Эрих фон Дэникен - Знаки, обращенные в вечность

Кабрера, не слишком разбираясь в том, где подлинник и где подделки, взял из своей коллекции четыре камня, казавшихся ему древними, и попросил провести две экспертизы. Первую из них проводил Эрик Вольф, профессор геологии из геологического общества «Маурисио Хохшильд» в Лиме, а вторую — в Национальном техническом институте Перу (Факуль-дад де Минае). Акт экспертизы от имени института подписал инженер Фернандо де лас Касас-и-Цезар Сотильо. Акты обеих экспертиз подтверждают глубокую древность гравюр. Подобные утверждения стали возможны благодаря тому, что гравюры на камнях покрыты тонким слоем естественных окислов, возраст которых составляет много тысячелетий. В 1976 г. я вместе с Джозефом Бламричем, ведущим конструктором НАСА, посетил профессора Кабреру. Он передал нам четыре образца камней с древними и совсем новыми гравюрами. Снимки, сделанные под микроскопом, наглядно демонстрируют разительный контраст между фальшивыми и подлинными гравюрами.

Кабрера, испытывая серьезные сомнения в подлинности древних и новых фигур, сбитый с толку перуанскими археологами, разносившими его камни в пух и прах, хотя ни один археолог так и не удосужился осмотреть его собрание, не говоря уж о том, чтобы подвергнуть камни серьезному научному анализу, с годами все более и более превращался в затворника. Наконец профессор решил на свой собственный страх и риск заняться поисками легендарной «кладовой» и ночи напролет разыскивал ее вместе со старыми индейцами. И ему удалось отыскать тропу, ведущую в иной мир — мир, уходящий в глубины минувшего как минимум на 100000 лет. Кабрера оставил преподавание на кафедре медицины в своем университете; в отношениях с женой у него возник серьезный конфликт, и в результате они развелись. И ученый остался наедине со своими «бредовыми идеями», выдвигая самые невероятные теории и гипотезы о генной инженерии, которая якобы широко применялась много тысячелетий назад. А еще — о «прежнем человечестве, имевшем контакт с инопланетянами». Таков профессор Кабрера.

В начале семидесятых годов Кабрера стал обладателем нескольких крупных каменных глыб. Говоря «крупных», я имею в виду экземпляры высотой полтора с лишним метра, на которых изображены летательные аппараты, бороздящие звездное небо. Это были отнюдь не самолеты одного из известных нам типов, а странные летающие объекты, знакомые мне благодаря изучению древнеиндийских текстов, — такие, о которых уже в наши дни пишет в своей строго специальной, но, тем не менее, увлекательной книге «Реальность богов. Космические полеты в древней Индии» видный индолог Лутц Гентес. (Примерно о том же, правда — с религиозно-ведической точки зрения, говорит в своей книге «Бог и боги. Ведическая картина мира и революционные изменения в сфере науки, эзотерики и богословия» Армии Риси.) Я хотел воспользоваться возможностью увидеть эти глыбы собственными глазами, но оказалось, что их недавно погрузили на армейские грузовики и увезли в Лиму. Представители перуанских Би-би-си планировали создать музей истории воздухоплавания, а на глыбах Кабреры как раз и изображены таинственные летательные аппараты седой древности. Сегодня «Мусео аэронаутика» («Музей воздухоплавания») расположен в милитаризованной зоне аэропорта Лимы и доступен далеко не для всех. В прежние годы мне так и не удалось выяснить, были ли эти глыбы из собрания Кабреры с гравированными изображениями летательных аппаратов выставлены в залах музея. Я вполне допускаю, что офицер, ответственный за эту акцию, распорядился отправить глыбы на петроглифический анализ, прежде чем выставить их в залах музея.

Помимо коллекции резных камней, существуют еще и глиняные фигурки, о которых я уже рассказывал. Доктору Кабрера уже исполнилось 73 года; он — человек, которого жизнь научила с настороженностью относиться к окружающим, человек, разуверившийся в людях и больше не знающий, кому можно доверять. Правда, иногда он принимает у себя отдельных туристов или небольшие группы и показывает им свою обширную коллекцию камней, сопровождая экскурсию собственными комментариями. Его рассказы стоит послушать даже таким, как я, знающим Кабреру уже не один десяток лет. Да, ему есть что рассказать. Его истории не укладываются в привычные научные схемы и представления. К тому же маститый старец порой подтверждает свои произвольные рассуждения ссылками на гравюры, о которых заведомо известно, что они — фальшивки. Зачем он это делает? Неужто он сам до такой степени уверовал в собственные теории о том, будто эти камни — копии неких древних оригиналов? Я воспользовался возможностью побеседовать с профессором Кабрерой в спокойной, конструктивной атмосфере. Он уверял, что ему удалось узнать, где находится легендарная «кладовая», где хранятся многие и многие тысячи фигурок.

