Сергей Козлов - Исторические предпосылки создания спецназа, 1941-1945 гг. [том 2]

Пара Перепелкин—Лунин в 1942 году была послана на разведку аэродрома под Петергофом. Разведчики обнаружили аэродром и по радио навели нашу авиацию на цель, но сами с задания не вернулись, так как практически вызвали бомбометание на себя.

В 1942 году Фролов—Гупалов были высажены на финский берег, установили место дислокации артиллерийской батареи. Трое суток группа ожидала катер, который должен был снять ее, но катер не пришел. При поиске катера группа вступила в бой с дозором. С большим трудом ей удалось оторваться от противника, и только через четверо суток она возвратилась к нашим.

Личный состав РОН неоднократно выполнял и обязанности подводных саперов, занимаясь поиском и обезвреживанием донных магнитных мин, которыми было буквально усеяно Балтийское море. В 1943—1944 годах бойцы роты провели 840 водолазных спусков с целью обезвреживания мин. Рота работала успешно, несмотря на несовершенное снаряжение и отсутствие должного материально-технического обеспечения.

В Гатчине

Перед самым наступлением на Гатчину, в ночь с 25 на 26 января 1944 года, группа разведчиков из восьми человек во главе со старшиной Н.С. Кадуриным, переодевшись в немецкую форму, перешла линию фронта. Задание было нелегким — проникнуть в штаб немцев и захватить документы.

Из воспоминаний Прохватилова: «Спустя сутки я въехал в еще громыхавшую взрывами Гатчину. На окраине города, увидев своих разведчиков, я показал им на ближайший дом. Через несколько минут, собравшись в разрушенном доме, разведчики докладывали мне о результатах операции. Весело улыбаясь, Кудрин докладывал: здесь неподалеку, в помещении бывшего банка, был штаб немцев. Мы увидели, что они грузят в машину документы, подошли и начали им помогать. Работали на совесть и в качестве оплаты за труд прихватили самый большой ящик. «И где же он?» — спросил я. «Так вы же сидите на нем», — четко ответил Кудрин. Через час машина уже мчалась в Ленинград, доставляя документы, добытые разведчиками».

Секретный фарватер, или Тайна субмарины «U-250»

В истории раскрытия одной из крупнейших тайн фашистов на Балтийском море — секретного фарватера гитлеровского флота — главными героями являются разведчики РОН.

30 июля 1944 года в районе Койвисто была обнаружена и потоплена немецкая подлодка «U-250». Она затонула на глубине около 30 м. Подняться на поверхность удалось шести членам экипажа, в том числе командиру субмарины В. Шмидту. Спасшихся немецких моряков взяли в плен, место гибели лодки отметили буями, но их сорвало сильным штормом. О лодке благополучно забыли бы, если бы не странное поведение противника. Немецкая авиация неоднократно бомбила квадрат затопления своей субмарины, торпедные катера сбросили не один десяток глубинных бомб, а береговая артиллерия вела почти непрерывный огонь, не допуская подхода наших кораблей. Этим неожиданным обстоятельством заинтересовались в штабе флота, и командующий КБФ адмирал В.Ф. Трибуц приказал командиру РОН найти и обследовать подлодку.

Для выполнения задачи И.И. Прохватилов сформировал группу из 10 водолазов-разведчиков и врача — старшего лейтенанта В.К. Власова и убыл с ними в район поиска. На четвертый день поиска, при постоянных обстрелах береговой артиллерией противника, на глубине 36 метров найдена «U-250»r Проникнуть внутрь лодки и добраться до каюты капитана сумел только Сергей Непомнящий, светловолосый гигант, москвич, добродушный и улыбчивый разведчик. Когда Сергея подняли на катер, его левая рука крепко сжимала ручку цилиндрического пенала. Прохватилов открыл крышку пенала и вытащил карты. Это было то, что он искал, — меркаторные карты Балтийского моря. Секретный фарватер противника начинался от Свинемюнде и шел до самого Ленинграда.

Изучив документацию с затонувшей субмарины, командование флота приняло решение поднять её на поверхность.

В сентябре с помощью понтонов лодка была поднята, отбуксирована в Кронштадт и поставлена в док. Вместе с нашими специалистами на подлодку был допущен и В. Шмидт. Бывшему командиру «U-250» пришлось лично отдраивать люки своего корабля и помогать в разгадке секрета, возведенного в рейхе в разряд государственной тайны. Шифры, коды, шифровальная машинка — всё это, несомненно, представляло интерес. Но обнаруженные ранее неизвестные торпеды оказались для нашего командования настоящим сюрпризом.

Из подлодки извлекли, обезвредили и изучили две торпеды. Они оказались электрическими, самонаводящимися по акустическому каналу, с неконтактными взрывателями. Это были торпеды «Т-5», и они доставили много хлопот англичанам.

В книге «Переписка Председателя СМ СССР с президентом США и премьер-министром Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.» есть письмо Черчилля: «Советский ВМФ информировал Адмиралтейство о том, что в захваченной ПЛ обнаружены германские акустические торпеды «Т-5». Это единственный вид торпед, управляемых на основе принципов акустики, и он является весьма эффективным не только против судов, но и против эскортных кораблей.

Хотя эта торпеда еще не применялась в широком масштабе, при помощи ее было потоплено или повреждено 24 британских эскортных судна, в том числе пять судов из состава конвоев, направленных в Советскую Россию...

Адмирал Арчер просил советские военно-морские власти, чтобы одна из торпед была немедленно предоставлена для изучения и практического испытания в Соединенном Королевстве.

Мы считаем получение одной торпеды «Т-5» настолько срочным делом, что были бы готовы направить за торпедой британский самолет в любое удобное место, назначенное Вами.

Я прошу Вас обратить Ваше благосклонное внимание на это дело, которое становится еще более важным ввиду того, что немцы, возможно, передали чертежи этой торпеды японскому военно-морскому флоту...»

Ответ И.В. Сталина был следующего содержания: «...получили Ваше послание о немецкой торпеде «Т-5». Советскими моряками действительно были захвачены две немецкие акустические торпеды... К сожалению, мы лишены возможности уже сейчас послать в Англию одну из торпед, так как обе торпеды имеют повреждения от взрыва, вследствие чего для изучения и испытания торпеды пришлось бы поврежденные части одной торпеды заменять частями другой...

Отсюда две возможности: либо получаемые по мере изучения торпеды чертежи и описания будут немедленно передаваться... либо немедленно выехать в Советский Союз британским специалистам и на месте изучать в деталях торпеду и снять с нее чертежи. Мы готовы предоставить любую из двух возможностей».

Англичане выбрали второй вариант. Верное союзническому долгу, Верховное Главнокомандование СССР предоставило англичанам возможность принять участие в изучении торпеды и детально разобраться в ее устройстве. Н.Г. Кузнецов, бывший в то время наркомом ВМФ, вспоминает в своей книге «Курсом к победе»: «Свой трофей мы не скрывали от союзников. У. Черчилль обратился к Сталину с просьбой допустить английских специалистов осмотреть немецкую ПЛ. Верховный вызвал меня и спросил мое мнение. Я ответил, что, по-моему, нет оснований отказывать союзникам. В этом духе и последовал ответ английскому премьеру. Англичане после осмотра горячо благодарили за ценные сведения о немецкой акустической торпеде. Сталина это насторожило: а не слишком ли ценный секрет мы выдали? Пришлось поволноваться. Сталин напомнил, что союзники своими важными секретами делятся с нами очень неохотно. Но ничего, на этот раз всё обошлось благополучно».

Части МП и БО принимали участие в боевых действиях почти с первых дней войны. К концу 1941 года, к моменту обледенения Финского залива, они заметно активизировали свою боевую работу, поскольку разведотдел КБФ усилил создание подобных подразделений. Ветеран 12-го отдельного артиллерийского дивизиона Кронштадтского сектора береговой обороны В.А. Новиков рассказывал, как это происходило: «Как только замерз Финский залив, нас начали направлять в разведку на Карельский перешеек. Создали четыре группы разведчиков, немного потренировали недалеко от Сестрорецка и отправили на фин-

ский берег. Действовали мы в районе Те-риоки — мыса Инонниэми. Береговая оборона у противника была организована плоховато. Не знаю, как дальше от берега, а до шоссейной дороги в нашем районе не оборона была, а ерунда. За время разведок лишь одна группа была уничтожена. Наткнулись на прожектор, их осветили и всех расстреляли из пулемета.''

Помню, пошли в первый раз. Основная группа осталась на льду, а я с Петровым Михаилом вышли на берег. Смотрим, солдаты противника идут вдоль побережья, проверяют контрольную лыжню. Мы залегли, подпустили поближе и как дали по ним из автоматов! Кто из финнов свалился, кто бросился бежать. Мы тоже давай скорее уходить. После нас вызвал начальник штаба Кронштадтского сектора обороны и отругал, как следует, мол, зачем открыли огонь, обнаружили себя, ваша задача — разведка, а не бой!