Роберт Лечтер - "Пророчество Богатого Папы"

— Как мы умудрились попасть в эту переделку? Как вышло, что у нас оказалось столько миллионов людей, которым необходимо безопасное укрытие от реального мира?

Безопасность или свобода

— Хороший вопрос, — отозвался богатый папа, вручив официанту свою кредитную карточку. — Мне кажется, что все началось, когда люди начали искать безопасность вместо свободы.

— Но разве у всех нас мало свободы? В конце концов, Америка — это страна свободных и родина смелых.

— Да, Америка такая, и песня эта очень старая, — ухмыльнулся богатый папа. — Проблема в том, что большинство людей считают, что безопасность и свобода — это одно и то же. Но это не так. В действительности во многих отношениях безопасность и свобода означают прямо противоположные вещи. — Безопасность и свобода означают противоположные вещи? — переспросил я. — Объясни.

— Вспомни, против чего протестовали американские повстанцы в 1773 году, во время печально известного «Бостонского чаепития»?

— Против налогов. Мы хотели свободы от налогов. Совершая уголовное преступление против матери-Англии, эти храбрые люди рисковали тюрьмой.

— Хорошо, — сказал богатый папа. — Значит, они выбрасывали чай за борт не ради того, чтобы обеспечить себе гарантию работы?

— Нет, они хотели бороться за свободу, а не за гарантию занятости.

— А чему нас учат в школе сегодня? — спросил богатый папа. — В чем главная причина того, что родители и учителя настойчиво требуют, чтобы их дети учились и получали хорошие отметки? Неужели ради свободы?

— Нет, — тихо ответил я. — Родители и учителя хотят, чтобы их дети получали хорошие отметки и таким образом обеспечили себе работу, причем по возможности высокооплачиваемую.

— А что произошло со стремлением наших отцов-основателей к свободе, за которую сражались смелые мужчины и женщины несколько веков назад? Его отодвинули в сторону и заменили стремлением к гарантированной работе; страх перед нехваткой денег на пропитание заменил тягу к свободе. В результате школа готовит не столько к свободе, сколько к гарантированной работе и пенсионным планам категории DB. Эти планы есть у учителей, но их не будет у их учеников. Это единственная причина, по которой пропасть между школой и реальным миром становится все шире и шире. У большей части реального мира не будет пенсионных планов DB, но у школьных учителей они есть. Да, — продолжил богатый папа. — А за что ты воевал во Вьетнаме, даже хотя и не был обязан туда отправляться — ведь ты был освобожден от призыва? Разве ты сражался не за свободу?

— Да, но я пошел воевать, потому что вы с моим папой убедили меня в том,

что долг сына — сражаться за свою страну. Не знаю, пошел бы я воевать, если бы

вы оба на этом не настаивали.

— Правильно… А что сделало большинство родителей твоих друзей? Разве они не заставляли своих сыновей продолжать учебу, чтобы избежать призыва? Разве большинство твоих друзей не уклонились от Вьетнама, потому что оказались достаточно умны, чтобы поступить в колледж и получить отсрочку от военной службы?

— Да, — согласился я.

— Теперь ты видишь, как сильно изменилась эта страна? Раньше здесь выше всего ценились идеалы свободы, а теперь ее место заняла безопасность. Безопасность и свобода — это не одно и то же, и люди, которые стремятся к безопасности, очень, сильно отличаются от тех, кто стремится к свободе. И эта разница между людьми приведет к самому большому фондовому краху в истории мира. Миллионы людей сейчас вкладывают деньги в свои планы с установленным отчислением во взаимные фонды, которые, как они надеются, гарантируют им безопасность. Подумать только, какое глубокое разочарование ждет их в будущем. Вот почему меня так сильно беспокоит ERISA. Мы уже совсем не те люди, которыми были, когда устраивали «Бостонское чаепитие». Мы больше не боремся за свободу, отчаянно сражаемся за безопасность. Миллионы нерешительных и финансово неграмотных людей будут вытолкнуты на фондовый рынок, а, как ты знаешь, фондовая биржа — это не место для любителей играть наверняка. Она для тех, кто стремится к свободе. Боюсь, что любители свободы выиграют, а любителей безопасности ждет поражение. И когда они проиграют, то столкнутся с реальным миром, но, к сожалению, в преклонном возрасте. Вот такое мое предсказание.

— Значит, свобода и безопасность — это разные вещи? — спросил я, все еще не уверенный в том, что между ними есть разница.

