Игорь Акимушкин - Мир животных. Том 1
Гаррис – он работал в Тасмании топографом – был неплохим натуралистом, но такого зверя еще не встречал, хотя и много слышал о нем: разные слухи ходили о гиенах и тиграх среди местных пастухов и охотников. Ученые же об этом звере ничего не знали.
Гаррис как умел зарисовал тасманийского «тигра» и в 1808 году описал его в научном журнале под названием Thylacynus cynocephalus, что означает в переводе на русский язык: «сумчатая собака с собачьей головой». Теперь этого зверя называют обычно сумчатым волком, или тилацином.
Сумчатый волк немного похож на обычного. Правда, полосатый, да и задние ноги чересчур «подлыжеватые», как говорят собаководы: плюсна стоит не отвесно, а косо, подогнута вперед, отчего сумчатый волк, когда ходит, часто опирается на пятку (скакательный сустав). Он и пальцеходящ, как почти все звери, и стопоходящ, как медведь или барсук. Поэтому и следы у него не по росту крупны. Кроме того, у тилацина не шесть резцов, как у собак и волков, а восемь, а в костном небе черепа слишком большая щель. Есть у него и немало других отличий от настоящих волков, и главное из них – сумка на брюхе, в которой полосатые волчицы вынашивают своих волчат. Сумка открывается не вперед, как у кенгуру, а назад. В ней две пары сосков: это значит, что щенков у тасманийского волка может быть только четыре или меньше. Но не больше, потому что каждый, как родится (обычно в декабре) и доберется до сумки, сейчас же хватает сосок и висит на нем, не отрываясь, пока не подрастет.
Прежде, в доисторические времена (а возможно, и несколько сот лет назад), сумчатые волки водились в Австралии, а еще раньше, по-видимому, и в Южной Америке: ископаемые кости похожих на них животных нашли в Патагонии. Теперь же сохранились (сохранились ли?) только в Тасмании. Днем они прячутся в недоступных горах – в норах и пещерах. Охотятся ночью парами или в одиночку. Кенгуру, валлаби, крысы, птицы, даже ящерицы и ехидны – их добыча. Бегают не очень быстро, но чутье у них отличное. Часами, говорят, скачут мелким галопом (кентером) по следу, загоняют свою жертву до полного изнеможения и тогда хватают ее.
Однажды видели, как кенгуру в большом смятении промчался мимо людей, а минут через десять по его следу проскакал сумчатый волк, «уткнувшись носом в землю и вынюхивая кенгуру». А потом, еще через четверть часа, по тем же следам пробежали два молодых волчонка. Животные были так заняты друг другом, что на людей совсем не обратили внимания.
Рассказывают, будто сумчатый волк, спасаясь от погони и потеряв надежду убежать обычным путем, поднимается вдруг на задние ноги и скачет, как кенгуру. Не очень-то это похоже на правду, но Эллис Трофтон говорит, задние ноги сумчатого волка устроены так, что он, пожалуй, и в самом деле может скакать на манер кенгуру, хотя, по-видимому, и недолго.
Говорят также, что в драке сумчатый волк побеждал любую собаку, отбивался будто бы даже и от целой своры. Нападал ли он на людей? Раньше, когда волков этих было побольше, такое иногда случалось. Правда, очень редко. Лет семьдесят назад некая мисс Мёрри стирала белье на опушке леса. Вдруг из кустов выскочил волк-тилацин и схватил ее зубами за руку. Она уперлась в него другой рукой. Отбиваясь, дотянулась до лежавшей поблизости мотыги, наступила на длинный волчий хвост и пустила в ход свое оружие. Зверь испугался и убежал. Он был слепой на один глаз и очень старый. Наверное, волк-агрессор не мог уже ловить зверей и птиц, и голод толкнул его на этот отчаянный поступок.
Белые поселенцы в Тасмании невзлюбили «гиен», убивали их при каждом случае. Убивали за то, что те нападают на овец, которых здесь разводят. Правительство Тасмании выдавало премии за каждого убитого сумчатого волка. И вот тилацины к началу нашего века уцелели только в самых глухих горных лесах острова. А после войны их вообще никто здесь не встречал: последнего сумчатого волка застрелили в 1930 году. Следы же тилацинов видели еще в 1948 и 1957 годах. Многие зоологи считают, что все сумчатые волки уже вымерли. А жаль, это очень интересные звери! В зоопарках тоже не осталось ни одного сумчатого волка. Впрочем, в 1961 году на западе Тасмании один сумчатый волк попал будто бы в капкан. Его не видели, он убежал, но клочья шерсти, которые остались в капкане, убедили знатоков, что это был именно тилацин. Клочки такой же шерсти нашли пятью годами позже в заброшенной печи.
Все сумчатые, о которых до сих пор шел рассказ, не хищники. Правда, многие из них при случае и съедят кое-кого в перьях или в шерсти, не очень крупного. Но это у них, как у свиней, скорее всеядность, чем истинная плотоядность.
