Петр Панов - Политическая наука № 3 / 2012 г. Политические режимы в XXI веке: Институциональная устойчивость и трансформации

В области гуманитарных наук сила рассматриваемого метода была доказана открытием индоевропейской языковой семьи и определением зоны ее исторического и географического распространения. Не менее впечатляющими были результаты морфологических исследований органов власти и армий, партий и парламентов [Patzelt, 2007 d; Parlamente und ihre Evolution, 2012] или многочисленных течений современной политической мысли, упорядоченных, с одной стороны, исторически и с другой стороны – по их закреплению в конкретных отношениях между системой и средой. Особенно продуктивным морфологический подход оказался в области сравнительного анализа системных реформ и системных трансформаций. Он позволяет выделить традиции (даже прерванные), которые привели к появлению тех или иных институтов или частей институтов (например, возрождение ранее существовавшей партии) и определить, какие институты были заимствованы (к примеру, избирательная система из одной страны и конституционный суд – из другой)22. При этом высвечиваются «ошибки» заимствования (намеренные – ради лучшего приспособления к собственным традициям или ненамеренные, явившиеся следствием непонимания) и их последствия. Кроме того, морфологический подход проясняет влияние селекции на такие заимствования из другого контекста, на новые функции и потенциал развития института в новых обстоятельствах. Он обращает внимание на «пробы и ошибки», которые свойственны процессу апробации институциональных идей на практике. Наконец, он позволяет исследователю поставить вопрос: какие подобные институты обязаны своим сходством не заимствованному образу, а, возможно, всего лишь тому, что люди, имеющие общие цели и располагающие схожими средствами к их достижению, методом проб и ошибок приходили к схожим институциональным решениям? Кроме того, морфологический анализ показывает, что поверхностные и глубинные институциональные процессы зависят от определенных обстоятельств окружающей среды, которая может дестабилизировать «институциональную архитектуру». Приняв все это во внимание, можно оценить, насколько стабильны и способны к дальнейшему развитию существующие институты, чем они «больны», каким потенциалом они обладают и каких целей с их помощью можно достигать23.

Таким образом, морфология открывает сокровищницу истории не только в биологии или сравнительном языкознании, но и в политической науке. Возможно, именно этот путь ведет к извлечению из истории полноценных уроков, и он, во всяком случае, лучше блуждания в ней на ощупь. Морфология и исторически-эволюционный институционализм позволяют обнаружить в каждой исторической модели и в каждом предмете зависимые и случайные процессы формирования структур, открытие и обобщение которых имеет практическое значение для образовательных целей. В остатке будет только чистая случайность – подобно необъяснимой дисперсии в многомерном статистическом анализе.

Braudel F. Geschichte und Sozialwissenschaften. Die ‚longue durée’ / Wehler, Hans-Ulrich (Hrsg.) // Geschichte und Soziologie. – Köln: Kiepenheuer & Witsch, 1976. – S. 189–215.

Evolution and path dependence in economic ideas. Past and present / Garrouste P., Iannides S. (Hrsg.). – Cheltenham: Edward Elgar, 2001. – 247 p.

Evolutorischer Institutionalismus. Theorie und empirische Studien zu Evolution, Institutionalität und Geschichtlichkeit / Patzelt W.J. (Hrsg.). – Würzburg: Ergon‐Verlag, 2007. – 739 S.

Huntington S. Political order in changing societies. – New Haven: Yale univ. press, 1968. – 488 p.

Thelen K. How institutions evolve. – Cambridge: N.Y: Cambridge univ. press, 2004. – 333 p.

Lempp J. Ein evolutionstheoretisches Modell zur Evaluation von Reformen. Fallanalyse: Die Reform des Auswärtigen Amtes / Evolutorischer Institutionalismus. Theorie und empirische Studien zu Evolution, Institutionalität und Geschichtlichkeit / Patzelt W.J. (Hrsg.). – Würzburg: Ergon‐Verlag, 2007. – S. 599–639.

Lempp J., Patzelt W.J. Allgemeine Evolutionstheorie. Quellen und bisherige Anwendungen // Evolutorischer Institutionalismus. Theorie und empirische Studien zu Evolution, Institutionalität und Geschichtlichkeit / Patzelt W.J. (Hrsg.). – Würzburg: Ergon‐Verlag, 2007. – S. 97–120.

