Александр Викторович Волков - Загадки Финикии
Стремясь удержать азиатские земли под контролем, египтяне разместили в различных крепостях покоренной ими страны свои гарнизоны. В случае необходимости их можно было перебросить в ту или иную соседнюю область. Для этого, например, в Финикии специально проложили дорогу. Солдаты, служившие в гарнизонах, «смотрели на постой здесь как на своего рода ссылку, продолжавшуюся обыкновенно несколько лет» (Б.А. Тураев). Гарнизоны были немногочисленными и насчитывали от 10 до 50 человек. Иногда они находились и в царских городах. В особых случаях войска перебрасывали из дельты Нила. Во время военных походов на местных царьках лежала обязанность снабжать египетские войска провиантом: маслом, хлебом, питьем, быками и овцами.
Потеря политической независимости не сказалась на экономическом развитии Южной Сирии и Финикии. Наоборот, приморские города переживают расцвет. Ширятся торговые контакты между Финикией, Критом, Эгеидой, Месопотамией. Особый интерес вызывает кипрская медь – главный товар, за которым едут в Левант со всех концов тогдашней ойкумены, ведь финикийские купцы постоянно привозили в свои города медь с соседнего острова. Здесь ее отливали в прямоугольные слитки определенной массы (их легко было перевозить и складировать) или изготавливали из нее различные ходовые товары.
Спросом пользуются также изделия местных ремесленников и продукты сельского хозяйства, например, оливки и смоквы, яблоки и абрикосы, персики и груши, вино и оливковое масло, которыми славилось финикийское побережье, а также мед. Отсюда вывозили металлические изделия – оружие и утварь из африканского золота, анатолийского серебра, бронзы, – а еще текстиль.
В особом почете были пурпурные угаритские ткани, ведь еще в бронзовом веке местные мастера открыли способ приготовления краски из моллюсков Murex brandaris. Разумеется, ценным поделочным материалом была и древесина; она шла на изготовление мебели и различных резных украшений. Для строительства кораблей вывозили и необработанный, строевой лес.
В конце II тысячелетия до нашей эры большой популярностью в Библе пользуются изделия из слоновой кости, например статуэтки, изображающие людей или животных. Они выглядят так оригинально и реалистично, так хорошо передают движения, что несомненно относятся к лучшим образцам финикийского искусства. Как отмечает Хорст Кленгель, в них угадывается стиль, получивший распространение в Египте во время правления фараона Эхнато-на.
Средством расчета с торговыми партнерами служило серебро. Как явствует из документов, в бронзовом веке в Финикии стремительно развивались товарно-денежные отношения.
В тени Египта финикийская земля процветала. Но внезапно на Финикию легла полоса мрака. В Египте смута охватила небесных богов; в Финикии – земных царей. Пришел фараон Эхнатон.
2.10. Эхнатон в неведении
В 1377 году до нашей эры на египетский трон взошел фараон Аменхотеп IV, который почти не интересовался ни торговлей, ни азиатскими провинциями, где влияние Египта заметно пошатнулось. Всю энергию он употребил на то, чтобы возвести на египетский Олимп нового, единственного бога – Атона, бога солнечного диска. Позднее Аменхотеп IV принял имя Эхнатон, «угодный Атону».
При нем Египет оказался на грани религиозной войны. Тем временем в Анатолии заметно усилилась Хеттская держава. Под предводительством хитрого, энергичного царя Суппилулиумы она сокрушила царство Митанни. Власть ее уже распространялась на Северную Сирию. Ее поддерживали и хапиру.
В центре смуты оказался Библ. Его правитель был поставлен перед выбором: хранить ли верность давнему союзу или отпасть от Египта. Так ли сильна сейчас страна фараонов и можно ли ждать помощи от нее? Или лучше переметнуться на сторону хеттского царя и выпросить у него награду за вероломство? Во все века в подобных случаях редко помнили о верности и долге, а больше страшились немилости у победителя. В гневе он мог разрушить город до основания, а его жителей частью казнить, частью обратить в рабство. Вот и правитель Библа просчитывал, просчитывал и – просчитался. Он решился – и вовсе не из страха перед новыми проклятиями египетских жрецов – сохранить верность фараону. Это обернулось трагедией для Библа и союзных с ним городов. Виновником трагедии стал местный царь Риб-Адди, огромное количество писем которого – всего их известно шестьдесят четыре – представляют собой сплошные стенания.
В своих первых донесениях, – они отправлены еще Аменхотепу III, – Риб-Адди сообщает о появлении аморейских кочевников, вторгшихся из провинции Амурру. Он просит фараона не доверять их вождю, Абди-Аширте, который, хоть и называет себя верным вассалом Египта, сам втайне сговорился с царем хеттов – Суппилулиумой. Правитель Библа пытается удержать хапиру на своей стороне, но, – он уверен, – это ему не удается. Сам он клянется в неколебимой верности фараону и просит защитить его от пришлых людей. «Перед стопами царя моего господина повергаюсь я ниц семижды семь раз, – пишет он. – Библ останется верным слугой царя». Но при его отце в городе был египетский гарнизон, а теперь фараон велел ему самому защищать город, а это ему не по силам.
Постепенно уверения в преданности сменяются отчаянными мольбами – криками о помощи. Положение ухудшается с каждым месяцем. Хапиру завоевывают один ханаанейский город за другим, и вот уже Библ осажден войсками Абди-Аширты. На его сторону стали переходить соседние князья уже из одного страха быть убитыми. Риб-Адди сообщал фараону, что Абди-Аширта овладел Амбией, Шигатой, Иркатой и перебил их князей и что царь Сидо-на перешел на сторону хапиру. Положение было настолько тяжелым, что Риб-Адди грозил сам сделать то же: «Отвечай мне или заключу союз с Абди-Аширтой…; тогда я спасен с моими людьми» (пер. Б.А. Тураева). Теперь власть Риб-Адди простиралась лишь на Библ и соседний город Батруну.
Вот уже некоторые горожане Библа перешли на сторону хапи-ру. Риб-Адди уже известно, что «врата медь взяли», то есть городская стража подкуплена. В страхе за свою жизнь он просит фараона позволить ему бежать из неверного города. Однако Эхнатон, увлеченный своими реформами, не обращает внимания на просьбы о помощи, доносящиеся из далекого города. Он не посылает в Библ ни армии, ни продовольствия.
Тогда Риб-Адди обращается к одному из египетских вельмож, Аманаппе, с которым был знаком, и сетует на невнимание фараона: «Ты знаешь мои дела, потому что ты был в Цумуре, (знаешь,) что я твой верный слуга. Так скажи царю, своему господину, чтобы он быстрее прислал войска, чтобы спасти меня!» Но и эта попытка не приносит успеха.
Похоже, что при египетском дворе не слишком доверяли противоречивым депешам, присылаемым из Азии. Несомненно, что, выбирая линию поведения в отдаленной провинции, египетские властители больше полагались на донесения своих чиновников (которые, к сожалению, не сохранились). Находясь ближе к месту событий, эти чиновники определяли, кого из местных «сильных людей» выгоднее поддерживать. Так, нелюбимый подданными Риб-Адди остался вовсе без поддержки фараона. Аманаппа же, к которому он взывал, попросил только прислать ему топоры и медь. Риб-Адди был близок к отчаянию.
Тем временем запасы продовольствия оказались на исходе. В окрестных городах и поселках поднялись восстания против сторонников египетской партии, и даже семья Риб-Адди стала уговаривать его перейти на сторону врагов. И вот, наконец, пришло письмо от Эхнатона. Новая надежда? Нет, новое разочарование! Властитель Египта ни одним словом не обмолвился о бедах своего союзника. Он поинтересовался только, не может ли «человек библс-кий» прислать ему древесину кедра, из которой можно было бы изготавливать сундуки и лари.
В отчаянии Риб-Адди отвечает фараону, что не может прислать древесину, поскольку лес «добывают в странах Зальхи и Угарит, но я не могу послать туда мои корабли. Когда Азиру (он сменил Абди-Аширту во главе мятежников. – А.В.) стал мне врагом, все князья стоят с ним заодно. По их желанию ходят их корабли и берут, что им нужно». Сам же он не может снарядить ни одного судна.
Тем временем и хетты подошли к стенам Библа. Риб-Адди бежит в город Беруту, надеясь на помощь местного правителя, также хранившего верность Египту. Отсюда он отправляет еще одно письмо Эхнатону. Когда же он попытался вернуться в Библ, то его подданные закрыли перед ним ворота и не впустили в город. Власть в Библе захватила враждебная ему партия во главе с его младшим братом. Новый правитель перешел на сторону Азиру, принявшего титул царя Амурру.
Риб-Адди остается лишь напоминать фараону: «Многие люди в Библе любят меня; лишь немногие – мятежники. Если бы мне прислали отряд лучников, и они прослышали об этом, то город вернулся бы к царю, моему господину. Пусть знает мой господин, что я готов за него умереть… Да не оставит царь, мой господин, город в беде. Воистину, много в нем золота и серебра, и храмы его полны богатства». Письмо заканчивалось почти евангельским стенанием:
