На службе у войны: негласный союз астрофизики и армии - Нил Деграсс Тайсон

Некоторые альянсы, однако, являются вынужденными для всех сторон, во всех регионах – когда альтернативы им просто не остается. Так обстоят дела, например, с роями хлама, скопившимися на околоземных орбитах и представляющими пассивную угрозу не только всем космическим путешественникам, но и всему нашему нынешнему целиком зависящему от космоса образу жизни на Земле. Орбитальные обломки, по общему мнению, составляют настолько серьезную опасность, что Билл Мар[528] в рамках великой американской традиции политической сатиры – болезненного, но целительного сочетания правды и пародии – пишет о ней так:

ЗВЕЗДНЫЙ ХЛАМ

Человеческие существа такие неряхи, что с этих пор свиньи должны считаться нашими старшими братьями. Знаете ли вы, что сейчас в космическом пространстве летает столько ненужного мусора, что за последний месяц в Международную космическую станцию трижды чуть-чуть не врезался какой-то ненужный обломок железа – каким, в общем-то, является и сама МКС? Так что надо отдать человеческому роду должное: только люди могут в два счета завалить бесконечное пространство всяким хламом под завязку Мы не только загадили, как могли, нашу собственную планету, но и как-то сумели заполнить мусором и весь окружающий ее космос.

История снова и снова показывает, что, если уж жители Земли вобьют себе это в голову, они могут разрушить все на свете. И неважно, насколько этот предмет далеко от нас и насколько он древний, – возьмемся все вместе и расхерачим. Космические исследования продолжаются всего пятьдесят лет, а мы уже сумели превратить дальние границы космоса в какие-то «луга Нью-Джерси»[529].

Зато вам не удастся посмеяться над каким-нибудь докладом президентской комиссии или документом, излагающим военную доктрину в применении к задачам национальной безопасности в космосе. Эти тексты написаны таким языком, что читателю может показаться, будто американские военные уже имеют в своем распоряжении не только десятки специализированных спутников (что правда), но к тому же и арсенал находящегося в идеальном рабочем состоянии космического оружия, готовый к употреблению в случае конфронтации (чего нет и в помине). Читатель может предположить, что другие страны тоже вскоре будут располагать таким оружием и что все стороны готовы, способны и полны желания его применить. Ничего подобного.

Еще в 2009 году майор Скотт Уэстон из ВВС опубликовал в журнале своего ведомства Air & Space Power Journal статью, в которой он попытался отделить факты от вымыслов в вопросе о перспективах войны в космосе. Майор, которому при любом сценарии открытого космического конфликта воображение рисовало небо, полное опасных для любого летательного аппарата обломков, объявил несостоятельной «саму идею “космического Пёрл-Харбора”». Тень Пёрл-Харбора неоднократно мелькала в вышедшем в январе 2001 года заключительном отчете возглавляемой Дональдом Рамсфелдом Комиссии по оценке деятельности Управления по космосу Департамента национальной безопасности Соединенных Штатов. На третьей странице раздела «Основные выводы» отчет утверждает, что нападение на американские космические средства в ходе кризиса или конфликта не лишено вероятности. «Если США хотят избежать “космического Пёрл-Харбора”, им необходимо серьезно рассматривать возможность нападения на американские космические системы». На что майор Уэстон категорически возражает:

Если конфликт произойдет в следующие 5-10 лет, эффективность работы основных систем, из которых состоят имеющиеся космические средства, будет ограничена долгим процессом поставок комплектующих и ограниченным расписанием запусков. <…>

Многие работы в области космического оружия быстро переходят из разряда тех, которые Соединенные Штаты и их противники могут выполнить сейчас, в разряд тех, которые они, возможно, смогли бы вскоре выполнить, – в основном потому, что мало какие действующие наземные вооружения способны атаковать космические средства, а еще потому, что пока не существует средств нападения, базирующихся в космосе. Вероятно, в условиях войны мы могли бы быстро реализовать некоторые многообещающие технологии, но, как замечает бывший министр обороны Дональд Рамсфелд, «на войну приходится идти с той армией, которая у вас есть, а не с той, о которой вы мечтаете». Техника принимается на вооружение только после того, как она прошла испытания и размещена в воинских частях, личный состав которых участвовал в тренировках по ее применению. <…>

У Соединенных Штатов есть лишь одно противокосмическое оружие – электронные системы противодействия средствам связи противника, специально спроектированные с целью нарушения связи с вражескими спутниками. <…>

После всей этой шумихи вокруг космических войн и космического оружия анализ параметров существующих и принятых на вооружение средств, способных к прямым действиям против спутников, ясно показывает, что мало какие страны могут вести военные действия такого вида. Большинства угроз, упомянутых в военно-космической доктрине США, просто не существует в форме развернутых на позициях боевых средств[530].

Последнее утверждение, по-видимому, справедливо и сегодня.

Вводное предложение восьмистраничной «Белой книги», выпущенной в сентябре 2015 года аппаратом помощника министра обороны по защите территории США и глобальной безопасности, гласит: «Сегодняшней архитектуре космических средств, спроектированной и реализованной при условиях, отражающих скорее стратегию ядерного сдерживания, чем обычное устойчивое равновесие сил, недостает, вообще говоря, жесткости, которая в норме считается обязательной для столь жизненно важных боевых средств». В переводе на обычный язык это жалоба на то, что Америка не готова прямо сейчас вести космическую войну.

В тексте Закона о национальной обороне на 2017 финансовый год мы обнаруживаем, что по состоянию на декабрь 2016 года Конгресс заключает:

• Преимущества Соединенных Штатов в области национальной безопасности находятся сейчас под беспрецедентной угрозой, создаваемой растущей мощью противокосмических средств потенциальных зарубежных противников, и поэтому преимущество Соединенных Штатов в космосе должно быть защищено.

• Министерство обороны сознает эту угрозу и уже предприняло необходимые начальные шаги для защиты космического пространства, однако на уровне организации и управления, возможно, в стратегическом плане не все еще готово для того, чтобы в полной мере руководить этой изменившейся областью операций на протяжении длительного времени.

• Космические элементы обеспечивают возможность функционирования для всех видов Вооруженных сил в совместных боевых действиях, однако у разрозненных действий в различных отделениях министерства нет единого руководителя, уполномоченного принимать решения, имеющие силу для всех космических сил министерства.

Вновь переведем это на обычный язык: господство США в космосе ушло в прошлое, а в будущем защита космических средств потребует реструктуризации Вооруженных сил страны.

С момента достижения высшей точки лунной программы «Аполлон» возник непрекращающийся разрыв между риторикой и реализацией, между амбициозными полномочиями и неадекватным их использованием – много рекламного шума и не очень много дела. Более десятилетия космическая политика США определялась воинственным тоном доклада «комиссии Рамсфелда», в котором кристаллизовался взгляд на космическое пространство как на потенциальное поле битвы. Несмотря на то что слова «мир» или «мирный» встречаются в докладе примерно двадцать раз, его кредо таково:

• Члены комиссии считают, что правительству США следует энергично употребить все возможные средства на то, <…> чтобы предоставить президенту