Константин Крылов - Поведение

Подражание, вообще говоря — основа всякого поведения. Человек подражает как себе (повторяя собственные действия), так и другим (научаясь). Первая этическая система является в этом отношении наиболее естественной, хотя, может быть, и не самой приятной для жизни в обществе.

Первая этическая система представляется для живущих по ней людей чем-то вечным. "Такова жизнь, так было всегда" — вот что думают те, кто живет по этим законам. В рамках этой системы безразлично, когда происходит действие — было ли оно совершено, совершается ли сейчас или только предстоит. "Он пытался меня убить, или он пытается меня убить, или он собирается меня убить, он вообще может [имеет возможность, силу или желание] меня убить — значит, и я могу [имею право] его убить": это — типичное рассуждение в рамках первой этической системы. Или, в общей форме: "Все всегда делают так, значит, и я всегда буду делать так, и раньше делал, и сейчас делаю, и в будущем буду делать".

Источником зла в данной этической системе считается непослушание, своеволие, вообще всякие проявления неподчинения обществу, понимаемые как невнимание к окружающим. Всякие проявления "своего мнения" и т. п. считаются просто проявлениями равнодушия или презрения к обществу, а отнюдь не "голосом совести". Естественно, это ни у кого не может вызвать никаких симпатий: человек, поступающий не как все, просто всех презирает и ни с кем не считается — вот вывод, которые окружающие делают тут же. "Он всех нас опозорил" — говорят о таком человеке, и стараются в лучшем случае вразумить его, а чаще — наказать, или вовсе от него избавиться.

Цивилизации, целиком основанные на первой этической системе, давно перестали доминировать на планете. Она сохраняется в рамках некоторых культур, которые можно обозначить словом "Юг".[34] Однако подобное поведение не исчезло, более того — непрерывно воспроизводится в рамках так называемых «субкультур». Достаточно понаблюдать, как устроены отношения внутри молодежной компании, банды или любого другого маргинального коллектива, чтобы увидеть первую этическую систему в действии.

Рассмотрим второе этическое правило. Оно выглядит так:

^f(I, O) = ^f(O, I)

Я не должен вести себя по отношению к другим так, как они не ведут себя по отношению ко мне.

Другими словами:

Не поступай с другими так, как они не поступают с тобой.

Или:

Если никто не будет, то и я не буду.

Не делай другим того, чего ты не хочешь себе.

Не делай того, чего боишься от других.

Это — так называемое "золотое правило этики", содержащееся уже в библейской литературе, и (в разных формулировках) дошедшее до наших дней. В рамках этого правила общество ("другие") тоже признаются образцом, но не образцом для подражания, а образцом для удержания себя от каких-то поступков. Оставаясь в рамках этого правила, можно не принимать участия в том, что тебе не нравится (пусть даже все так делают), но нельзя самому делать то, чего не делают другие по отношению к тебе.

Данную этическую систему можно назвать этикой страха. Роль этических законов здесь играют прежде всего разнообразные запреты, или табу. Они, как правило, мотивированы прошлым: достаточным аргументом против совершения какого-то действия является тот факт, что раньше так не делали, или перестали делать достаточно давно. Так что можно сказать, что вторая этическая система вообще ориентирует людей на прошлое как на источник знаний и основных ценностей. В отличие от первой этической системы, в рамках которой время вообще не играет роли, здесь оно принимается во внимание. При этом высокая ценность прошлого приводит (на уровне философской рефлексии) к высокой оценке мира ("космоса") и естественного порядка вещей.

В рамках такой этической системы возможен некоторый моральный прогресс: если человеку что-то очень не нравится, он может хоть как-то повлиять на окружающих, прекратив сам так поступать. Поскольку он сам является частью общества, у других людей (придерживающихся той же этики) возникает чувство, что они ведут себя не очень хорошо (поскольку какая-то часть общества так не поступает). Если от соответствующего поведения отказываются много людей, это начинает давить на остальных еще сильнее — и так до тех пор, пока не сформируется запрет.