Сумчатый волк и два племени близких его родичей – дело совсем другое. Они хищники, и настоящие, как кошки или собаки, нам всем хорошо знакомые.
Впрочем, не два, а три, если с сумчатыми волками, куницами и дьяволами по вполне законным причинам родства соединить и сумчатых мышей.
Итак, сумчатые куницы и дьяволы. Первые действительно похожи на куниц, но пятнисты, как леопарды (пятна, правда, не черные, а белые на желто-буром или сером фоне), и живут, в общем, на деревьях. Сумчатые дьяволы напоминают скорее небольших медведей и по деревьям не лазают.
Сумчатых куниц шесть видов. Местами их еще немало, даже вокруг крупных городов на востоке Австралии: в предместьях и садах. Одна недавно забралась на автомобиль, и там ее поймали.
Сумчатая куница. Кроме завезенных людьми диких собак динго, сумчатые куницы единственные «коипные»
Сумчатые куницы, или «туземные коты», бесстрашны и хищны: ящерицы, насекомые, мыши, крысы, кролики, птицы и даже мелкие валлаби постоянно опасаются острых зубов этих проворных зверьков. Таскают они и кур из курятников, но фермеры на них теперь в меньшей обиде, сообразив, как много вредоносных мышей уничтожают австралийские куницы. Днем обычно они спят в расщелинах, между камнями или в дуплах (свернув уши, чтобы шум не мешал). Охотятся ночью, но бывает, и при свете дня. Одни предпочитают рыскать по земле, другие – по деревьям.
Пока кунице не пришло время рожать, сумки у нее нет. А когда такая пора приближается (обычно в мае), тогда появляется и сумка, готовая принять шестерых (столько у матери сосков) детенышей. Но рождают их куницы, бывает, и вчетверо больше, чем могут выкормить, – 24! Все вовремя не добравшиеся до сосков погибают. Беременность, несмотря на такое обилие зародышей, тем не менее самая короткая в мире зверей: у малой куницы, например, лишь одиннадцать дней. Ручные куницы очень послушны, привязчивы и проказливы. Фермеры, приручив их, держат в доме вместо обленившихся кошек, которые ловят мышей хуже проворных сумчатых хищниц.
Сумчатый дьявол совсем другого нрава: он не только просто хищный, как плотоядному зверю и положено, он действительно зол и бешен, как дьявол. И рев у него воющий, с хриплым кашлем в вокальном финале, неприятный и даже жуткий. Зверь черный, с белыми пятнами на груди, боках и огузке. Плотный, коренастый, коротконогий, а пасть у него прямо-таки несоразмерно велика – очень внушительная пасть, и челюсти сильные. Защищается сей дьявол во плоти отчаянно, так что не всякая собака его одолеет, хоть росту он и не очень большого: около метра вместе с хвостом, а в хвосте почти треть всей его длины.
Тасмании с хищниками повезло больше: здесь, кроме сумчатого волка, обитают сумчатые дьяволы. Ростом они с небольшую собаку и весят некоторые до девяти килограммов.
Ест всех, кого поймает: ящериц, крыс, валлаби, попугаев, лягушек, раков. Любят эти звери бродить по берегу и подбирать дары моря. Немало курятников они разорили и овец загрызли, за что фермеры, чрезвычайно невзлюбив, истребляли этих зверей. Сумчатых дьяволов тогда было много: рассказывают про одно пастбище, где собирали ежедневную дань сразу около ста пятидесяти сумчатых разбойников. Ныне дьяволов стало меньше, уцелели они в достаточном для продления рода числе лишь в горах Тасмании. Но было время, и сравнительно недавно, водились сумчатые дьяволы и в Австралии: о том говорят ископаемые их кости. Правда, в 1912 году одного поймали в шестидесяти милях от Мельбурна. Но полагают, он скорее всего бежал из зверинца. Однако, говорит Эллис Трофтон, очень уж свежие, не ископаемые, кости этих зверей часто находят среди кухонных отбросов австралийских аборигенов. Так что, возможно, живут они еще где-нибудь в глухих местах и на материке и не спешат попасть в руки ученых для решения вопроса, есть ли в Австралии сумчатые дьяволы.
Умываются эти звери очень забавно: почти по-человечески – не как кошки, одной лапой, а сразу двумя, сложив их лодочкой.
Четырех дьяволят сумчатые мамы рождают в мае. В сентябре из сумки, обращенной назад, торчит хвост уже подросшего дьяволенка. Мать в ту пору (часто это видели) спешит куда-нибудь в глухое место с пучком сухой травы в пасти – готовит гнездо для сосунков. Скоро они вылезут из сумки и будут жить в гнезде. Молодые сумчатые дьяволы зверьки живые и ловкие, легко лазают по деревьям, чего грузные взрослые уже не могут.
