Владимир Хандорин - Национальная идея и адмирал Колчак
Наконец, 25 марта 1917 г. VII съезд Партии народной свободы в Петрограде (проходивший с 25 по 28 марта) официально провозгласил лозунг республики. Новая редакция п. 13 Программы партии гласила: «Россия должна быть демократической и парламентарной республикой. Законодательная власть должна принадлежать народному представительству. Во главе исполнительной власти должен стоять президент республики, избираемый на определенный срок народным представительством (выделено мной – В. Х.) и управляющий через посредство ответственного перед народным представительством министерства».[227] Позже это решение единогласно поддержали вновь образованные кадетские комитеты в Омске, Тюмени и Тобольске.[228]
Ошибкой большинства кадетов было то, что падение авторитета в народе конкретных представителей монархии (Николая II и дома Романовых в целом) они приняли за готовность к демократической республике. На том же собрании кадетов в Томске М. П. Логиневский оптимистично заявлял, что «народ… подготовлен к республике», более того, что «народ всегда был республиканцем».[229]
В вопросе о парламенте партийный съезд высказался за однопалатную систему (правда, окончательное обсуждение его было отложено) и за умеренно широкие полномочия президента, включая право формирования кабинета министров, который, однако, был бы одновременно ответственным и перед парламентом. Речь шла о республике смешанного парламентско-президентского типа, где президент к тому же избирается не всенародным голосованием, а депутатами парламента.
Будучи последователями исторической школы В. О. Ключевского, кадеты в большинстве своем отдавали предпочтение идеям государственности, единства Империи и выступали против двухпалатной системы, усложнявшей, по их мнению, конструкцию власти. В том же марте 1917 г. Временное правительство создало Юридическое совещание для разработки проекта конституции, из 8 членов которого 6 были кадетами (Ф. Ф. Кокошкин, В. А. Маклаков, В. Д. Набоков, Б. Э. Нольде, М. С. Аджемов и Н. И. Лазарев), включая председателя Ф. Ф. Кокошкина.[230]
Кроме того, VII партийный съезд высказался за скорейший созыв Учредительного собрания на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании для выработки конституции и основ государственного строя России[231] (после чего, по мысли его инициаторов, оно должно было быть распущено, уступив место новому, постоянному парламенту, как это было в годы Французской революции).
Поправку в этот вопрос внесла Сибирская областная конференция кадетской партии в начале мая 1917 г. По докладу томского профессора Н. Н. Кравченко в резолюцию была внесена оговорка: если Учредительное собрание примет закон о двухпалатном устройстве постоянного парламента, настаивать на формировании верхней палаты из представителей земств и городов.[232]
Все либералы единодушно выступали за Временное правительство как единственный источник власти в стране до Учредительного собрания, против «двоевластия» с Советами. Красноярский военно-промышленный комитет в обращении к рабочим заявлял даже, вопреки действительности, что в правительстве отныне представлены «все трудящиеся классы».[233] Бийская кадетская группа в воззвании к населению призывала всемерно поддержать правительство, говоря, что иначе «новорожденная свобода будет задушена, вся Россия вновь закована в кандалы».[234] Кадеты разных регионов Сибири называли Временное правительство «единственным в настоящий момент законодателем и распорядителем земли Русской» (Барнаул), «верным слугой народа» (Тюмень), правительством «всенародного доверия» (Иркутск), выражали ему «глубокую признательность за революционные действия» (Омск).[235]
Вот как популярно излагались в сжатой форме основные положения политической программы партии газетой омских кадетов «Сибирская речь»:
«Основные права граждан: равенство всех перед законом, свобода вероисповедания и слова, право устраивать публичные собрания, составлять союзы и общества, право петиций, неприкосновенность личности и жилища, свобода передвижения. Никто не может быть подвергнут преследованию иначе, как на основании закона и установленным судом. Всем населяющим государство народностям предоставляется право свободного культурного самоуправления.
Государственный строй: Россия должна быть демократической парламентарной республикой… Во главе исполнительной власти должен стоять президент республики, избираемый народным представительством… Народные представители избираются всеобщей, равной, прямой и тайной подачей голосов, без различия вероисповеданий, национальности и пола.[236]
Местное самоуправление… должно быть распространено на все Российское государство…» и основано на тех же условиях, с правом образования земских союзов и расширением полномочий, помимо вопросов, во всех странах составляющих исключительную прерогативу центральной власти (подразумевались внешняя политика, оборона, госбезопасность и т. п.).
