Элизабет Эбботт - История целибата
Нарсес был армянином, кастрированным в юношеском возрасте, когда родители продали его в рабство или когда его захватили в плен. Современники описывали его как невысокого, сухощавого человека, на удивление сильного и отважного. Он проявил себя как замечательный руководитель, заработавший репутацию, достойную гениального полководца и лучшего делового человека в империи. Он прекрасно знал, как следует использовать деньги и, в частности, приобретать на них преданность людей. Нарсес скопил огромное состояние, но прославился щедростью как к тем, кто мог помочь ему в его делах, так и к тем, кто отчаянно нуждался в помощи. Став военным предводителем, он в короткий срок создал на имперские деньги армию из разношерстного варварского сброда.
Нарсес был человеком сообразительным, легко схватывал суть приводимых доводов. Не имея ни литературного, ни ораторского образования, он излагал свои мысли четко и убедительно. Он всегда действовал осмотрительно и благоразумно, был гибок и трудолюбив, учтив и энергичен. В основе его натуры лежало глубокое благочестие, а духовная связь с Девой Марией была у него настолько сильна, что Нарсес полагал, будто находится под ее личной защитой. Он занимался восстановлением церквей, усердно молился и соблюдал религиозные посты, хотел после выхода на пенсию уйти в монастырь Кафара, построенный им в Константинополе исключительно для евнухов.
О ранней деятельности Нарсеса известно немного, кроме того что он успешно продвигался по карьерным ступеням имперской бюрократии. Он стал казначеем императора Юстиниана, получил должности препозита священной кувуклии[858] и хранителя денег на личные расходы императора, что позволяло ему быть в курсе всех расходов государственной казны. Когда Нарсесу было около пятидесяти лет, Юстиниан послал его в родную Армению собрать трофеи из покоренного персидского города, что было знаком высокого монаршего доверия и уверенности в его честности. Вскоре после того Нарсес получил доступ к священной спальне императора, возглавил отряд его охраны, состоящей из евнухов, и стал наиболее приближенным к нему сановником.
Когда Нарсесу было уже за шестьдесят, он получил самую высокую должность в империи: главного управляющего двором императора. В этом качестве он принимал участие в деятельности имперского Государственного совета и получил исключительную привилегию входить в императорские покои без доклада. Он отвечал за сбор налогов на государственных землях и за управление тринадцатью огромными императорскими имениями. Во время бегов на ипподроме он сидел в императорской ложе и руководил процессом.
В почтенном возрасте, достигнув семидесяти лет, Нарсес приблизился к апогею власти, стал непревзойденным, хитрым и мудрым руководителем. К тому времени он готовил свой выход на пенсию и уход в монастырь. Внезапно Юстиниан заставил его расстаться с роскошной придворной жизнью и послал сражаться с готами в Италию, где Нарсес продемонстрировал удивительную разносторонность своих дарований, сначала сокрушив врагов Рима, а потом – оставшись управлять завоеванной областью.
Кампания 551 г. была не первым его военным предприятием. Еще в 532 г. благодаря искусной перегруппировке солдат, наряду с коварным и щедрым политическим подкупом (со временем это стало его отличительной чертой), он подавил мятеж в Константинополе[859]. Спустя три года по приказу императрицы Феодоры Нарсес покончил с беспорядками в Александрии, направленными на изгнание патриарха Феодосия. В 538–539 гг. по типично византийскому плану, призванному привести к раздорам, плетущий интриги византийский император решил стравить Нарсеса с другим известным военачальником во время бедственной кампании против варваров, которые вторглись в Италию. Несмотря на все усилия Нарсеса, готы разрушили Милан, перебили мужское население города, а женщин обратили в рабство. После этой катастрофы Юстиниан отозвал Нарсеса, хоть не осудил его и не понизил в должности[860].
Его новое военное задание было удивительным хотя бы по той причине, что он уже достиг весьма преклонного возраста. Нарсес выполнил его с присущим ему блеском. Он покинул Константинополь, где в изобилии тратились деньги на всевозможные припасы, и к тому времени, когда достиг Италии, его уже сопровождали тридцать тысяч солдат, включая многочисленных варваров-наемников. В Италии он присоединил к своим силам войска другого военачальника. Армия подчинилась с радостью за причитавшееся воинам задержанное жалованье. Потом, применяя тактику, достойную профессионального полководца, он сокрушил захватчиков, заработав прозвище Молот гутов и утвердив себя на все времена как одного из величайших военных предводителей мира.
