Сергей Венецкий - Где клады зарыты?
Суть его довольно проста. Путем определенной обработки пробы исследуемого материала в нем наводится искусственная радиоактивность, в результате чего все химические элементы, содержащиеся в пробе, становятся источниками радиоактивного излучения. Но у каждого из них свой «почерк»: излучение разных элементов характеризуется разной энергией. По ее величине, измеряемой с фантастической точностью, физики определяют не только виновника излучения, но и его количество. А это и требуется для опознания руды по металлу или металла по руде.
Используя оба метода, физики, работавшие под руководством Вольфганга Гентера, «допросили» несколько десятков свидетелей античных времен — асьютские монеты, полученные из Швейцарии. Какие же «показания» удалось получить ученым? Первый вывод, который буквально напрашивался сам собой, позволили сделать те монеты из асьютского клада, что чеканились в Афинах. Узнать их было легко: на лицевой стороне изображалась одна из самых почитаемых греческих богинь покровительница города мудрая и прекрасная Афина Паллада в своем традиционном шлеме, а на оборотной красовалась сова с огромными, будто блюдца, глазами. Как показали результаты исследования, все афинские монеты имели совершенно одинаковый изотопный состав и весьма близкие характеристики примесей. Это означало, что все они имели одно и то же рудное происхождение. Следовательно, Афины располагали каким-
то богатым источником серебра, позволявшим на протяжении длительного времени не только чеканить огромное количество монет, но и, по-видимому, финансировать многогранную государственную деятельность, в том числе и ведение различных войн на море и на суше.
Что же это был за неиссякаемый источник драгоценного металла? На этот вопрос с большой степенью вероятности можно было ответить еще до проведения скрупулезного анализа. Дошедшие до нас хроники тех времен и произведения античных авторов свидетельствовали о том, что еще с VI века до нашей эры афиняне вели крупные разработки серебряных руд на горе Лаврион, расположенной к востоку от Афин. Греческие археологи произвели любопытный подсчет количества серебра, добытого в древности на Лаврийских рудниках. Здесь сохранились прорубленные в скалах штольни и отвалы пустой породы; они-то вместе со средним содержанием серебра в руде и послужили отправными данными для расчетов. Оказалось, за три столетия Лаврион подарил Афинам примерно три тысячи тонн благородного металла. В последующие столетия добыча серебряной руды сократилась, а в начале новой эры рудники и вовсе оказались заброшенными. Лишь в конце прошлого столетия возобновилась и продолжается до сих пор разработка этого исторического месторождения серебра.
Но вернемся в античные времена. Основным конкурентом Афин была в ту пору находившаяся неподалеку островная держава Эгина. В V веке до нашей эры отношения между этими городами-государствами, и прежде не отличавшиеся теплотой, стали откровенно враждебными. В начавшихся вскоре войнах, которые велись с перерывами несколько десятилетий, перевес чаще оказывался на стороне афинян. Многие воины Эгины прошли через афинский плен и были отпущены домой с отрубленными пальцами, чтобы впредь не могли взять в руки оружие. Можно с уверенностью сказать, что важную роль в достижении военного превосходства Афин сыграли серебряные богатства Лавриона, позволявшие афинянам иметь более мощный, чем у противника, флот.
Косвенно этот вывод нашел подтверждение и в исследованиях гейдельбергских физиков. Когда они подвергли изотопному «допросу» эгинские монеты с изображением черепахи, также оказавшиеся в асьютском кладе, выяснилось, что ситуация с серебром у Эгины была не столь благополучной, как у ее могущественной соперницы: своими серебряными рудниками остров не располагал, и поэтому эгинским финансистам приходилось чеканить монеты из привозного серебра различных месторождений. Но вот что удивило физиков: если эгинские деньги, относящиеся к периоду до 495 года до нашей эры, чеканились из серебра малоизвестных рудников, то в последующие несколько лет в качестве источника серебра Эгина стала использовать… рудники Лавриона.
Что это могло означать? Быть может, просто в одном из сражений эгинянам удалось захватить в виде трофея серебряные слитки, но возможна и иная версия: в результате неизвестного историкам события, вероятнее всего носившего военный характер, Эгина на какое-то время получила доступ к лаврийским кладам. Иными словами, в затяжных войнах с Афинами, видимо, иногда случался праздник и на эгинских улицах. Но что это было за событие или цепь событий? Раскроет ли нам когда-нибудь история эту свою давнюю тайну?
