Валерий Шамбаров - Великие империи Древней Руси
А в 980 г. объединенное войско из варягов, словен, кривичей и чуди выступило на Киев. Противостоять брату в полевом сражении Ярополк не посмел. Значит, не чувствовал за собой народной поддержки. Он затворился в городе. И поддержки действительно не было. Древляне принять его сторону никак не могли. И северяне никакой помощи не оказали — войско Владимира прошло мимо их городов свободно, никто не пытался его задержать. Но и Киев Владимир не хотел осаждать и штурмовать. Предпочел тайную дипломатию. Свенельда возле Ярополка уже не было. Очевидно, умер. Ближайшим воеводой и советником служил Блуд (скорее всего, прозвище). Того же поля ягода, что Свенельд. Человек, которого можно перекупить, переманить. Готовый служить кому угодно ради собственного возвышения. С ним и вступил в контакты Владимир, привлекая щедрыми посулами.
Коварство? Нет. На войне обман — это военная хитрость. А Владимир находился с братом в состоянии войны и не скрывал этого, заранее предупредил. Неужто лучше было штурмовать город? С резней, пожарами? Князь прекрасно знал, что представляют собой варяги. Так зачем же кровь лить, защитников-полян убивать, возбуждая тем самым ответную ненависть? Кстати, из того, что Блуд переметнулся, еще раз видно, как слабы были позиции Ярополка. Такого рода люди держат сторону сильного. Он ведь и при Ярополке был в чести, вторым лицом. А раз бросил, значит, понял — песенка прежнего князя спета. И события разыгрались оптимальным образом. Блуд уверил князя в измене киевлян, и Ярополк бежал с дружиной в крепость Родню. Киев, как только он ушел, открыл Владимиру ворота без боя.
Родню победитель обложил. И опять же ни один город, ни одно славянское племя на помощь Ярополку не пришли. В Родне начался голод. Приближенный Варяжко советовал Ярополку: «Не ходи, государь, к брату, ты погибнешь. Оставь Русь на время и собери войско в земле печенегов». Не к северянам, не к полянам оставалось бежать князю, а только к печенегам! Византийским «друзьям». И «навести поганых» на Русь. Но Блуд сумел предотвратить такое развитие событий, уговорил отдаться на волю Владимира.
Ярополк приехал к младшему брату, вошел в дом, и поджидавшие в сенях два наемника-варяга пронзили его мечами. А как же иначе? Куда же его еще было девать? Соучастника переворота, отцеубицу, братоубийцу? Пусть действовавшего пассивно, по указкам Свенельда. Но ведь и Свенельд ничего не смог бы натворить без согласия Ярополка. Кара за столь страшные преступления могла быть только одна. И народ совершенно не осудил Владимира за кровь Ярополка. Даже и позже, при Ярославе Мудром, «Русская правда» в первой статье гласила: «Кто убьет человека, тому родственики убитого мстят за смерть смертию». Владимир расплатился за отца и брата. А беременную гречанку, супругу Ярополка, победитель взял в жены. Не из какого-то извращения, это тоже следовало по русскому обычному праву. Она за преступления мужа была не в ответе. И как вдова брата переходила к другому брату.
Правда, окончание войны без сражений и добычи вызвало конфликт с варягами. Они наглели, бесчинствовали, считали Киев своим завоеванием, потребовали дань — с каждого жителя по две гривны (400 г.) серебра. Владимир снова повел себя умно. Уступить — значило стать игрушкой в руках дружины. И поплатиться так же, как Игорь в Древлянской земле. Оставалось подавить бунт. Князь собрал варягов на пристани под предлогом выплаты «дани», окружил славянским ополчением, и они тут же поняли, что зарвались, запросили пощады. Владимир отобрал лучших, а остальную буйную ватагу спровадил в Грецию. Мол, денег хотите — вот и отправляйтесь, там на службе много заработаете. При этом отписал царям Василию и Константину, чтобы эту банду не пускали обратно на Русь, посоветовал растасовать ее мелкими группами по разным гарнизонам.
Обретение киевского престола Владимир ознаменовал благодарностью языческим богам. В Киеве было создано новое святилище. Главным был идол Перуна с серебряной головой. Кроме него, были представлены идолы Хорса, Дажьбога, Стрибога, Семаргла и Мокоши. В Новгороде князь тоже устроил новое богатое капище Перуна. Мироправителя, но одновременно бога-воителя. Владимир и сам все следующие годы провел на коне, во главе армий, завершая дело Игоря, Ольги и Святослава по собиранию земель, отпавших от Руси. В 981 г. он провел победную войну против польского короля Мечислава, отобрал Галицию, некогда принадлежавшую Олегу, присоединил «Червенские города» вплоть до Перемышля. В 981–982 гг. князь вел тяжелую войну, заново покоряя вятичей (вероятно, отделившихся во время смут при Ярополке). А в 983 г. повел войска на запад. Против ятвягов (литовцев), совершавших набеги на окрестности Полоцка и Турова. Владимир и этих врагов разгромил и подчинил. А заодно распространил свою власть до Балтийского моря, обложив данью ливов, куров и эстов.