— Не только разные, но и прямо противоположные. Чем больше ты стремишься к безопасности, тем меньше у тебя свободы.

— Объясни мне, — попросил я, — как получается, что большая безопасность ведет к меньшей свободе?

— Та работа, от которой ты отказался, могла дать тебе безопасность, но только ценой свободы. Разве она не мешала бы тебе зарабатывать столько, сколько можешь, работать тогда и где тебе нравится и даже брать отпуск, когда тебе хочется?

— Да, гарантированная работа ограничила бы мою свободу. Очень часто она даже диктует людям, когда им можно идти на обед, — добавил я. — Но разве большинство не стремится к безопасности больше, чем к свободе?

Именно так. Это их выбор. Но никогда не забывай, что чем больше у тебя одного, тем меньше другого. По сути дела, чем больше у тебя безопасности, тем прочнее путы, которые тебя связывают. Взять хотя бы тех, у кого безопасности больше всех в мире. Этих людей называют заключенными. У них есть жилище, еда, свободное время, двор для прогулок — у них есть максимум безопасности, но нет свободы.

Богатый папа выдержал паузу, чтобы идея максимальной безопасности улеглась в моей голове, а затем продолжил:

— Посмотри на людей, которые полностью зависят от программ социального обеспечения. Им предоставляется определенная финансовая безопасность, но за счет свободы образа жизни. Люди, которые зависят от программы «Social Security», — одни из самых бедных и, к тому же, наименее свободных в Америке.

— Значит, ты хочешь, чтобы я сделал выбор между безопасностью и свободой. Свобода требует смелости и силы, а если у человека не хватает смелости и силы, он теряет свою свободу, — сказал я и добавил: — Выходит, свобода не достается даром.

— Это исключено, — категорически заявил богатый папа. — Ты помнишь, как вернулся из Вьетнама, а люди плевали в тебя и называли «детоубийцей»?

— Во-первых, они плевали в мою сторону, но никто не плевал в меня. И все же я понимаю, что ты имеешь в виду. Мы сражались за то, чтобы у них было право свободно выказать нам свое презрение, даже если нам это не нравилось.

— Вот почему в песне поется: «Страна свободных и родина смелых». Свобода требует смелости и мужества. А ты сейчас переживаешь самый трудный момент, и, если смелость победит, даже когда у тебя ничего нет, ты обретешь такую свободу, какая многим и не снилась. Помни, что даже если люди живут в свободной стране, это еще не значит, что они свободны. Потребность в безопасности крадет у них свободу.

Вскоре мы уже стояли на тротуаре и богатый папа ждал, пока парковщик подгонит его машину. — Тебя подвезти? — спросил он.

— Нет, спасибо, — ответил я, улыбнувшись от уха до уха. Сидевший во мне боец чувствовал себя великолепно, несмотря на то что у меня по-прежнему не было денег и я не хотел устраиваться на работу. Я решил, не имея ничего, прожить в реальном мире как можно дольше и позволить характеру-победителю стать еще сильнее. Я хотел свободы от тиранической необходимости иметь работу и от диктата денег, определяющих мой образ жизни. Разговор с богатым папой помог мне получить ясное представление о том, что необходимо для жизни в этом мире, — реальном мире, с которым ему пришлось столкнуться в 13 лет.

— Мне, кажется, понравилось жить в реальном мире, и я хочу сделать его как можно более реальным, — сказал я с улыбкой, когда паковщик подогнал богатому папе машину. — Я предпочитаю столкнуться с реальным миром сегодня, а не завтра.

Богатый папа улыбнулся и укатил в своем авто, сопровождаемый завистливыми взглядами паковщиков.

У меня было достаточно времени, чтобы пролистать свою прошлую жизнь и вспомнить несколько очень важных уроков, которые я успел забыть. Одним прохладным утром я сидел на пляже Вайкики, глядя на волны, и мне вспомнился тот день, когда моя эскадрилья корпуса морской пехоты готовилась вылететь на задание. Ранним утром, еще до восхода солнца, наш командир встал перед строем пилотов, которым предстояло лететь в тот день, и сказал: «Помните, что неотъемлемая часть этого задания — сохранить жизнь наших парней. Отличные командиры и отличные пилоты возвращают своих людей домой живыми. Если вы проявите заботу о ваших людях, они проявят заботу о вас».

В другой день память перенесла меня на 25 лет назад, в воскресную школу, чтобы я услышал вопрос учителя: «Разве мы не сторожа братьям своим?» Похоже, что этот урок я тоже подзабыл.