Элизабет Эбботт - История целибата
Другой фактор – лишение сексуального удовлетворения – следует рассматривать в свете обычая йоруба калечить гениталии молодых женщин. Поскольку клитородектомия лишает женщин чувствительности сексуальной реакции, они переносят утрату сексуальных отношений гораздо легче, чем мужчины.
Среди племен Ганы различия в послеродовом соблюдении целибата значительны – от двух лет у моледагбон до чуть меньше года у эве и гуан и до семи месяцев у чви, фанти и других народов этнической группы аканов[795]. Эти реальные временные рамки в среднем на три месяца короче, чем племенной идеал, что указывает на трудность долгосрочного соблюдения целибата даже по самому уважительному поводу. Причины для воздержания варьируются. Наиболее общие из них связаны с кормлением грудью. Эве верят, что половой акт заражает или расходует грудное молоко, а потому наносит вред кормлению ребенка. Га, которые также ждут, пока ребенка отнимут от груди перед тем, как возобновить сексуальные отношения, разделяют взгляд йоруба на то, что грудное молоко богато в питательном отношении и его нехватка может привести к ужасному диагнозу квашиоркор.
Немалую роль здесь играет и религия – будь то ислам или анимизм. Хотя Коран советует соблюдать послеродовое воздержание лишь в течение сорока дней, многие мусульмане стремятся соблюдать его дольше. Так, в частности, поступают в племенах с глубокими традиционными религиозными убеждениями.
В настоящее время сложившийся долгосрочный послеродовой целибат подрывается тремя факторами, к числу которых относятся модернизация, урбанизация и образование, а также иностранным влиянием и образом жизни, вошедшими в противоречие с проверенными временем ритуалами. Жители Ганы, такие как элита йоруба, полагают, что искусственное регулирование рождаемости и полноценное детское питание в достаточной степени заменяют годы кормления грудью, во время которых половые отношения запрещены. Мы можем сделать вывод о том, что послеродовое воздержание широко практикуется и имеет много разновидностей. Оно ассоциируется с кормлением грудью и в большинстве культур рассматривается как инструмент защиты новорожденных от болезней и недоедания. Кроме того, оно помогает регулировать продолжительность интервалов между рождением детей и повышает плодовитость родителей. Молодые матери после родов всегда воздерживаются от половой жизни, хотя для мужчин это не обязательно. У некоторых из них есть другие жены, состояние которых позволяет им вступать в половую связь; мужчины могут иметь близость с доступными незамужними женщинами. И мужчины, и женщины охотно исполняют обычаи, предписываемые их культурой в отношении послеродового целибата. В их мире, в значительной степени сосредоточенном на детях, существует ясное представление о том, как послеродовое воздержание защищает их потомство, и они принимают такую форму целибата как составную часть социальной динамики своих обществ.
Интересно отметить, что в этих обществах соблюдаются соответствующие периоды времени между рождением детей и сохраняется детородная плодовитость без использования методов, в свое время распространенных в Европе: заключения брака в более позднем возрасте[796], аборта и детоубийства. С точки зрения африканцев, постоянно заботящихся о жизни детей, насилие, связанное с абортами и детоубийством, является невообразимо жутким проявлением жестокости[797]. Благодаря целибату они контролируют ситуацию с самого начала и, наряду с кормящей грудью партнершей, вскармливают и защищают своих запланированных детей.
Пришло бабуле время завершать половую жизнь
В тропической Африке широко распространенным феноменом является, как говорят антропологи, «окончательное воздержание». Это название означает намеренное – и часто обдуманное – решение прекратить супружеские сексуальные отношения. Например, женщины йоруба (но не мужчины) знают, что в конце пути их ждет вечный целибат. Иногда мужья накладывают целибат на своих жен, поскольку хотят взять себе более молодых супруг или уделять им все внимание, но в два раза чаще женщины сами решают принять целибат. Еще чаще это случается, когда женщина становится бабушкой.
