Эрвин Ласло - Век бифуркации. Постижение изменяющегося мира
В материковом Китае 22% мирового населения сосредоточено на 7% земель, культивируемых во всем мире. Ясно, что земля в Китае эксплуатируется интенсивно. Крестьяне владеют собственными наделами и могут продавать свою продукцию на открытом рынке. Они выручают немного денег и, как и подобает хорошим бизнесменам, вкладывают большую часть выручки в свое предприятие. Они строят оранжереи — нехитрые сооружения из пластиковой пленки, натянутой на каркас из бамбука или железа, — что позволяет им выращивать капусту и другие овощи на протяжении большей части года. Производя больше продукции, крестьяне получают большую прибыль. Но им необходимо иметь в хозяйстве больше рабочих рук, которых не может дать система «одна семья — один ребенок». Младенцы женского пола оказываются нежелательными, когда супружеские пары пытают счастья во второй и третий раз. В настоящее время режим разрешает супружеским парам иметь больше детей, если супруги согласны уплачивать дополнительные налоги. У крестьян есть деньги, и им нужны дети, поэтому они идут на рождение детей и уплату налогов. Вскоре земли будут возделывать еще больше людей, чем сейчас, и площадь интенсивно используемых земель расширится. Из недостаточно плодородных почв будет выжиматься еще больше продукции.
Результат нетрудно предвидеть. Эрозия почвы, как отмечалось в гл. 2, стала в Китае серьезной проблемой; она полностью охватила треть используемых пастбищ. Вместе с тем загрязнение окружающей среды распространилось из городов на огромные сельские территории. Около 40% сельскохозяйственных предприятий Китая стали источниками сильного загрязнения окружающей среды в этой некогда буколической стране. Растущая нехватка воды накладывает ограничения на возможности ирригации, а также на использование водных ресурсов для домашних нужд и в санитарных целях.
Несложно предсказать, что произойдет, если земли будут возделывать еще больше людей, которым придется кормить еще большее количество ртов и рождать еще больше детей. Весьма правдоподобный сценарии разворачивается следующим образом. На протяжении какого-то времени кривая роста численности сельского населения круто взмывает вверх. Вслед за ней идут вверх и кривые темпов производства основных продуктов питания, но затем начинают взимать свою пошлину эрозия почвы, загрязнение окружающей среды и недостаточная ирригация. Кривые производства продуктов питания устремляются вниз. Если существующие ныне (в действительности — минимальные) уровни потребления продуктов питания поддерживать на том же уровне, то кривая роста населения Китая повернет вниз одновременно с кривыми производства продуктов. Но люди, которые ищут и не находят капусту на рынке, не просто уходят с пустыми руками, чтобы завтра снова прийти на рынок. Они ворчат и начинают голодать, а если недовольство продолжается достаточно долго — восстают. Этот процесс хорошо знаком Китаю с его 5000-летней историей. Автократическое правление всегда перемежалось восстаниями угнетенных масс. Современный режим в Китае воспроизводит политику императоров и, как и предшествующие династии, роет себе могилу. Если учесть, что в Китае сейчас проживает около 1,1 миллиарда человек, то нетрудно понять, что грядущая катастрофа будет особенно тяжелой и трагичной.
Сценарий развития Китая — лишь один из бесчисленных примеров близорукости общественного и частного секторов, которые стремятся максимизировать кратковременные преимущества, идя на риск катастрофы в отдаленном будущем. В сельской местности и в городах, в сельском хозяйстве и в промышленности наши социоэкономические системы действуют ныне в опасной близости к порогам стабильности. Эти пороги могут быстро оказаться превзойденными, и тогда системы внезапно коллапсируют.
Проблема заключается в том, что никто — ни в общественном, ни в частном секторах — не желает учитывать долгосрочные издержки из опасения потерять краткосрочные прибыли. Современные лидеры растрачивают долгосрочную стабильность во имя достижения краткосрочных преимуществ. Что толку, считают политики, в достижении преимуществ по истечении срока пребывания на выборной должности, если преемник может обратить вспять политику, которая обеспечивает достижение преимуществ? Планируемый цикл в правительстве — от выборов до выборов. Припертые к стене бизнесмены скорее всего сошлются в свое оправдание на высказывание лорда Кейнса: в долгосрочной перспективе мы все умрем. Однако уместно напомнить, что перемены ускоряются, а время сокращается; «долгосрочная» перспектива вполне может реализоваться еще при нашей жизни, и уж заведомо при жизни наших детей. И никто не станет велеречиво распространяться о том, будто к тому времени все наши дети (равно как и наши нации и корпорации) отойдут в мир иной.