Народное просвещение должно быть децентрализовано, с обеспечением «свободы частной и общественной инициативы в открытии учебных заведений». Предусматривались «уничтожение всех стеснений при поступлении в школу, связанных с полом, происхождением и религией», «полная автономия и свобода преподавания в высших школах».[237]
Вопрос о реформе избирательной системы был конкретизирован VIII съездом кадетской партии 9–12 мая 1917 г. в Петрограде. Съезд принял решение о выборах в Учредительное собрание по пропорциональной (а не мажоритарной) системе, а также о создании соединенного комитета членов Госдумы всех 4 созывов для обеспечения представительной поддержки правительству (до созыва Учредительного собрания). С учетом произошедших в стране перемен, съезд принял новую редакцию программы партии: в нее были внесены принятые VII и VIII съездами изменения по вопросам о власти и по национальному вопросу[238] (см. ниже).
После Февраля уже ни одна партия не оспаривала лозунг всеобщего и равного избирательного права – один из краеугольных камней кадетской программы со дня основания партии. Дебаты развернулись по частным вопросам. Социалистические партии и особенно большевики отстаивали снижение возрастного ценза избирателей, будучи заинтересованы в поддержке радикальной молодежи. Кадеты, наоборот, выступали за сохранение высокого возрастного ценза, как необходимого для достижения гражданской зрелости. В итоге комиссия Временного правительства под председательством кадета Ф. Ф. Кокошкина разработала компромиссный проект, по которому возрастной ценз устанавливался в 20 лет для гражданского населения и 18 – для военнослужащих (изначально кадеты предлагали 21 год для всех). По проекту избирательных прав лишались дезертиры.[239] Протест Советов вызвало демократичное предложение кадетов оставить избирательные права членам бывшей императорской фамилии Романовых, и они были вынуждены снять этот пункт.[240]
В рамках демократизации государственного строя поднимались вопросы о децентрализации управления, и в частности – об автономии Сибири, давно муссировавшийся сибирскими областниками. Уже в начале марта 1917 г. они предложили созвать Сибирскую областную думу. Омский коалиционный комитет предложил схему ее организации: всеобщие, равные, прямые и тайные выборы, с обязательным представительством от крестьянского съезда и от коалиционных комитетов городов.[241] Один из лидеров областников В. М. Крутовский торжественно заявил: «При обновленном строе Сибирь явится уже не штрафной колонией, а свободной равноправной частью Российской федерации».[242]
Вопрос об автономии Сибири стал темой бурного обсуждения Сибирской областной конференции кадетской партии 30 апреля – 2 мая 1917 г. в Томске, на которую съехались делегаты из Омска, Томска, Иркутска, Красноярска, Барнаула, Енисейска, Бийска и Ачинска. Делегаты от Восточной Сибири выступали солидарно с областниками за преобразование России в федерацию (так, красноярский делегат А. Кузнецов выступил за вхождение в состав федерации по отдельности Западной и Восточной Сибири), делегаты от Западной Сибири предлагали ограничиться умеренной автономией Сибири. Особенно резко критиковали «затею» областников омские кадеты во главе с В. А. Жардецким, уже тогда обозначившие собой правое крыло партии в Сибири. В конце концов большинством голосов конференция поддержала лозунг умеренной автономии Сибири (по докладам А. Еселевича и И. Некрасова) и созыв Сибирской областной думы.[243]
Против выступил Омский комитет партии. Лидер омских кадетов В. А. Жардецкий заявил, что для автономии нужны такие особенности политического и национального уклада, какими Сибирь не обладает, поэтому «не может быть и речи о федеративном устройстве Сибири». К тому же, настаивал Жардецкий, Сибирь неоднородна по своим экономико-географическим особенностям, в ней можно выделить 3 части: Западную (Тобольская и Томская губернии и Акмолинская область), «Срединную» (Енисейская губерния) и Восточную (Иркутская губерния и Якутия), для каждой из которых (но не для Сибири в целом) возможна (но не обязательна) лишь «культурно-хозяйственная автономия», но «Сибирская областная дума с правами местного законодательства должна быть отвергнута». Веско прозвучал аргумент поддержавшего его кадета Катанаева о том, что областнические мечтания могли иметь резон до тех пор, пока Сибирь не имела современных средств связи с Россией. После же постройки Транссибирской магистрали Сибирь стала экономически и культурно неотделимой от России, а потому идея федерации является утопией.