К сожалению, такие общества консервативны, поскольку всякое новшество (особенно новое поведение) встречается в штыки: для того, чтобы всем начать поступать по-новому, кто-то должен первым подать пример, а если больше никто так себя не ведет, поведение новатора автоматически объявляется безнравственным, особенно если это поведение касается всех, а не является его личным делом. Кроме того, количество всякого рода запретов в таком обществе неуклонно возрастает с течением времени: если кому-то однажды что-то не понравилось и он сумел каким-то способом убедить остальных избегать такого поведения, то это сохраняется надолго, если не навсегда. Если обществу все-таки необходимо изменить свое поведение, всем необходимо договориться, а это трудно, если вообще технически возможно. Так что при необходимости резко поменять поведение такого рода общество чаще всего разрушается и на его обломках создается новое, с другим поведением.

Источником зла в данной этической системе считается эгоизм, выражающийся в жадности, желании получить слишком много. Жадность, ненасытность, стремление к удовольствиям считаются наихудшими из пороков.

В рамках данной этической системы жили (и живут до сих пор) консервативные общества Востока. Эпоха, когда они доминировали, закончилась, однако они продолжают существовать, более или менее успешно приспосабливаясь к изменениям в мире.

Теперь обратимся к третьей этической системе. Она формулируется таким образом:

f(O, I) = f(I, O)

Другие должны вести себя по отношению ко мне так, как я веду себя по отношению к другим.

Другими словами:

Не мешай другим поступать с тобой так, как ты сам поступаешь с ними.[35]

Или:

Как я, так и все.

Живи и давай жить другим.

Не мешай.

Если тебе что-то не нравится — отвернись.

Если играл и проиграл — обижайся на себя.

Это является сутью того, что называется "либеральной системой ценностей". Именно она легла в основу жизни современной западной цивилизации. На протяжении последних веков данная этическая система (и принявшая ее цивилизация) доминируют на планете.

На первый взгляд подобная система ценностей кажется весьма снисходительной, поскольку (если быть последовательным) в рамках подобной этики можно делать все что угодно. Но тогда все остальные имеют моральное право поступить с тобой так же, как ты до этого поступил с ними.

В такого рода обществе индивид может проявлять инициативу, не опасаясь немедленного осуждения со стороны общества просто за тот факт, что он сделал что-то новое и непривычное. Более того, такого рода этика прямо поощряет соревнование и конкуренцию. Движущим механизмом всей этой системы является желание иметь больше других, опередить их, короче говоря зависть. Третью этическую систему можно назвать этикой зависти. Роль этических законов низкого уровня здесь играют разнообразные рекомендации, сулящие те или иные награды за правильное поведение, — то есть не столько кнут, сколько пряник. Это и неудивительно, поскольку в рамках подобной этики гораздо страшнее не получить чего-то желаемого, нежели лишиться чего-то уже имеющегося. (Последнее, конечно, неприятно, но такую возможность зачастую считают "оправданным риском").

Данная этическая система ориентирует людей на настоящее, происходящее сейчас. Прошлое рассматривается как "уже прошедшее" и в силу этого уже не имеющее большого значения: "вчерашний обед — это сегодняшнее дерьмо". Разумеется, мир в целом (как сумма прошлого) перестает быть образцом гармонии и становится просто источником ресурсов. Зато огромное значение приобретает человек со всеми его желаниями и прихотями, которые становятся невероятно значимыми.

Источником зла в данной этической системе считается нетерпимость, неспособность и нежелание учитывать чужое мнение, чужие желания, настроения, проблемы, считаться с ними, то есть, в общем-то, терпеть от людей то, что делаешь и сам. Жадность, корысть, эгоизм, стремление к удовольствиям, обогащению или славе, напротив, пороками не считаются, и даже приветствуются как "двигатель общественного механизма".