Победа Нарсеса принесла ему славу, но не право уйти на покой. На протяжении двенадцати лет после этой победы он оставался в Италии как главнокомандующий и верховный правитель (экзарх), председательствовавший в суде из сотен человек и защищенный частными охранниками. В его обязанности входило предоставление гражданских и административных полномочий католическим епископам и организация системы военной защиты. В Риме, где он проводил значительную часть времени, Нарсес жил в восстановленном императорском дворце на Палатинском холме и поддерживал прекрасные отношения сначала с Папой Пелагием, а потом с Иоанном III.
В 568 г., когда Нарсесу было уже за восемьдесят, новый император Юстин II призвал его ко двору. Сначала старый евнух отреагировал с обычной исполнительностью и отправился в Константинополь. Однако в Неаполе он, очевидно, передумал и вернулся в свой римский дворец. Через несколько месяцев в Италию вторглись лангобарды. О роли Нарсеса в этой большой беде ходили разные слухи – в ответ на унижение, вызванное его призванием ко двору, говорили люди, он связался с лангобардами и облегчил их нападение. Но доказательств такого предательства не найдено. Сам Нарсес скончался в возрасте девяноста пяти лет невероятно богатым, а яростные нападения варваров его никак не коснулись.
Как же следует оценивать необычайно долгую жизнь Нарсеса? Поскольку до нас не дошли никакие источники, в которых о его личной жизни упоминается что-то кроме его поразительного религиозного благочестия и преданности Деве Марии, он вошел в историю как великий и весьма престарелый полководец. Статус евнуха позволил ему преодолеть ограничения происхождения, недостатки физического телосложения и отсутствие формального образования. Император Юстиниан со спокойным сердцем мог награждать его за выдающиеся способности, настойчивость, гибкость, преданность и надежность, не опасаясь того, что в какой-то момент миниатюрный евнух начнет составлять заговор в пользу сына, потому что того у него никогда не будет. В основе поразительной карьеры Нарсеса лежит тот факт, что он был евнухом, в условиях Византийской империи с ним могли соперничать только другие евнухи, а не нормальные в сексуальном плане мужчины.
Интересно, думал ли когда-нибудь Нарсес, лежа ночью в кровати без сна, о чудовищности того, что потерял в жизни в результате проведенной в детстве кастрации? Затаил ли он обиду и злобу на тех, кто в прямом и переносном смысле принизил его, подчинил и изувечил? Ненавидел ли он родителей за то, что они допустили, не остановили или поддержали эту процедуру? Сведения, которые позволяли бы так считать, отсутствуют. Однако человеческая природа такова, что не составляет труда представить себе, что по крайней мере иногда, в недолгие минуты отчаяния, даже могущественный и баснословно богатый главный казначей и полководец проклинал свою судьбу и на какое-то время забывал о вере в Бога и Деве Марии, которые обычно его поддерживали. Потом на первый план вновь выходила реальность его мира и частной жизни, помогавшая ему сохранять самообладание, напоминавшее о несравненных достигнутых успехах. Ведь он был единственным человеком, который имел право без доклада входить к своему господину, повелевавшему миллионами людей и не делавшему секрета из того, что евнух Нарсес возглавлял список самых ценных и доверенных людей, уполномоченных представлять власть императора.
Чернокожие африканские евнухи в Османской империи
[861]
В отличие от христианства, которое осуждало евнухов за то, что они были мужчинами без драгоценной спермы, ислам почитал их и рассматривал как «нейтральных посланцев в моральную обстановку, эмоционально насыщенную сексуальным напряжением»[862]. Евнухи охраняли султанские гаремы Османов и были оплотами против фитны – хаоса. Кастрация каждого евнуха соотносилась с занимаемой им должностью, соответствуя одному из трех ее типов: радикальный мамсух, при котором отрезали и половой член, и яички; хаси – отрезали только яички; мажбуб – отрезали половой член, а яички оставляли нетронутыми. Фактически все османские придворные евнухи были мамсухами.