А вскоре настали черные времена для всей Греции: на ее территорию вторглись пришедшие с мечом персы. Правда, в начале греко-персидских войн успех сопутствовал греческим войскам: в знаменитой битве при Марафоне, состоявшейся в 490 году до нашей эры, они одержали блестящую победу над армией персов. Затем наступила десятилетняя передышка, во время которой в Афинах по инициативе известного государственного деятеля и полководца Фемистокла был создан большой и сильный флот. Вот тут-то и пригодилось серебро Лавриона. Новому флоту еще предстояло сказать веское слово, однако, когда военные действия возобновились, сражения шли в основном на суше, где верх чаще брали персы.
Возглавляемые царем Ксерксом многотысячные персидские полчища подошли к горному проходу Фермопилам, откуда открывался путь к завоеванию значительной части земель Эллады. Против врага выступило объединенное греческое войско во главе со спартанским царем Леонидом. Неизвестно, как бы сложилась судьба битвы при Фермопилах, если бы не предатель-перебежчик, помогший персам проникнуть в тыл к грекам. В этот трудный момент Леонид решил отправить свое войско на защиту Афин, а сам с тремястами воинами продолжал мужественно драться с завоевателями. Силы были неравны, и все спартанцы геройски погибли в бою. Прорвавшиеся через горный проход персы вскоре овладели многими греческими городами.
Пали и были разрушены Афины. Казалось, ничто не может помешать торжеству персидских завоевателей.
Но жив был афинский флот — тот, что создавался на серебро Лаврийских рудников. И вот осенью 480 года до нашей эры в Эгейском море у острова Саламин произошло крупное сражение, в котором персидские корабли, а их насчитывалось более восьмисот, были наголову разбиты и обращены в бегство. Лиха беда начало: спустя ровно год в битве при Платеях грекам удалось разгромить сухопутное войско персов, а в морском бою у мыса Микале добить остатки персидского флота. Эти победы завершили разгром непрошенных гостей: захватчики вынуждены были очистить территорию Греции.
Как справедливо считают историки, переломным моментом в ходе многолетних греко-персидских войн послужило Саламинское морское сражение. Именно оно, по сути дела, дало ответ на вопрос, будет ли дальше свободно развиваться греческая культура или она, а вместе с ней и вся европейская цивилизация окажутся под пятой восточной деспотии. Задумаемся, что могло произойти, если бы Афины не располагали в те далекие от нас времена серебряными сокровищами Лавриона и не смогли бы в короткие сроки создать на эти средства мощный морской флот. Кто может сегодня точно сказать, к каким историческим последствиям привел бы захват персами греческих земель? Не стало ли бы персидское иго для народов западной Европы таким же тормозом в культурном развитии, каким оказалось для России монголо-татарское иго?
Вот на какие раздумья наводит знакомство с асьютским кладом, точнее, тот анализ древних серебряных монет, который позволил «разговорить» казавшихся немыми свидетелей важных событий античной истории.
Дополнения
Серебро падает с неба
Бывают порой удивительные случаи, когда клад буквально… падает с неба. Разумеется, мистики в этом никакой нет. Просто в результате ветровой эрозии зарытые некогда в землю клады со временем оказываются у самой поверхности почвы. Если, это место находится в стороне от больших дорог, а обычно именно там покоятся тайные «склады» драгоценностей, то вездесущий ветер оказывается поблизости гораздо раньше, чем человек. Когда же порой возникают сильные вихри или смерчи, они подхватывают все, что попадается на их пути, уносят на значительные расстояния и, наигравшись вволю, бросают обратно на землю.
Так, красноватый песок пустыни Сахары выпадал на Украине, под Ленинградом и даже в Норвегии. А в начале прошлого века в Марокко сильнейший ураган разнес в щепки склады с пшеницей, прихватил ее с собой, перенес через Средиземное море и «посеял» в Испании.
В старинных документах есть упоминание о том, как в XIV веке на монетный двор французского города Бордо нагрянул «с ревизией» смерч, унесший с собой множество золотых монет, однако, где выпал золотой «дождь», история умалчивает.