— Послушай, Ханвьер, — настаивал я, — да ведь тебе никто не поверит, если ты только не скажешь, где находится пресловутая «кладовая». Не мог бы ты, по крайней мере, показать ее мне?

Ханвьер Кабрера смерил меня долгим, испытующим взглядом, а затем отвечал:

— А зачем тебе это нужно? Ведь ты наверняка захочешь рассказать всем, где она находится. А этого-то тебе и не следует делать. Совершив подобный поступок, ты навсегда утратишь мое доверие и восстановишь против себя всех здешних индейцев. После этого ты никогда больше не сможешь показаться в Перу. А твоя хваленая наука? Да она просто посмеется над этим! Она ведь утверждает, что все это — грандиозный обман и надувательство, и всякий, кто хочет, чтобы его принимали всерьез, должен показывать на нас пальцем. К тому же при столь грандиозном надувательстве не играет никакой роли, если все фигуры окажутся перебитыми…

Ханвьер Кабрера поглядел на меня горестным, усталым взглядом. Что ж, во многом он прав. Я на собственном опыте убедился в том, как легко оказаться в одной упряжке с шарлатанами, если тебе пока что не удается предоставить весомых «научных» доказательств в пользу своей гипотезы. А часто было недостаточно и самых что ни на есть веских аргументов.

Но я упорно стоял на своем; мне очень хотелось, чтобы Кабрера рассказал о загадочной «кладовой» хоть чуть поподробнее. Наконец, мне удалось узнать, что река Ика за последние десятки тысячелетий кое-где размыла породу, обнажив более древние слои. Именно так на свет Божий появились первые резные камни. А как же насчет «кладовой»? Оказывается, Кабрера убежден, что перуанским археологам давным-давно известно о существовании подобных «кладовых», ибо первую из них обнаружил еще Хулио Цезар Тельо, основоположник перуанской школы археологии. В Серро-Коррадо, одном из отрогов Анд, находящемся за Паракасом, Тельо не раз встречались гранитные пещеры, где были найдены клочки древних индейских тканей.

Попасть в эти пещеры можно лишь через вертикальную штольню длиной около 6 м. Сама пещера была высечена в гранитных скалах; ее размеры — 5 х 7 х 3 м.

— И что же, в одной из таких пещер ты и обнаружил эти глиняные фигурки? — спросил я.

Кабрера только кивнул в ответ, добавив, что их там — многие десятки тысяч. Да и самих гранитных пещер не одна, а множество. У меня подобное утверждение вызвало сомнения. Гранит? Здесь, в этих местах? Город Ика со всех сторон окружают песчаные и каменистые пустыни, простирающиеся вплоть до Наска и даже дальше. Правда, на восток отсюда находятся отроги Анд, в которых действительно встречается и гранит О прочем судить не берусь. В конце концов, я — не геолог. Кабрера заметил на моем лице тень сомнения.

— Ты что же, не веришь, что среди песков пустыни могут существовать гигантские искусственные сооружения из гранита? — спросил он.

— Признаться, мне трудно представить нечто подобное, — проговорил я.

— Тогда съезди в Наска (в конце концов, ты сам убедишься в этом) и загляни в одно из пукиос.

— В одно что?

Пукиос, повторил Кабрера. — Это доисторические подземные водопроводы вокруг Наска. Никто не знает, каков их возраст, однако они действуют и сегодня. Частично они вырублены из гранита, частично облицованы мощными гранитными монолитами. Съезди — и ты сам увидишь, что здесь более чем достаточно штолен, гротов и многокилометровых гранитных пукиос.

И я действительно проверил справедливость этой части рассказа Кабреры. А пока прошу читателей набраться терпения, поскольку прежде мне хотелось бы рассказать о собрании глиняных фигурок. Можно ли считать их древними и, следовательно, подлинными? Являются ли они реликтами ранней цивилизации?

Ввернувшись в Швейцарию, я обратился к профессору Вальдемару А. Келлеру из Географического института Цюрихского университета с просьбой провести анализ возраста пробы, которую я, если помните, отломил у одной из фигурок. И вот через несколько недель я получил ответ с результатами анализа. Он оказался просто ошеломляющим: