Анастасия Сарычева - Михаил Янгель
Но все внимание, все силы и вся энергия конструкторского бюро на тот момент были сконцентрированы на создании межконтинентальной баллистической ракеты Р-16, в которой государство так нуждалось в эти непростые для мировой истории времена.
Р-16, или 8К64 (SS-7 Saddler), стала первой МБР тяжелого класса на высококипящих компонентах топлива с автономной системой управления, которая была выполнена по двухступенчатой схеме с последовательным расположением ступеней. Ракета была 30 метров в длину, весила 141 тонну и имела дальность полета от 10,5 до 13 тысяч километров.
Первая Р-16 была отправлена для проведения испытаний на полигон Тюра-Там (Байконур) в сентябре 1960 года. Опережение и так очень жестких сроков, поставленных правительством, далось ОКБ крайне нелегко: предприятие работало в две смены, главный конструктор, по воспоминаниям современников, спал плохо и мало, нервничал, постоянно был на связи с Москвой и находился под жестким давлением. Условия, в которые его поставило руководство государства, были очень тяжелыми: высокие требования, подотчетность, пристальный контроль, жесткие временные рамки и отсутствие возможности доработать или улучшить изделие, спокойно проанализировав документы, выявить все недостатки и провести работы по их устранению. На все это не было ни времени, ни сил, ни ресурсов – близилась очередная годовщина Великой Октябрьской революции, а успешный запуск межконтинентальной баллистической ракеты как нельзя лучше подходил к этому празднику. ЦК хотел убить сразу двух зайцев: согражданам продемонстрировать величие социалистической Родины, а потенциальному противнику – силу и возможности советского вооружения.
Председателем Государственной комиссии по проведению летных испытаний МБР Р-16 был назначен главнокомандующий РВСН главный маршал артиллерии Неделин, его заместителем и техническим руководителем испытаний – Янгель. На полигон прибыли главные конструкторы и специалисты-испытатели из многих других организаций, занимающихся разработками в сфере ракетостроения, а также, конечно, сам Королёв, которого Янгель лично знакомил с конструкцией ракеты.
Надо отметить, что в то время Байконур еще не был так хорошо оборудован всем необходимым для проведения испытаний и запусков ракет, как сегодня. Те пусковые установки, монтажно-испытательные корпуса, объекты инфраструктуры, технические и измерительные комплексы, которыми располагает Байконур сегодня, появились гораздо позже 1960 года. А тогда там имелась инфраструктура только для испытаний Р-7 – первой межконтинентальной ракеты Королёва на низкокипящих компонентах топлива. А на площадке, выделенной ОКБ Янгеля, совсем недавно только началось строительство монтажно-испытательного и стартового комплексов с расположенным под землей командным пунктом. Обживать Байконур начали еще позже: конструкторы, проектанты, офицеры-испытатели, рабочие и все остальные пока что вынуждены были размещаться в больших брезентовых военных палатках, расставленных по степи. Те, кто был на Байконуре в конце 1950-х годов, вспоминали, что жить в таких условиях было очень нелегко: снабжение проводилось с перебоями, в дефиците была вода. Змеи, живущие в тех краях в изобилии, также представляли угрозу для «первых поселенцев», и, для того чтобы обезопасить себя, люди вырывали вокруг палаток неглубокие канавы, наливали в них спирт и поджигали – это отпугивало и змей, и всех остальных нежелательных визитеров. В спирте недостатка на Байконуре не испытывали никогда, туда его подвозили огромными цистернами – спирт использовали как для технических целей, так и для приема внутрь – суровые условия жизни и стресс на работе оправдывали.
Только ближе к концу первой половины 1960-х на Байконуре построили гостиницу, затем – общежитие, телестудию, спортзал, магазины, амбулаторию и даже школу, где обучались дети отправленных в длительную командировку сотрудников. Тогда же на Байконур потянулись другие специалисты: на постоянное место жительства переезжали электрики, сантехники, медики, педагоги и пр. Впоследствии Байконур стал территорией спецснабжения, и, по рассказам тех, кто жил и работал там впоследствии, можно было достать японские электроприборы, китайские ткани или корейскую бытовую технику.
Но всего этого не было в 1960 году, когда Янгелю приходилось готовить запуск Р-16 в чрезвычайно напряженной обстановке и буквально полевых условиях: вокруг гремела масштабная стройка, приезжали и уезжали важные лица из Москвы, часто звонили по телефону, постоянно появлялись проектанты и инженеры с вопросами и предложениями, докладывали о сбоях и изменениях в работе – главный конструктор ни минуты не мог передохнуть. Но при этом Янгель не позволял себе срываться на своих сотрудников или грубить им, он был сдержан, собран, серьезен и настроен на плодотворную работу. Он мало спал и много курил – папиросы, упакованные в белую пачку прямоугольной формы со скачущим на фоне гор всадником, назывались «Казбек» – именно им главный конструктор отдавал предпочтение.
Трагедия
26 сентября на полигон доставили ракету, а в первых числах октября состоялось заседание Государственной комиссии, где разные службы полигона отчитались о своей готовности к проведению пуска и был утвержден график завершения испытаний. На собрании после окончания заседания Госкомиссии Янгель выступил с речью, в которой заметил, что ракетостроение – отрасль, где требуется слаженный труд тысяч сотрудников из десятков различных проектных бюро и заводов, труд людей, которые верят в успех своих начинаний и, несмотря на трудности, четко и организованно выполняют свою работу, преследуя общую цель. Он особенно обратил внимание испытателей полигона и представителей промышленности на то, что даже несмотря на жесткие условия, в которые ставит ракетостроительную отрасль государство, здесь важно в первую очередь качество работы, а потом уже сроки ее выполнения, и подчеркнул, что необходимо, не снижая темпов работы, подготовить ракету к пуску, ни в коем случае не пренебрегая для этого качеством.
21 октября 1960 года МБР Р-16 была вывезена на стартовую позицию. Позже, во время очередной проверки, выяснилось, что у уже заправленной ракеты (а она может находиться в таком состоянии не более 24 часов) вышел из строя главный токораспределитель бортовой системы управления. В связи с этим пуск был отложен, и Янгель предлагал отказаться от запуска, слить топливо, отправить ракету обратно на завод для проведения ряда мероприятий по устранению неполадок, а с Байконура запустить другую находящуюся там же Р-16. Но на подготовку второй ракеты потребовалось бы время, а этого у них не было – и Хрущёв требовал запустить МБР как можно быстрее, и председатель Госкомиссии Неделин настаивал на запуске этой ракеты в срок. В итоге было принято решение доработать ракету на старте и осуществить запуск. 24 октября было проведено совещание, где, принимая во внимание требования правительства и политические задачи момента, большинство высказалось за допуск ракеты к старту. Многие понимали, что ракета не готова, что налицо ряд неустраненных дефектов, которые могут привести к катастрофе, но общая атмосфера на полигоне была такой напряженной, что просто не хватило бы сил и энергии открыто выступить перед лицом правительства, заявив о необходимости срыва сроков.
М. К. Янгель – второй справа.
Вечером 24 октября продолжались предпусковые работы по ракете. После того как была объявлена 30-минутная готовность к пуску, Янгель решил выйти в курилку, которая на полигоне представляла собой помещение бункерного типа с толстой железной дверью. То, что произошло дальше, было изложено в срочном сообщении, отправленном в Москву:
«Кремль. Первому секретарю ЦК т. Хрущёву. В 18.45 по местному времени, за 30 минут до пуска изделия 8К64, на заключительной операции к пуску произошел пожар, вызвавший разрушение баков с компонентами топлива. В результате случившегося имеются жертвы в количестве до ста или более человек. В том числе со смертельным исходом несколько десятков человек. Глав. маршал артиллерии Неделин находился на площадке для испытаний. Сейчас его разыскивают. Прошу срочной мед. помощи пострадавшим от ожогов огнем и азотной кислотой. Янгель. «Пурга-3» Аппарат Неделина».
На следующий день для расследования причин произошедшего на полигон была направлена правительственная комиссия во главе с Председателем Президиума Верховного Совета Л. И. Брежневым, которая назвала основной причиной катастрофы грубое нарушение техники безопасности. Комиссия постановила, что произошел самопроизвольный запуск маршевого (то есть ведущего) двигателя второй ступени, который повлек за собой мгновенное разрушение топливного бака и бака окислителя. Сильнейший взрыв, последовавший за этим, за несколько секунд разрушил ракету и стартовый стол, мощная взрывная волна раскидала во все стороны людей, после чего еще несколько часов догорали различные агрегаты и сооружения. Катастрофа унесла жизни более 70 человек, среди которых были выдающиеся конструкторы, талантливые инженеры и испытатели, а также сам главнокомандующий Ракетных войск маршал Неделин.