Наступило время, когда бизнесменам не меньше, чем политикам, необходимо учитывать фактор ситуации человека при принятии повседневных решений. Люди бизнеса знают, что биполярный мир военной и экономической власти уступает место многогранному миру со многими соперничающими действующими лицами; что глобальный экономический рост замедляется; что количество и качество информации возрастает и множатся всякого рода сюрпризы и неопределенности. Бизнесмены подозревают, что все эти признаки свидетельствуют об окончании периода экстенсивного, количественного роста в послевоенные годы и о наступлении периода интенсивного качественного развития. Им необходимо лишь иметь в виду, что качественное развитие в отличие от количественного роста порождает фундаментальные изменения в той системе, в которой оно происходит. Экстенсивный рост может происходить путем аккреции — накопления все большего и большего количества одного и того же, тогда как интенсивное развитие носит не кумулятивный, а трансформационный характер. Система, в которой происходит интенсивное развитие, рано или поздно неизбежно претерпевает бифуркацию.
Нестабильность и, следовательно, грядущая бифуркация наших социоэкономических систем имеет глубокие корни. Лидерство современных обществ не может свести на нет или обратить вспять историческую тенденцию, но в его силах сделать бифуркацию, к которой оно ведет, менее неожиданной и болезненной. Такое развитие событий было бы весьма достойной целью. Как говорил Платон, все люди ищут бессмертия в своих деяниях и свершениях. Политики и бизнесмены не меньше, чем ученые, деятели искусства, религиозные деятели и те, кто работает на ниве просвещения, жаждут остаться в памяти людей благодаря тому вкладу, который им удастся внести в прогресс человечества. В конечном счете такой вклад, по-видимому, является единственным основанием для претензий на бессмертие и для чувства удовлетворенности своей профессиональной деятельностью. Если бы нынешние лидеры могли учесть в своих повседневных решениях более широкий контекст человеческой ситуации, то они могли бы оглянуться на свою карьеру и сказать: «Я внес свою долю в подготовку человечества к новому, позитивному будущем». Иначе лидеры не могут быть уверены в том, что им удалось совершить нечто большее, нежели отсрочить грядущую бифуркацию и сделать более затруднительным предсказание того дня, когда она наступит.
Часть вторая. Эволюционный выбор
Глава 4. Неравновесный хрустальный шар
Современный мир нестабилен и находится на пути к бифуркации. Новый мир может и должен быть создан. Но какой новый мир? Вряд ли можно сказать что-то определенное о веке, который придет на смену текущему веку. Люди просто называют его «новым» или «постсовременным». Ясно, что следующий век не будет таким же, как тот, в котором мы живем. Но каким он будет? На этот вопрос никто не может и не хочет ответить.
Желание охарактеризовать постсовременный век наталкивается на главную проблему — как заглянуть в будущее. Прошли времена, когда люди довольствовались тем, что консультировались с мудрецами, астрологами и заговаривателями зубов; гадание на кофейной гуще, гороскопы и предсказание будущего с помощью хрустального шара становятся расплывчатыми, когда речь заходит об ответах на вопросы относительно будущего человечества. Специалисты в области социальных наук также неохотно делятся своими прогнозами. Дело в том, что стандартные разделы социальных наук могут читать и экстраполировать тренды, если параметры постоянны, если сама эпоха стабильна, но не тогда, когда меняются правила игры. Их расчеты идут прахом в периоды фундаментальных изменений.
Чтобы заглянуть в будущее в период бифуркации, требуется наука об эволюции. Она еще только формируется. И хотя классические хрустальные шары по-прежнему остаются мутными, «неравновесный» хрустальный шар начинает проясняться. Им пользуется новая наука о сложных системах — системах, развивающихся в природе и обществе в сильно неравновесных условиях. И в этих неравновесных условиях системы динамичны: с помощью многочисленных процессов саморегуляции и самоорганизации они достигают баланса своих нестабильных структур. Будучи нестабильными, сложные динамические системы часто непредсказуемы. Поэтому неравновесный хрустальный шар не предсказывает готового будущего. Он говорит лишь о том, что доступно предсказанию, — о том, что важно, даже если это не все.
