Что я теряю? Скупив в видеосалоне все комедии, я вернулась домой, все еще пытаясь осознать, что включает в себя борьба с раком. Я уложила пятилетнюю дочку спать раньше обычного.

Я изо всех сил старалась подавить слезы во время нашей вечерней молитвы. Меня мучили страшные вопросы: сколько еще сказок на ночь я успею ей рассказать? Хватит ли у меня сил купать ее после начала химиотерапии? Всхлипывая, я убежала к телевизору, стоявшему в соседней комнате, и попыталась вставить в видеомагнитофон первый попавшийся диск. Поможет ли мне смех так, как это описано в воспоминаниях Норманна Козинса?»

Бодрость вместо уныния

Смех рождается из слез, когда человеку необходимо, и вознаграждает его за смелость.

«Я сидела перед зеркалом и молилась о чуде. На экране телевизора появился юный Эдди Мерфи, озвучил свою первую шутку, картинно подкрутил усы — и мою комнату наполнил смех зрителей. Я приказала моим мыслям сосредоточиться на трюках Эдди, хотя мозг упорно возвращал меня к размышлениям о моей смертельной болезни. Следующая шутка Мерфи — и я смеюсь до слез. Еще одна шутка — и я снова смеюсь и плачу. Еще одна шутка — и я хохочу на весь дом. Я все еще могу смеяться! Я осознала, что раковая опухоль, уничтожающая мою слабую грудь, не может лишить меня способности смеяться, если я не позволю раку этого. Я поменяла кассету на Джеки Мейсона. С каждым взрывом смеха я дышала все глубже. Глубже вдох — сильнее облегчение. С облегчением пришло и долгожданное успокоение. Я смеялась уже несколько раз в минуту, и жизнь стала казаться не такой уж непереносимой.