Lorenz K. Analogy as a source of knowledge. – 12.12.1973. – Mode of access: http://www.nobel.se/medicine/laureates/1973/lorenz‐lecture.pdf (Дата обращения: 11.04.11.)

Lorenz K. Die Rückseite des Spiegels. Versuch einer Naturgeschichte menschlichen Erkennens. – München: Piper, 1999. – 317 S.

Margolis S., Liebowitz S.J. Path dependence, lock‐in, and history // Journal of law, economics, and organization. – New Haven, Conn., 1995. – Vol. 11. – N 1. – P. 205–226.

Moore B. Social origins of dictatorship and democracy. – Boston: Beacon press, 1966. – 559 p.

Parlamente und ihre Evolution. Forschungskontext und Fallstudien / Patzelt W.J. (Hrsg.). – Baden-Baden: Nomos, 2012. – 357 S.

Patzelt W.J. Perspektiven einer evolutionstheoretisch inspirierten Politikwissenschaft // Evolutorischer Institutionalismus. Theorie und empirische Studien zu Evolution, Institutionalität und Geschichtlichkeit / Patzelt W.J. (Hrsg.). – Würzburg: Ergon‐Verlag, 2007 a. – S. 183–235.

Patzelt W.J. Institutionalität und Geschichtlichkeit in evolutionstheoretischer Perspektive // Evolutorischer Institutionalismus. Theorie und empirische Studien zu Evolution, Institutionalität und Geschichtlichkeit / Patzelt W.J. (Hrsg.). – Würzburg: Ergon‐Verlag, 2007 b. – S. 287–374.

Patzelt W.J. Kulturwissenschaftliche Evolutionstheorie und Evolutorischer Institutionalismus // Evolutorischer Institutionalismus. Theorie und empirische Studien zu Evolution, Institutionalität und Geschichtlichkeit / Patzelt W.J. (Hrsg.). – Würzburg: Ergon‐Verlag, 2007 c. – S. 121–182.

Patzelt W.J. Grundriss einer Morphologie der Parlamente // Evolutorischer Institutionalismus. Theorie und empirische Studien zu Evolution, Institutionalität und Geschichtlichkeit / Patzelt W.J. (Hrsg.). – Würzburg: Ergon‐Verlag, 2007 d. – S. 483–564.

Patzelt W.J. Evolutionstheorie als Geschichtstheorie. Ein neuer Ansatz historischer Institutionenforschung // Der Mensch – Evolution, Natur und Kultur. Beiträge zu unserem heutigen Menschenbild / J. Oehler (Hrsg). – Heidelberg: Springer, 2010. – S. 175–212.

Patzelt W.J. Institutionenbildung anhand von «Blaupausen»: Die Neuentstehung des ostdeutschen Parlamentarismus als Beispiel // Ostdeutschland und die Sozialwissenschaften. Bilanz und Perspektiven 20 Jahre nach der Wiedervereinigung / A. Lorenz (Hrsg.). – Opladen: Verlag Barbara Budrich, 2011. – S. 261–292.

Patzelt W.J. Quellen und Entstehung des «Evolutorischen Institutionalismus» // Parlamente und ihre Evolution. Forschungskontext und Fallstudien / Patzelt W.J. (Hrsg.). – Baden-Baden: Nomos, 2012 a. – S. 9–45.

Patzelt W.J. Evolutorischer Institutionalismus in der Parlamentarismusforschung. Eine systematische Einführung // Parlamente und ihre Evolution. Forschungskontext und Fallstudien / Patzelt W.J. (Hrsg.). – Baden-Baden: Nomos, 2012 b. – S. 47–110.

Patzelt W.J. Verschiedene Geschichten, gleiche Muster. Vier Vertretungskörperschaften und ihre Evolution. Deutscher Bundestag – Volkskammer der DDR – Europäisches Parlament – Rat der Europäischen Union // Parlamente und ihre Evolution. Forschungskontext und Fallstudien / Patzelt W.J. (Hrsg.). – Baden-Baden: Nomos, 2012 c. – S. 299–353.

Pierson P., Skocpol T. Historical institutionalism in contemporary political science // Political science: State of the discipline / I. Katznelson, H.V. Milner (eds.). – N.Y.: American Political Science Association, 2002. – S. 693–721.

Pierson P. Increasing returns, path dependence, and the study of politics // American political science review. – Washington, D.C., 2000. – Vol. 94. – N 2. – P. 251–267.

Popper K.R. Das Elend des Historizismus. – Tübingen: J.C. B. Mohr, 1974. – 132 S.

Schurz G. Evolution in Natur und Kultur. Eine Einführung in die verallgemeinerte Evolutionstheorie. – Heidelberg: Springer‐Verlag, 2011. – 436 S.

Skocpol T. States and social revolutions. A comparative analysis of France, Russia, and China. – Cambridge; N.Y.: Cambridge univ. press, 1979. – 407 p.

Skocpol T. Why I am an historical‐institutionalist // Polity. – Basingstoke, UK, 1995. – Vol. 28. – P. 103–106.

Structuring politics: Historical institutionalism in comparative analysis / Steinmo S., Thelen K., Longstreth F. (eds.). – Cambridge: N.Y.: Cambridge univ. press, 1992. – 257 p.

Tilly C. Coercion, Capital, and European States, AD 990–1992. – Cambridge, MA: Blackwell, 1994. – 271 p.

КОНТЕКСТ: ФАКТОРЫ УСТОЙЧИВОСТИ ПОЛИТИЧЕСКИХ ИНСТИТУТОВ

ПАРТИЙНЫЕ СИСТЕМЫ СТРАН МИРА: РЕГИОНАЛЬНОЕ И ХРОНОЛОГИЧЕСКОЕ РАСПРЕДЕЛЕНИЕ, МОДЕЛИ УСТОЙЧИВОСТИ

В политической науке широко распространены классификации партийных систем, основанные на количестве партий. Почти 60 лет назад О. Рэнни и У. Кендалл писали: «Одна из самых элементарных процедур при работе с сырыми данными, относящимися к политическим конфликтам, основана на понятии “партийных систем” и стремится к тому, чтобы приписать каждый из наблюдаемых случаев к тому или иному из трех типов – “однопартийная”, “двухпартийная” или “многопартийная” система» [Ranney, Kendall, 1954]. Разумеется, со временем эта классификация подверглась изменениям, а в качестве дополнений к ней или альтернатив были предложены многие другие. И действительно, партийные системы многомерны по своей природе [Gross, Sigelman, 1984, p. 463]. Некоторые классификации просто не включают в себя такого параметра, как число партий. Другие учитывают его лишь в качестве второстепенного. Таковы, например, классификации, основанные на уровнях институционализации партийных систем [Mainwaring, 1999] или «открытых» и «закрытых» структурах межпартийного соревнования [Mair, 2002]. Тем не менее есть несколько причин, по которым основанные на количестве партий классификации остаются актуальными и незаменимыми. Во-первых, именно они используются как элементы большинства многомерных подходов к партийным системам [Wolinetz, 2006]. Во-вторых, различение между двухпартийными и многопартийными системами, а также родственными им промежуточными и дополнительными типами, является центральным для целого ряда важных исследовательских повесток дня. Таковы изучение влияния избирательных систем на партийные системы [Riker, 1982], формирования и устойчивости правительств [Grofman, 1989], институционального дизайна [Shugart, Carey, 1992] и эффективности управления [Chhibber, Nooruddin, 2004]. Следует также отметить, что количество партий – это наиболее очевидный, интуитивно понятный критерий для классификации партийных систем.

Тем не менее Г. Кокс был прав, когда отметил, что «хотя классификации партийных систем на основе числа соревнующихся в системе партий кажутся очевидными, они остаются в некоторых отношениях неоднозначными» [Cox, 1999, p. 145]. Наиболее отчетливо это проявляется в том обстоятельстве, что в литературе отсутствует общепринятое мнение даже по такому, казалось бы, простому вопросу, как число партийных систем разных типов. Задача настоящей статьи состоит в том, чтобы уточнить традиционную, основанную на количестве партий, классификацию партийных систем путем разработки нового метода различения их типов, а также применить разработанный метод ко всей совокупности либеральных демократий, существовавших в мире с конца XVIII в. На этой основе будут сделаны эмпирические выводы о региональном и хронологическом распределении партийных систем, моделях их устойчивости.