Столь великие победы в Киеве решили отметить человеческим жертвоприношением. Как уже отмечалось, обычно в таких ритуалах резали пленников или купленных невольников. Но по особому случаю было решено бросить жребий среди своих, киевских отроков и девушек. Только подчеркнем, что инициатива в данном случае принадлежала не князю, а столичным «боярам и старцам». Словом, и в те времена были любители выслужиться. Жребий пал на молодого крещеного варяга. Но отец отдать его отказался. Чем очень разозлил… нет, опять не князя, а киевскую чернь. Толпа вооружилась, «разметала» двор варяга, требовала выдать сына. То есть страшный обычай, пришедший к восточным славянам сотню лет назад, вполне успел прижиться. Его уже считали «правильным». Хотя тут, возможно, действовал и другой фактор — жребий-то пал не на сыновей или дочерей нападавших. Вот пусть варяг и выполняет «волю богов». Но отец так и не уступил юношу. Разъяренная толпа убила их обоих. И они, свв. Феодор и Иоанн, стали первыми и последними мучениками языческой Руси.
Владимир же продолжал формирование своей империи. Признать подданство Киеву отказывались радимичи. Олегу в свое время подчинились, а теперь не желали. Против них был направлен воевода Волчий Хвост (возможно, сын Волка, воеводы Святослава), в одном сражении на р. Пищане разнес ополчение радимичей, и они вошли в состав русской державы. А сам Владимир вместе с Добрыней предпринял поход на судах против Волжской Болгарии. Нанес им поражение. Но, согласно летописи, Добрыня указал князю, что пленные в сапогах, и посоветовал: «Они не захотят быть нашими данниками, пойдем лучше искать лапотников». Понимать ли это буквально? Вряд ли. Воины во всех государствах носили сапоги.
Другой вопрос, что Волжская Болгария была далека от Киева не только территориально, а и духовно. Она была исламской страной, поддерживала связи с Востоком, переняв оттуда богатую мусульманскую культуру. И ее подчинение не могло быть прочным. Кстати, а «лапотниками» были тогда не славяне. Археология показывает, что на Руси была распространена кожаная обувь. Лапти-поршни носили финские и балтские племена. Мордва, мурома, меря. Или только что подчиненные Владимиром эсты, куры, ливы. И вот на них-то можно было распространить не только силовое, а и культурное влияние, что обеспечило бы более прочную связку с Русью. С Волжской Болгарией был заключен мир. И установлена граница — по Волге. Соответственно в состав Руси вернулся Муром и правобережные племена.
Ну а в 985–986 гг. Владимир начал войны на юге. Об ударе против хазар Нестор опять умалчивает. Но об этой войне писал Иаков Мних: «И на козары шед, победи и дань на них возложи». Речь может идти только о последнем осколке Хазарии — Таматархе. О данной войне упоминает и Мукадасси. Свидетельствует о ней и результат. Таматарха стала русской Тмутараканью. Однако борьба за выход к морю не могла обойтись без столкновения с Византией. И оно произошло. Греки активизировали своих «друзей», печенегов. Начались их набеги на Русь.
Владимир предпринимал меры противодействия. Стал строить систему городов-крепостей по рекам Десна, Остер, Трубеж, Суда, Стугна, заселяя их кривичами, словенами, чудью, вятичами. Привлек и торков. В этот период народ гузов раскололся — одна их часть приняла ислам, они стали туркменами. Другая осталась язычниками — торки или каракалпаки. Их-то и стал брать на службу Владимир. (А с печенегами за их верность союзу Византия «расплатится» позже, в XI в. Когда их вытеснят из Причерноморья половцы, и они придут к ромеям проситься на поселение. Получат отказ. Начнут воевать. Греки их разобьют при помощи тех же половцев. Печенеги капитулируют, и император Алексей Комнин устроит геноцид, вырезав их до единого с женами и детьми. Это ужаснет даже половцев, и они с омерзением уйдут прочь. А император будет слать вдогонку гонцов, недоумевая, почему половцы не хотят взять положенной им части добычи?)
Война Владимира с Византией не ограничилась обороной. Он продолжил политику Вещего Олега, заключив союзы с Германией и Болгарией. С Западной Болгарией, сохранившей суверенитет после крушения Восточной. Болгарский царь Самуил уже давно вел борьбу против ромеев. Русские присоединились к нему. Их сухопутные части и эскадры появлялись на Балканах в 985 и 986 гг. в качестве болгарских союзников. И совместными действиями императору Василию II было нанесено жестокое поражение при Сардике (Средце).
