Игорь Акимушкин - Мир животных. Том 2
Американец, горный инженер Мэтьюз Чэпмэн, когда работал в Андах, коротал время, изучая повадки диких шиншилл. И ему пришла идея разводить зверюшек на фермах, как норок и лисиц.
Чэпмэн уговорил правительство Чили, и ему разрешили в 1923 году вывезти в США одиннадцать живых шиншилл. Они хорошо перенесли дорогу и вообще оказались очень непритязательными и выносливыми зверьками. Чэпмэн это понял, наблюдая за ними, когда жил в Андах. На фермах шиншиллы отлично прижились и стали быстро плодиться. Норвежцы, канадцы, а потом и англичане стали разводить у себя шиншилл.
Другие страны также заинтересовались этим прибыльным делом. После второй мировой войны на фермах Америки и Европы, говорит Филипп Стрит, жили уже сотни тысяч, а возможно, и миллионы шиншилл – в основном потомки нескольких зверьков, пойманных в Чили Чэпмэном.
Шиншиллы – никто этого не ожидал – экономически и практически оказались более пригодными для клеточного разведения, чем многие другие ценные пушные звери. Они очень нетребовательны к пище (только слишком свежая зелень может погубить их) и совсем непрожорливы. Содержание одной шиншиллы обходится всего лишь в фунт стерлингов в год, около двух с половиной рублей. Выносливы и плодовиты: приносят детенышей два-три раза в год, в каждом помете 1-7 малышей.
Беременность, правда, очень длительная для такого маленького зверька – 110 дней. Но зато самки, разрешившись от бремени, через двенадцать часов снова готовы стать матерями. Да и детеныши родятся на свет вполне приспособленными. В попечении родителей они почти не нуждаются: через несколько часов уже бегают, через несколько дней едят растения, в 5-8 месяцев половозрелы и живут в неволе до 20 лет.
Чтобы шиншиллы хорошо росли, им необходим свежий песок для купания. Каждый день перед едой шиншиллы принимают песочные ванны. Достать все это, конечно, нетрудно.
Только вот беда: в неволе у шиншилл изменилось (не в лучшую сторону) качество меха, и расцветка его стала слишком уж разнообразной. Трудно подобрать однотонные шкурки даже для одной шубы.
Звероводческие фермы, поставляя на мировой рынок шкурки шиншилл, конечно, снизили на них цены, и все-таки они еще очень высоки.
А шиншилла ведь совсем невелика, длина тех шиншилл, которых вывез из Чили Чэпмэн и которых разводят в основном на фермах, четверть метра. Это длиннохвостые, или малые, шиншиллы.
Есть и другой вид шиншилл – большие, или короткохвостые. Эти покрупнее – 30-38 сантиметров. Именно их вывез в 1934 году норвежец Холст на свою родину. Их тоже разводят на фермах (в меньшем числе, чем длиннохвостых, и в основном в Южной Америке). Самки малых шиншилл крупнее самцов своего вида и в иерархии естественных поселений (живут шиншиллы колониями, как сурки) выше рангом, чем все представители сильного пола. Некоторые систематики считают эти два вида шиншилл лишь подвидами: помеси между ними довольно часты. Самцы-метисы неплодовиты, а гибридные самки, напротив, приносят потомство и от длиннохвостых и короткохвостых самцов.
Заканчивая рассказ о шиншиллах, хочу обратить ваше внимание, что впервые в нашу страну шиншиллы попали в октябре 1963 года в Узбекистан. Позднее их выпустили в горах Таджикистана, но сведений о них мы пока не имеем.
И прочие, и прочие…
Конечно же, сурки, дикобразы, шиншиллы – не единственные из грызунов, которых приютили горы. Рядом с шиншиллами, например, живут и близкие их родичи – пушаки, или горные вискачи. Их три-четыре вида. Они очень похожи на длиннохвостых шиншилл, но еще длиннохвостее, и ушки у них подлиннее. Повадки сходные, но мех не очень ценный. И еще без питьевой воды, как шиншиллы, жить не могут. Прометеева полевка, снежные и горные полевки и горные слепушонки, серые и даурские хомячки, многие гоферы, бамбуковые крысы и вездесущие мыши – даже таким, не слишком коротким, списком не перечислишь всех, кому милы разреженный воздух, безлюдье и обильные корма высокогорных лугов, хребтов и плато.
Или взять суслика. Казалось бы, он степняк, и только. Множество разных сусликов (а всего их в Восточной Европе, Азии и Северной Америке 20-30 видов) населяет луговые долины, степи, полупустыни и даже пустыни. Там им, казалось бы, и место. Но нет. Живут и в горах. Сони тоже живут и в равнинных и в горных лесах.
