Введение в прикладную культурно-историческую психологию - Александр Александрович Шевцов
Если вы не знаете, то напомню о том, что писал в главе о принципах врачей и натуралистов: именно в шестидесятых, семидесятых и восьмидесятых годах девятнадцатого века, то есть когда субъективное стало ложью, врачи и натуралисты пошли в народ, чтобы нести прогресс и воевать с традициями. И воюют до сих пор, вырезая русскую народную культуру, поскольку она вся традиционна… Вырезают именем прогресса, как суеверия и косность. И вырезали уже почти всё, чем была велика и прекрасна матушка Россия…
Партийность – вот чем была заменена человечность в марксистской философии, и это жуткое орудие!
«По генезису и механизму действия следует различать, с одной стороны, субъективистскую партийность, которая означает привнесение в философию извне готовых (в том числе взятых из обыденного сознания) предпосылок, подлежащих лишь “выражению” и идеологической разработке, и которая низводит философию до роли служанки религиозных, политических, юридических и иных идеологических сил и институтов; с другой стороны – объективную партийность, то есть направленность решения мировоззренческих проблем, обусловленную только предметом философского анализа.
Именно объективную партийность марксизм возвел в свой принцип».
Даже не буду говорить о том, насколько подло и лживо это звучит. Прием старый: обвинять того, кто виноват уж в том, что хочется мне кушать, в собственных грехах. Так легче возмущаться!
Но обращу внимание на странное упоминание «обыденного сознания». Понятно ли, откуда не советуют привносить в философию предпосылок? Для прикладного психолога как раз это принципиально: объективная философия от лица партии не советовала брать предпосылок из жизни! Могли ли психологи ослушаться? И могла ли родиться из этого принципа наука, более далекая от жизни, чем наша академическая психология? За что боролись, в том и сидим…
Установка эта исходила еще от Маркса. Опуская ссылки на тома, приведу лишь текст ФЭ с цитатами. Как вы увидите, здесь уже вовсю применяется понятие «принципиальность»:
«Первая – это партийность беспринципности, “полная оглядок”; вторая – партийность принципиальности, обязывающая “…исследователя истины прямо стремиться к ней, не оглядываясь ни вправо, ни влево”.Первая старается “…приспособить науку к такой точке зрения, которая почерпнута не из самой науки (как бы последняя ни ошибалась), а извне, к такой точке зрения, которая продиктована чуждыми науке, внешними для нее интересами…”, это – “низость в отношении науки”; вторая есть партийность самой науки».
Чудовищная, бесчеловечная машина Науки, творила свои войска руками и умами идеологов, которые беспринципно плевали на то, ошибается ли наука и как она ошибается: главное – не оглядываться ни вправо, ни влево, шагать по трупам и головам и ни в коем случае не прислушиваться к тому, что снаружи, где живут люди…
Естественно, наш Ильич не мог остаться в стороне от этой кормушки, крошившей тела и души, и тоже принял участие в борьбе против субъективизма. Это знамя подхватили из его рук те самые марксисты, которые, как он писал, через пятьдесят лет не поняли Маркса и построили социализм в отдельно замученной стране. Как жилось в ней психологии, мы знаем из истории. Эта наука едва не была запрещена полностью и едва-едва умолила убрать кованый сапог со своего хребта…
«В условиях социализма марксистский принцип партийности ориентирует на преодоление элементов субъективизма, как практического, подменяющего реальное решение реальных проблем администрированием, так и идеологического, подменяющего компетентный научный анализ суесловием».
Есть искушение посчитать, что, говоря «субъективизм», идеолог из «Философской энциклопедии» имел в виду лишь что-то философское, вроде субъективного идеализма. Думаю, что одного упоминания администрирования достаточно, чтобы развеять эту иллюзию философичности. Хорошо ученые люди, читая такое, понимали все верно: от врага народа надо отрекаться всецело и в любых его проявлениях! Вот и попробуйте прочитать это не как философы из будущего, а как практичные и озабоченные выживанием психологи из той эпохи.
Ну и догадаться сами, у кого при чтении слов о какой-то науке, подменяющей научный анализ суесловием и субъективизмом, захолонуло сердечко… И сделать вывод о том, как это сказалось на поведении целого сообщества.
Заключение субъективности
Вот такое неожиданное заключение я позволяю себе сделать: не было у слова субъективность того значения, за которое его избегают психологи: пристрастность, предвзятость, односторонность – определения, взятые, как вы помните, из психологических словарей Немова и Петровского. В этом значении, субъективность – слово исключительно русское, как и интеллигентность.
Но исходно субъективность означала всего лишь то, что свойственно человеку «как субъекту», то есть как деятелю! А уж если быть совсем точным в философском смысле, то исходно как Я, которое мыслит и тем достоверно доказывает свое существование. Именно так, потому что первым в европейской философии начал использовать и рассматривать это понятие именно Декарт, и именно он посчитал это «когито» (когито эрго сум – я мыслю, значит, я существую) единственным достоверным основанием для любого рассуждения…
И именно эту вершину достоверности марксизм превратил в вершину недостоверности в интересах своей партийной борьбы. Как вы думаете, почему? Ответ уже звучал в приведенных мною марксистских цитатах: потому что философским основанием марксизм избрал воинствующий материализм, как орудие уничтожения главной опоры существовавшей в то время Власти – Церкви. Чтобы осуществить переворот и занять место на Олимпе, надо было выбить из-под вражеского трона подпорки, поэтому уничтожали Церковь, а за ней и традиции – богов, суеверия, древние знания, культуру…
А Декарт верил в душу!
Именно поэтому метафизика, выросшая из его сомнений, была объявлена лжеучением и уничтожалась вместе с его подходами к пониманию мира. Субъективность, с которой воевали марксисты, не была просто личностной ненадежностью человека, это была ненадежность его души, как союзника в борьбе за власть. В сущности, ненависть к субъективности – это как раз ненависть к душе, как основному источнику суеверий и веры в божественность этого мира…
Если вы сомневаетесь в том, что субъективность в этом значении только русское понятие, сравните с тем, как это слово используется в европейских языках. Они все знают слова «субъективность» и «субъективное», но именно в том значении «принадлежащего субъекту», то есть как личное. Ни в одном из доступных мне словарей этого подчеркивания, что субъективное – это ложное, нет.
«Французско-русский словарь» Ганшиной просто переводит все производные французского subjectif через «субъективное». Перевод, конечно, плохой, но никаких дополнительных значений не указано, и это уже показательно.
«Англо-русский словарь» Мюллера либо делает то же самое, либо говорит о грамматическом подлежащем. «Новый большой англо-русский словарь» Апресяна и Медниковой повторяет то же самое. Наши словари будто не знают о том, что в других языках у слова субъективность могут быть дополнительные, оценочные значения, которые