Во всей Африке, в частности в обществе йоруба, воспитание детей в значительной степени определяется участием бабушек. Переход от роли матери к роли бабушки достаточно сложен. Каждая из них имеет свои права и обязанности, и иногда самый простой или единственный способ урегулировать возникающие между ними проблемы и улаживать их противоречивые требования состоит в отказе от деторождения. Отказ от сексуальных отношений не представляет для таких бабушек сложностей. Обычно самое большое эмоциональное удовлетворение женщины получают от своих детей и семьи, а не от бурных любовных отношений с мужем.
Женщина также может заявить об «окончательном воздержании» в качестве протеста против внимания мужа к новой жене или потому, что она уже доказала свою плодовитость и теперь может отдыхать. Это не отказ от мужа, а перераспределение энергии для женщин, чьи браки скорее представляют собой династические связи и кучу детей во дворах, чем романтическую привязанность к мужьям. Для миллионов женщин с изувеченными гениталиями «окончательное воздержание» скорее может означать освобождение, чем потерю. И действительно, часто это совсем не является утратой.
В Северной Америке многие стареющие женщины (гениталии которых не изувечены) также прекращают оказывать услуги сексуального характера без малейшего сожаления. Некоторые рассматривают сексуальные отношения исключительно с точки зрения их репродуктивной ценности, другие говорят, что в их возрасте половая жизнь уже не составляет необходимости и продолжать ее вести неприлично и недостойно. Многие пожилые мужчины и женщины заявляют, что должны воздерживаться от половой жизни из-за болезни, хотя состояние их здоровья (в частности, артрит, сердечные заболевания или высокое давление) этого не требует. На деле принятый ими целибат может прикрывать или оправдывать их неприязнь к сексуальным отношениям.
Добровольное материнство
[798]
В конце 1870-х гг., когда беременность называли интересным положением, белье – одним из многих жизненных обстоятельств, о которых не принято говорить, а смерть – переходом в мир иной, феминистки разумно поступали, смягчая свои требования к инструментам контроля над тем, когда и как часто рожать, называя это добровольным материнством. Ведь как-никак регулирование рождаемости имело свои отвратительные черты, а именно свободу от последствий – как бы более точно выразиться? – тех встреч, во время которых происходили в высшей степени интимные половые сношения.
С одной стороны, феминистки разделяли общие присущие им опасения того, что противозачаточные средства прямо и неизбежно ведут к распутной сексуальности. Различные «напитки, чаи, тоники и разные типы оборудования… <были> постоянным упреком и неизменным обвинением американских женщин», – заявила одна феминистка, отчетливо формулируя отвращение, разделяемое многими мужчинами, выступавшими против феминисток. Их тревога была настолько очевидной в связи с тем, что на деле законодательство запрещало распространение информации о противозачаточных средствах.
С другой стороны, применение противозачаточных средств подвергалось критике, поскольку в нем не было ничего романтического и оно лишало любовные отношения искренности и непосредственности. Однако женщины больше всего боялись, что широкое распространение противозачаточных средств будет работать против них. Они больше не смогут держать при себе мужей, в качестве аргумента приводя возможность зачатия – ведь при применении противозачаточных средств этого не происходит. Кроме того, такие средства подчас вызывали ощущения развязности и сексуальной распущенности, которые совершенно несвойственны уважаемым людям, живущим респектабельной жизнью. А кроме того, противозачаточные средства могли бегом отправить мужей в постели «падших женщин», поскольку теперь им нечего было беспокоиться о том, что эти женщины смогут от них забеременеть.
Но ревность представляла собой лишь один из нескольких факторов. Ужас перед венерическими заболеваниями, которые неверные мужья довольно часто передавали своим женам, составлял предмет более сильной озабоченности. Писательница и сторонница свободной любви Элмина Сленкер так выразила эту мысль в присущем ей экстравагантном, но впечатляющем стиле:
У меня скопилось множество (правдивых) историй о женщинах, настолько страдающих от отсутствия сексуальных отношений, что для облегчения они готовы использовать своих собак, и в конце концов я пришла к выводу о том, что ЧИСТЫЙ пес лучше, чем пьющий, курящий, зараженный венерической болезнью мужчина![799]
