Ольга Столярова - Исследования науки в перспективе онтологического поворота. Монография
В полемике с натуралистами, которые (как Гельмгольц) пытались поставить кантовское a priori в зависимость от результатов естественных наук, неокантианцы провозгласили его независимость, но в ущерб его наглядности. A priori пространства и времени не дается, а порождается трансцендентальным сознанием, вернее сказать, a priori – это сам синтез, само движение-энергия, чистая последовательность, или чистая история трансцендентального сознания, по отношению к которой все конкретное содержание наук является эпифеноменом. Однако же, как мы сказали, трансцендентальный синтез, помимо движения-энергии, обладает также и движением-энтелехией, т. е. целью. В плюралистическом разрезе трансцендентальные цели представляют собой высшие формы организации материала – категории, например такие, как символические формы Кассирера.
Так, история человеческой культуры (надсубъективный синтез символических форм), и прежде всего, история естествознания становятся для неокантианцев собственно философией (логикой), ведь именно последняя способна осмыслить трансцендентальный синтез. «Специфика неокантианского подхода к истории науки, – замечает П.П.Гайденко, – сказывается в том, что написанная ими история науки протекает не во времени – историческом времени со всеми его случайностями, индивидуальными особенностями и т. д., – а как бы в эфире чистой мысли»[85].
Исторический и формальный подходы
Это, безусловно, верно, и это, на наш взгляд, сближает неокантианскую философию науки с логическими позитивистами, принявшими эстафету от Бертрана Рассела. При этом общим врагом и тех, и других выступает натурализм, который, по-видимому, ассоциируется с метафизической позицией (натурфилософия). Ограничителем, не позволяющим ни логическому позитивизму, ни неокантианству принять натурализм, служит кантовский «запрет на онтологию», который доводится до последнего предела – даже остаточные следы «вещей в себе», которые мыслились Кантом в качестве первой (онтологической) причины познания, стираются из априо-ристских интерпретаций науки начала XX в.
Несмотря на то, что логические позитивисты настаивают на подчиненной позиции философии по отношению к науке, а Гуссерль, наоборот, подчиняет естественные науки философии (феноменологии), между позициями первых и второго существует принципиальное сходство. «Сциентизм» позитивистов и «антисциенгизм» Гуссерля вдохновляются кантовским антимета-физическим априоризмом – поиском универсальных вневременных норм, которые разум налагает на изменчивый опыт. Такая же конвергенция концептуальных линий наблюдается при сопоставлении логического позитивизма (представляющего сциентизм) и неокантианства (предвосхищающего позднейший антисциентизм, который утверждает, что наука – лишь часть, хотя и весьма существенная, более общей системы ценностей). Да, логические позитивисты отвергли синтетическое априори, но сохранили аналитическое. Логические позитивисты, как и неокантианцы, ставили перед собой задачу обосновать научное познание, вскрывая саму возможность его, которая выступала как логическая необходимость; Логические позитивисты определяли эту возможность как чисто формальную, неокантианцы наделяли ее идеальным содержанием (делая предметом рассмотрения логическое развитие принципов и первоначал, таких как «материя» или «реальность», «наука» или «культура»), но и те, и другие заместили реальную (преходящую) науку и научную практику символическими структурами.
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
В отечественной философской традиции проблематика постпозитивистской философии науки обсуждается в работах: Антоновский А.Ю. Социоэпистемология: о пространственно-временных и личностных измерениях общества. М., 2011; Касавин И.Т. Социальная эпистемология. Фундаментальные и прикладные проблемы. М., 2013; Маркова Л.А. Наука на грани с ненаукой. М., 2013; Пружинин Б.И. Ratio serviens? Контуры культурно-исторической эпистемологии. М., 2009; Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. М., 2001 (2-е изд. 2007); Мамчур Е.А. Образы науки в современной культуре. М., 2008; Микешина Л.А. Эпистемология ценностей. М., 2007; Порус В.Н. Рациональность. Наука. Культура. М., 2002; Филатов В.П. Научное знание 2и мир человека. М., 1989; и др.
2
Первая кафедра была создана в 1960 г. в Университете штата Индиана, США, усилиями Норвуда Рассела Хансона, который ее возглавил.
3
См. об этом Фройденталь Г. Возникновение механики: марксистский взгляд. – Эпистемология и философия науки. 2009. № 3. С. 14–40. Автор связывает как причину и следствие практику использования приводных механизмов, конвертирующих прямолинейное движение в круговое, и новое понимание движения, выраженное, в частности, в трактате Джованни Бенедетти, в котором Бенедетти утверждает непрерывность прямолинейного движения на основании перевода кругового движения в прямолинейное посредством геометрической схемы.
4
Galison P. Trading zone. Coordinating Action and Belief. – The Science Studies Reader. – Biagioli. M., ed. New York: Routledge, 1999. P. 137–160. Цитируется по русскому переводу: Галисон П. Зона обмена: координация убеждений и действий. Пер. с англ. В.А. Геровича. – Вопросы истории естествознания и техники. 2004. № 1. С. 64–91. С. 24. Стив Фуллер пишет по этому поводу: «ретроспективно знаменитая книга Т.Куна больше похожа на позитивизм в стадии упадка, чем на фундаментальный вызов позитивизму, как поначалу казалось» – Fuller S. The Philosophy of Science and Technology Studies. Routledge, 2006. P. 88.
5
Hacking I. The Social Construction of What? Harvard University Press, 1999. P. 40–49.
6
Бердяев Н.А. О назначении человека. – М., 1998. С. 25.
7
Лосев А.Ф. Философия имени / Самое само: Сочинения. – М., 1999. С. 194.
8
Так, М. Фридман полагает, что учение Канта о способностях чувственности и рассудка может быть адекватно понято только, если принять во внимание математические, логические, метафизические и теологические ресурсы, которые предоставляла Канту его эпоха (см. Friedman M. Einstein, Kant and the relativized A Priori – Constituting objectivity. M. Bitbol et al., eds. Springer Science, 2009. P. 253–268. Добавим: «и материальные».
9
О естественноисторических нарративах и о возможностях исторического объяснения в естественных науках см. Wise M. N. Science as (Historical) Narrative. Erkenntnis. 2011. Vol. 75. № 3. P. 349–376.
10
Дуденкова И. История природы вместо историчности теории. – Эпистемология & философия науки. 2013. Т. XXXV. № 1. С. 72–74.
11
Об этом, в частности, свидетельствует недавний сборник статей с характерным названием «Рассуждение о новом методе: укрепление союза истории и философии науки». – Domski, M. and M. Dickson, Eds. Discourse of a New Method: Reinvigorating the Marriage of History and Philosophy of Science. Chicago, 2010.
12
Так, при увеличении продолжительности жизни увеличивается число страдающих старческой деменцией, т. е. слабоумных.
13
Репортаж с симпозиума см. в журнале «Наука и жизнь», № 12, 2001; Архивная запись журнала онлайн: http://www.nkj.ru/archive/articles/7490/ (дата обращения: 05.03.2015.).
14
В средневековом обществе тесноватый социальный лифт все же существовал: сословия не были замкнуты как касты. Однако, как пишет А.Я. Гуревич, «существенной чертой правового статуса человека в средние века было то, что статус – унаследованный или приобретенный – по-прежнему оставался непосредственно связанным с внутренней природой человека и, согласно представлениям той эпохи, влиял на его моральный облик и важнейшие черты его характера, определял его сущность. В праве социальные статусы нередко описываются в моральных категориях. Знатных именуют «лучшими», «достойнейшими», тогда как простолюдины фигурируют под именем «низких», «подлых», «худших». Общество, согласно средневековым законодателям, делится на «благородных» и «чернь»». – Гуревич А.Я. Категории Средневековой культуры. Избранные труды. В 2 т. Т. 2. М., 1999. См. главу «Право и обычай».
15
Декарт Р. Сочинения в 2 т. Т. 1. М., 1989. С. 266.
16
Декарт Р. Сочинения в 2 т. Т.1. М., 1989. С. 250.
17
Кант И. Ответ на вопрос: что такое просвещение. – Кант, И. Собр. Соч. в 6 т. Т. 6. М., 1966. С. 25–36.
18
Из Интернета: «Последние исследования показали, что безобидный парацетамол может стать причиной развития фульминантного гепатита, который характеризуется стремительным течением и приводит к летальному исходу»; немногие знают, что такое фульминантный гепатит, но все равно страшно.
