Дмитрий Ладыгин - Жребий воина
— Я не из-за них рисковал, — сказал Коля-ев. — И что такое остаток моих дней по сравнению с вечностью? Пшик.
— Я все-таки до сих пор не могу поверить, что мы это сделали, — сказал Виталий. — Я как в бреду каком-то. И ты знаешь, не чувствую я кайфа. Нет улета, понимаешь? У меня такое было, когда я поступал в институт. Так волновался, так зубрил, ночей не спал. И вот когда я сдал все экзамены и уже понял, что прошел, во мне стало как-то пусто. Пусто и грустно. Почему так?
— А в любви так бывало? — спросил Коляев.
— В любви — нет. В сексе — бывало, — сказал Виталий.
— Что тебе сказать, Витус… — Коляев прикурил от маленькой стальной зажигалки. — Ты теперь относительно богатый человек. А если уедешь из Москвы и осядешь хотя бы у нас дома — ты просто Рокфеллер. Чего тебе еще?
— А уезжать надо, Витя, — согласился Жуков.
— Ты только сейчас об этом подумал?! — воскликнул Виктор. — Ну ты дитя! Да после того момента с официантом тебе надо сию минуту когти рвать.
— Он сказал это тихо, — вздохнул с досадой Жуков. — Никто, кроме меня, не слышал. В другом конце вестибюля торчал этот Сережа. Этот «бык» на меня конкретно наезжал. Он меня подозревал. Если бы он слышал, что сказал тот пацан, он бы с меня с живого не слез. А этот официант хорош, ничего не скажешь. Ты понимаешь, что обидно, я его даже по имени не помню. Этот задрочник у нас всего неделю проработал. Его уволили за то, что он одному крутышу за шиворот колу опрокинул. Тот ему в пятачок за это сунул, да еще и шеф потом уволил. Да еще так фамильярно назвал: «Витаха!». Бляденыш такой. Сучок тупорылый.
— Когда уезжаешь? — прервал его хулы Коляев.
— Когда? — встрепенулся Виталий. — А хрен его… Послезавтра, наверно.
— Почему не завтра?
— Думаешь? — спросил Виталий.
— А ты думаешь? — саркастично сказал Коляев. — Мне кажется, ты действительно спишь на ходу. Нас будут искать. Тебя в первую очередь. Лично я пакую вещи уже завтра. Я уже билет взял. Понимаешь?
— Билет? Куда?
— Для начала в Злату Прагу. Там вид на жительство дешевый. А там посмотрю. В Тунис, в Марокко — я еще не решил.
— А что насчет водителя? — спросил Виталий.
— Случайный человек, — сказал Коляев.
— Я и лица-то его не запомнил, — сказал Жуков.
— Я когда ехал с рынка с дынями, мне надо было сначала на квартиру к парню заехать. Ну, к хакеру этому, чтобы рассчитаться. Я ведь джип успел толкнуть, если ты еще не понял. От компьютерщика опять на тачке ехал. Вернее, поймал того самого водителя синей «шестерки». Я ему начеркал адрес в блокноте и, когда выходил, сунул деньги и схему, где и во сколько быть. Сказал, что к нему сядет парень в малиновом пиджаке. Он ведь за углом бистро стоял?
— Да.
— А ты ему приплатил? — спросил Коляев.
— Да. Сунул десять баксов. Но я не долго ехал. Возле зоопарка вылез, прошел чуть дальше «Баррикадной» и другую тачку поймал. Пока шел, на ходу снял и вывернул опять пиджак и очки снял.
— Настоящий разведчик, — покачал головой Коляев.
— Разведчик, — хмыкнул Виталий. — Да я чуть со страху не помер. А ты еще, оказывается, первого встречного водителя меня спасать отправил. А если бы он не приехал? Я весь перетрясся!
— То-то, когда я к тебе приехал, у тебя зенки были квадратные, — фыркнул Коляев.
— Конечно, тебе смешно… Кстати, я же с Ромой сегодня разговаривал.
— Наш пострел везде поспел, — сказал Виктор. — Когда это ты разговаривал?
— Как только в комнату к себе вошел — звонок. Поднимаю трубку — Рома. Он обычно не раньше десяти вечера звонил.
— Ну-ну, — подбодрил Виктор.
— Он сказал, что звонит из Астрахани, чтобы попрощаться. Сказал, что сделку провернул с товаром. Только не на всю партию, а с половиной товара. Он уже успел это дело продать и сегодня вечером грузовым паромом через Каспий отправляется к родным берегам. Сказал, что в ближайшее время мы с ним ничем друг другу помочь не сможем. Оставшуюся половину левака они уже легально пустят. Я, конечно, выслушал его, а потом сказал: «Рома, хорошо, что ты позвонил. Дело в том, что у меня под твоим именем вышла в Москве неприятность. Так что лучше в ближайшее время сюда не появляйся». Он очень удивился, стал спрашивать, в чем там дело. Но я просто бросил трубку и вынул телефон из розетки.
— Что ж, ты его предупредил, — сказал Виктор.
— Я тоже так считаю.
— Нет, но ты все-таки сказал сегодня «селям алейкум», — фыркнул Виктор.
— Ой, молчи лучше. Сам-то блеял не своим голосом, — сказал с усмешкой Виталий. — А халат! Ты где такой халат нашел? С бомжа сорвал на помойке?
— А ты!.. — Коляева стал разбирать смех. —
А ты-то! Ты помнишь, что ты ляпнул? Ты ляпнул: «Я пришел забрать свой вещь»!
Тут он не выдержал и откровенно взвизгнул от смеха и скорчился в кресле, дергая ногами.
Виталий поначалу изобразил на лице праведный гнев, а потом захохотал.
После перенесенного напряжения их нервы на какое-то время непроизвольно расслабились.
Глава 12
Поздним вечером того же дня предпринимателю Мазютину делали перевязку в его подмосковном доме. Он лежал на кожаной тахте в кинозале, своей любимой комнате. Это был широкоплечий мужчина лет сорока восьми, с крупными чертами лица и искусно закрашенными сединами. Он лежал ничком, а специально нанятая по случаю ранения глухонемая медсестра, старая дева лет тридцати, отмачивала приклеенные особым составом марлевые заплатки. Часть левого бока предпринимателя Мазютина и нижняя часть его спины пострадали от осколков взрыва.
В кинозал вошел, беззвучно ступая по серому ковролину, Андрей Владимирович Юрченко, коммерческий директор Мазютина.
— Дюха, ты? — Мазютин с кряхтеньем повернул голову.
— Я, Валерий Виленович. Добрый вечер. — У Юрченко было смущенное лицо.
— Добрый вечер? — переспросил Мазютин. — Ты что, меня подъе…ешь?
— Я? Нет, — затряс головой Юрченко.
— Как наши дела? — спросил Мазютин; при этом в его лице было что-то от кота, который играет с еще живой мышью. — Ты присядь, присядь.
Юрченко наугад плюхнулся в одно из кресел первого ряда:
— В общем и целом не так уж плохо, Валерий Виленович, — пробормотал Юрченко, не в силах отвести взгляда от глаз начальника.
— Ты слишком часто повторяешь мое имя-отчество. Начитался е…го Карнеги. Думаешь, тебе это поможет? Ты мне еще улыбаться почаще начни!
Юрченко из бледного стал серым и приоткрыл рот.
— Я не закончил! — упредил его Мазютин и тут же застонал от боли в спине. — Эта еще дергает повязки, про…дь глухая… Ты, Дюха, еще на свет не родился, когда я таких, как ты, насквозь видеть начал. Ты думаешь, я ничего еще не знаю? Ты хотел меня плавно подготовить? Ты свою бабу к е…е плавно готовь. Понял?
Юрченко с готовностью кивнул: «Понял».
— Но это твое счастье, что я заранее узнал, — сказал Мазютин. — Пока я с этой дурой п…ел по ящику, кто надо уже навел справочки. Тебе повезло, что эти люди меня убедили, что ты ни при чем. Но лучше б ты был при чем. Я б тебя хлопнул и потерял бы еще одного друга. Это легче, поверь. Куда хуже знать, что твой доверенный человек обыкновенный долбо…б!
Сказав это, Мазютин отвернулся, чтобы перед его глазами был только висящий на стене экран.
Юрченко за его спиной с облегчением выдохнул воздух. Видимо, последнее слово шефа значило, что буря миновала, и это вернуло жизнь коммерческому директору: Юрченко даже порозовел.
— Как я смотрелся по ящику? — спросил, не оборачиваясь, Мазютин.
— Отлично. Просто молодцом! — охотно сменил тему Юрченко.
— Вон кассета на видике. Воткни, — велел Мазютин.
Юрченко поднялся и направился в угол к видеомагнитофону. Он не удержался и бросил, между прочим, взгляд на спину Мазютина. И пожалел об этом: медсестра как раз в этот момент обнажила очередную рану на боку и стала закладывать лопаточкой в мясную ямочку бесцветную мазь.
На экране возникла популярная телеведущая. Она сказала:
— Столицу сегодня утром облетела страшная весть о покушении на известного предпринимателя Мазютина. К сожалению, мы не успели сделать кадры искореженной взрывом машины, в которой находился Мазютин. Нам лишь удалось получить в милиции подтверждение тому, что вчера вечером в Лопатовском переулке была взорвана машина «Феррари», принадлежащая предпринимателю. — Тут у телеведущей сделалось торжественное лицо. — Сегодня в гостях у нашей передачи — Мазютин Валерий Виленович!
В кадре возник гость передачи. Он выглядел вполне нормально, если не считать излишне прямой спины, как будто он аршин проглотил. А еще у него было немного странное выражение лица.
— Чтобы раны не болели, большую дозу вкатили! — прокомментировал со своей кушетки Мазютин. — Рожа обдолбленная какая-то!
— Да нормально все смотрится, Валерий Виленович, — поспешил заверить Юрченко.
