Михаил Серяков - Культ солнца у древних славян
Глава 3. Солярная символика в народном быту
Солнце и небесный брак
Как было подробно показано в исследовании о Свароге, с ним было связано представление о браке Неба и Земли, ставшем архетипом для всех последующих браков. Связь с браком отчетливо прослеживается и у его сына, бога Солнца. Выше мы уже видели, что идея союза мужчины и женщины ради порождения ими наиболее здорового и крепкого потомства была приурочена к купальским игрищам, знаменовавшим собой летнее солнцестояние. Однако с солнцем оказывается связано и представление об астральном браке дневного и ночного небесных светил, оказывающихся в данном мифопоэтическом контексте уже женихом и невестой. Следует при этом отметить то немаловажное обстоятельство, что в рамках данной пары пол солнца и луны может меняться и каждое светило может быть соотнесено как с мужским, так и с женским началом. В русском фольклоре встречаются поговорки, представляющие солнце то мужчиной, то женщиной. С одной стороны, поговорка «Без солнышка не пробыть, без милого не прожить» явно соотносит его с женихом. О его мужской сущности говорит и вторая пословица «Солнце – отец, вода – мать урожая». В плане интересующего нас астрального брака чрезвычайно ценна приводимая А.Н. Афанасьевым русская народная пословица, указывающая на соотнесенность дневного светила с женихом: «Солнце – князь, луна – княгиня»[102]. С другой стороны, не менее многочисленны примеры, когда солнце соотносится с материнским началом: «При солнышке тепло, при матери добро»; «Солнце – родная матушка, месяц – родной батюшка, звезды – родные сестрицы» – или сопоставляется с красной девицей: «Солнышко-ведрышко красной девицей по синему небу ходит, а все на землю глаз наводит». Этой неопределенности соответствуют и русские колядки, в которых дневному светилу соответствует женское начало:
На дворе у него да три терема:Во первом терему да светел месяц,Во втором терему красно солнышко,Во третьем терему часты звезды;Что светел месяц, то Устинов дом,Что красно солнце, то Улита его,Что часты звезды, малы детушки[103].
Как показывает практика, подобное отождествление повторяется достаточно часто:
Светел месяц – Петр, сударь,Свет Иванович;Красно солнце – Анна Кириловна;Частые звезды – то дети их[104].
Аналогичную картину мы видим и в украинской колядке:
Що на небi мiсяць – то наш господарь.Що на небi зiрки – то его дiтки,Що на небi сонце – то его жiнка[105].
Однако в другом варианте русской песни солнцу уподобляется уже не жена, а муж:
Что в первом терему красно солнце,Красно солнце, то хозяин в дому,Что в другом терему светел месяц,Светел месяц, то хозяйка в дому,Что во третьем терему часты звезды,Часты звезды, то малы детушки;Хозяин в дому, как Адам на раю…[106]
Отметим на будущее эту соотнесенность между собой дневного светила, мужа-домохозяина и первого человека по библейской традиции, а пока посмотрим, что дает нам фольклор третьего восточнославянского народа. Исследовавший его М.В. Довнар-Запольский в свое время писал по поводу этой вариативности пола дневного светила: «Солнце в славянской поэзии является то мужским, то женским началом. Великороссы называют его царь, князь, болгарские песни – женихом, хорваты представляют солнце статным воином. Но женский облик солнца обычнее: великорусские песни называют его красной девицей, сербы представляют его с длинными волосами, а чехи знают о солнце- матери. Не менее обычно представление о солнце и месяце как супружеской паре. В белорусской народной поэзии, особенно свадебной, мы находим очень значительные остатки почитания месяца и солнца, причем первый – неизменно мужское начало, второе – женское»[107]. Свое утверждение фольклорист проиллюстрировал следующими примерами: «Сопоставление невесты с солнцем мы встречаем в сравнениях, вроде следующих:
1) Ишло мило солнышко коло лесу,Роняло искорья по закустьецу,Ишла, ишла Машечка коло столика и т. д.2) На дворе сонейко заходзиць,Кацяринка Марцинка приводзиць.3) Отчини, матынька, ваконца,Вязу тебе невесту, як сонца.‹…›
Другие песни прямо говорят о женитьбе месяца и солнышка: месяц – жених, солнышко – невеста:
Божа раданька перелятелаЧерез тую рыдельку (изба) Лукашкину.Веселая рыдалька Лукашкина,А у кути месяц – Лукашечки,А на палу рыдельки теплое совнушко,Теплое совнушко – Прасковiечка.
Приведем еще одну песню из Смоленской губернии:
Из-за моря синяго,Из-за леса цемнаго,Из-за поля чистагоВыхадзиу ясмен месяц,По заутрень ранешенькаВыходило красно солнышко,Ясмен месяц – то Иванушка,Красно сонце – то Аленушка»[108].
Очевидно, что этот небесный брак послужил прообразом о образцом и для обычных человеческих браков. В связи с этим следует вспомнить, что славянский перевод «Хроники» Иоанна Малалы отнес установление института брака к эпохе правления бога-кузнеца Сварога, а рассказ о каре за его нарушение поместил в повестововании о правлении его сына Дажьбога.
Крест как языческий солярный символ
Стоит отметить, что комплекс представлений об астральном браке двух важнейших светил встречается нам уже в искусстве Древней Руси. На двух привесках мы видим сочетание креста и полумесяца. Понятно, что последний символ обозначал собой ночное светило. Что касается значения креста, то исследовавший этот вопрос на археологическом материале В.П. Даркевич отмечает: «Крест – древний магический символ, существовавший задолго до христианства у самых различных народов. Первоначально форма креста имитировала древнейшее орудие для добывания огня, поэтому он стал универсальной религиозной эмблемой огня, а затем солнца как огня небесного. Как и огонь, солнце умирает и возрождается в процессе движения по небу. Крест как эмблема солнечного божества становится языческим очистительным символом воскресения и бессмертия задолго до христианства»[109]. Действительно, этот символ встречается нам уже в палеолитическом искусстве, и в качестве примера можно привести гальку с нанесенным на нее изображением креста из Тата, относящуюся к эпохе мустье[110]. Абсолютно независимо от В.П. Даркевича и данных археологии к подобному же выводу пришла и Н.Н. Велецкая на основе исследования южнославянских русалий: «Анализ источников приводит к заключению, что корни русалий генетически связаны с культом солнца и опосредованным им магическими обрядами-заклятиями. Из описаний обряда явствует, что наиболее характерный для русалиев символ – знак креста. Он находится в центре русалийского знамени; металлические кресты прикреплялись к шапке и на груди, украшенной перекрещивающимися платками; знак креста обозначался мечом на лбу у людей, а также у жертвенных баранов; скрещивающиеся мечи – характерный элемент русалийского коло; правило ставить ногу на место предыдущего танцора, вероятно, связано со стремлением к фигуре креста, осеняющего землю; русалии крестят мечами двери домов и очаг; над больными перекрещивают мечи для исцеления; побежденная дружина проходит под скрещенными мечами победителей. С отнесением креста за счет христианства едва ли можно согласиться. Вероятно, крест в русалиях был первоначальным солнечным символом. Этот знак распространен в языческой обрядности. В славянских святочных обрядах он дожил до ХХ в.»[111]. В подтверждение своего мнения исследовательница приводит и лингвистические данные: прикрепленные на воротах медные кресты назывались у южных славян soncec или soncek. О языческой символике креста красноречиво говорит и категорический запрет русалиям креститься, молиться по-христиански или поздравлять кого-либо с христианскими праздниками. В пользу нее свидетельствует и приводившееся выше древнерусское запрещение в качестве языческого обычая крестить хлеб и пиво, несмотря на внешнее его сходство с христианской символикой. О истоках данного символа как нельзя более красноречиво говорит и то, что у сербов четко различался христианский крест (часни крст) и «народный» крест (пагански крст)[112], само название последнего однозначно указывает на его языческое происхождение. Еще в XIX в. в Болгарии был даже зафиксирован обычай креститься на солнце, что говорит о тесной изначальной связи этого религиозного символа с дневным светилом: «В болгарских песнях девушка… даже крестится на солнце: “Крст си чини бела Ружа, – Крст си чини срешта слънца”»[113]. Следует отметить, что крест на воротах, как отмечал еще И.И. Срезневский, несет на себе подчеркнутую брачную семантику: «Из пословиц хорутанских вспомним: “Razswetli se sonce i na wratich mojich”. ‹…› Объяснением первой, которая принадлежит и многим другим славянам, может служить обычай ставить на воротах медный крест в звезде за всякого женатого члена семьи – обычай, известный и многим русским; этот крест называется “soncec” или “soncek”, и выставляется на другой день свадьбы с обрядом, называемым посвящением – “poswecilo”»[114]. У восточных славян символика креста зафиксирована применительно к купальскому ритуалу в одной полушутливой белорусской песне, описывающей древний обряд поклонения Купале, воспринимавшейся в данном случае в виде не мужского, а женского божества:
