Золото: деньги прошлого и будущего - Льюис Нейтан
Восточноевропейские страны пережили величайшие валютные потрясения, тем более прискорбные, что многие из них намеревались стабилизировать свои валюты относительно евро и в конечном счете вступить в еврозону. Переход на евро следовало осуществлять через механизм валютного регулирования. Именно так поступила Эстония в 1994 году, привязав крону к немецкой марке, а впоследствии — к евро. Эстонский механизм валютного регулирования спокойно пережил жесточайший валютный кризис конца 2008 года. Именно так поступили Латвия с Литвой, а также Болгария, которая ввела механизм валютного управления в 1997 году. Эти четыре страны обеспечили устойчивость своих валют еще до введения евро, а потому были автоматически включены в еврозону. Франк CFA (Африканского финансового сообщества) изначально был жестко привязан к курсу французского франка, а после вступления Франции в еврозону — к евро. Поэтому 13 африканских государств, пользующихся этой валютой, также не заметили кризиса. Механизм непосредственной привязки к евро прекрасно себя зарекомендовал в шести странах Европы. К сожалению, по каким-то непонятным соображениям Евросоюз сам не позволил остальным государствам, стремящимся в еврозону, ввести у себя механизмы валютного регулирования. Их привязка к евро держалась каким-то чудом. Чудеса закончились в 2008 году.
Еще одним отличным способом получить стабильные деньги был непосредственный переход на евро, без долгого и ненужного испытательного срока. Если стабильные деньги — это благо, тогда этим благом следует немедленно воспользоваться. Если бы введение евро не откладывали на будущее, Восточная Европа смогла бы избежать валютного кризиса и дефолта по деноминированным в евро кредитам. Долговой кризис бьет не только по заемщикам, он сказывается на кредиторах — немецких и австрийских банках, которые не в состоянии получить одолженные ими деньги. Единая европейская валюта была придумана для того, чтобы избежать подобных проблем, но если механизм не применять, то работать он не будет.
Руководство еврозоны не спешило включать восточноевропейские страны в область хождения общей европейской валюты, опасаясь возможных последствий. Они считали, что при возникновении проблем в экономике одного из этих государств может пострадать вся еврозона. Точно так же относятся чиновники и к давним членам еврозоны, преследуя их различными бюджетными ограничениями и финансовым контролем. Разумеется, никакие проблемы в экономике не могли повлиять на курс евро, если бы им правильно управляли. Поскольку валюта может двигаться только вверх или вниз, единственным серьезным последствием просчетов в бюджетной политике может стать снижение курса евро. В таком случае ситуацию несложно исправить, сократив денежную базу, как поступила Россия в феврале 2009 года.
К сожалению, руководство еврозоны недостаточно для этого компетентно. Это убедительно доказала его неспособность разрешить проблемы, связанные с госдолгом Греции, Ирландии и некоторых других стран в 2010 году. Денежные власти еврозоны хотят управлять общей валютой методами, которые используют сегодня Центробанки всего мира, то есть сочетанием планового уровня процентных ставок, стерилизованной интервенции на валютный рынок, бравадой, намеками и недомолвками. В результате получается полнейший хаос.
Даже переход на евро никому не гарантирует стабильности, поскольку евро сам по себе не стабилен. Дело не только в том, что еврозоне недостает сбалансированной системы управления валютой. К 2010 году все основные мировые валюты пережили длительный период снижения, который начался в 2001 году. Когда девальвации подвергается главная мировая валюта, всем прочим валютам остается только падать вслед за ней из-за того, что нестабильность валютных курсов сказывается на международной торговле. Интеллектуальная мода на кейнсианскую мягкую денежную политику, прежде всего в Соединенных Штатах, привела к тому, что доллар подешевел с $350 за унцию золота в 1990-е годы до $1250 за унцию в 2010 году. Таким образом, за десятилетие он обесценился в четыре раза. Евро и иена следовали приблизительно тому же курсу. Эта мода на инфляцию еще не привела к пагубным последствиям, которые способны вдохновить кейнсианцев на дальнейшее смягчение денежной политики. Похоже, что данная тенденция остается в силе и даже может усилиться.
Некоторые правительства заметно нервничают из-за возможных последствий подобной привычки девальвировать национальные валюты. Россия, Китай и некоторые другие державы за пределами Европы обсуждают возможные альтернативы сложившемуся порядку, при котором вся мировая валютная система выстроена вокруг доллара. На саммите «большой восьмерки» в июле 2009 года президент РФ Дмитрий Медведев показал собравшимся золотую монету весом в пол-унции, заявив, что это образец «единой будущей мировой валюты».
Однако пока нынешняя валютная система окончательно себя не дискредитировала, России, Китаю и их единомышленникам будет сложно продвинуть альтернативный вариант. Если бы Россия и Китай перешли на золотой стандарт в 2010 году, а доллар и евро благодаря мягкой денежной политике в течение ближайших нескольких лет обесценились бы еще в четыре раза (с $1250 за унцию до $5000 за унцию), то рубль и юань выросли бы вчетверо по отношению к доллару и евро. Это возымело бы печальные последствия для международной торговли, и промышленники всех мастей громко бы жаловались на сокращение экспорта и лавину дешевого импорта. Прочие страны Восточной Европы оказались бы перед тяжелым выбором: оставаться в зоне хождения клонящегося к закату евро или же примкнуть к российско-китайскому золотому блоку.
Путь к созданию альтернативного «золотого» блока тернист. Вероятно, России, Китаю и ряду других стран придется подождать момента, когда всем станет ясно, что участие в блоке необеспеченных валют — доллара, евро и иены — ничего не дает. Чтобы это произошло, необходим дефолт суверенного долга, финансовый кризис или такие масштабы девальвации, при которых кредитование станет невозможным. (На практике это означает, что индекс потребительских цен и доходность государственных облигаций за год вырастут на 20 %.) Достаточно вспомнить бывшие советские республики, которые объявили независимость от России и начали выпускать собственные валюты, осознав, что участие в рублевом блоке себя не оправдывает.
Если Россия, Китай и некоторые другие сотрудничающие с ними страны (прежде всего Индия и Бразилия) смогут создать