В лесу
Лес…
Ельник-зеленомошник и сказочное очарование берендеева царства сфагновых, верховых болот с дурманящим ароматом багульника, посеребренные пушицей, подкрашенные клюквой упругие кочки. Буки и грабы, шагнувшие в гору. Торжественные храмы кедровников, где деревья высятся, как могучие колонны, созданные трудом великанов. Джунгли, стиснутые в объятиях лиан, в пышных одеяниях орхидей – коварных дарах Медеи. Жарко, сыро. Перелески, урманы…
Живой ковер-самолет отправился на добычу!
Вот он возвращается с орехом в зубах. Зверек весит всего 50 граммов, а пролетает, планируя, 50 метров. Передние лапы действуют как рули высоты, а хвост – как тормоз.
Виктор Гюго с раздражением называл леса отсталостью цивилизации! В его время человек еще враждовал с лесом. Теперь жизнь обязала людей беречь и растить леса.
Но даже в рукотворном лесу, радуясь цветению или зимнему покою природы, человек с тайной грустью сознает, что он здесь все-таки чужой, кому-то он мешает… Потому что в большом зеленом доме, именуемом ЛЕС, истинные хозяева – четвероногие, многоногие и пернатые.
Ковер-самолет приземлился и закусывает. Это ассапан, белка-летяга восточных штатов США. В Канаде и на Аляске обитает другая, северная летяга.
Летяга наших лесов похожа на ассапана.
Грызуны – признанные «акционеры» среди владеющих лесами. Они здесь всюду: сверху донизу и глубже, в земле. Иные, научившись парить, соперничают с птицами.
«Здешние простолюдины убеждены в том, что будто бы летяги несут яйца и выпаривают из них детей, как птицы… Летяги питаются преимущественно березовыми и осиновыми сережками; промышленники утверждают, что они едят также мелких птичек, которых ловят на деревьях и гнездах, и что они нападают даже на белок и душат их тоже в гнездах» (А. А. Черкасов).
Верить ли этим рассказам? То, что летяга высиживает яйца, неправда. Но, возможно, ворует их у птиц. Так делает ассапан, американская летяга. И самих птах, если поймает на гнезде, ест. Но о разбойничьих делах нашей летяги достоверных данных, по-видимому, нет.
Душит ли белок летяга? Тоже сомнительно. Но из гнезд выгоняет, чтобы поселиться в готовом доме, если дупла не найдет.
А про полет все правда. Летают эти грызуны, так же как и американская северная летяга (Аляска, Канада, крайний запад США), ассапан (восток США, Мексика, Гватемала), азиатские гигантские летяги и африканские шипохвостые белки. У них есть для этого специальное приспособление. Одни говорят – парашют, другие – крылья, третьи – летательная перепонка, патагиальная складка. Названия, как видите, все сравнительные либо сугубо научные, обозначают ту часть тела, которой природа наделила четвероногих икаров.
Она (перепонка, патагиум) состоит из кожи, поросшей шерстью. Крепится на хрящевых выступах, имеющихся на лапках. Бывает вместо них и костный придаток, похожий на сабельку. Охватывает все четыре лапы, а у некоторых тянутся дополнительные складки и к хвосту.
Но мы отвлеклись, прервав знакомство с летягой – обитателем лесов Сибири, средней и северной европейской России и таких стран, как ГДР, Норвегия, Финляндия. Близкий или, возможно, тот же вид, китайская летяга, живет в Монголии, Северо-Восточном Китае и на Хоккайдо. На других островах Японии есть еще одна летяга – момонга. На Курилах, Камчатке, Чукотке летяг нет, но на Сахалине и Шантарских островах они водятся.
Летяга крупноглаза и миниатюрна: каких-нибудь сантиметров двадцать, на ладони поместится. Зимой она серебристая. В сумерках или ночами, когда парит, пролетает от дерева до дерева метров пятьдесят, если стартовала с достаточной высоты. На лету, управляя хвостом как рулем, может развернуться на 90 градусов.
По земле летяги бегают редко и не так проворно, как белки, но по стволам деревьев скачут резвее. По тонким сучьям умеют лазить на манер ленивцев – вверх ногами, цепляясь когтистыми лапками за ветку, иногда ухватившись только задними лапами, и тогда повисают вниз головой. Там, где летяг не беспокоят, они затевают свои сумеречные игрища, настоящие хороводы и догонялки вокруг деревьев, то облетая их, то карабкаясь по стволам. Зимой не спят, как, скажем, сурки или медведи, но на волю выходят редко, особенно если морозно. В дуплах у них теплые шары-гнезда и запасенный провиант – ольховые шишечки и березовые сережки.
Обе североамериканские летяги внешне почти точные копии нашей. Но всеяднее и агрессивнее. Ассапан может напасть на небольшую птицу и победить. Обычная его добыча, кроме орехов, зерен, ягод, грибов, фруктов, – жуки, черви, кузнечики. Зелень ветвей, почки, сережки, молодые побеги, по-видимому, совсем не ест.
