Алексей Олейников - Турецкий фронт России. 1914–1917
Все оборонительные сооружения Дарданелл сгруппировались следующим образом: 1) у Эгейского входа (4 форта: Эртогрул или мыс Хеллес, Седд-эль-Бар, Оркание, Кум-Кале). Здесь было установлено (большей частью в устаревших кирпичных фортах) четыре 280-мм орудия, четыре 260-мм, восемь 240-мм, одно 210-мм и два 152-мм, не считая более мелких калибров; 2) на высотах мыса Кефец; 3) у Чанака и Килид-Бара. На промежуточных фортах стояло восемнадцать 210-мм и тридцать четыре 152-мм гаубицы, пять 152-мм пушек и большое число мелких орудий; 4) у Нагары. Это были самые мощные форты, имевшие на вооружении шесть 356-мм, шесть 280-мм, семь 260-мм, тридцать шесть 240-мм, шесть 210-мм, четырнадцать 152-мм пушек, много пушек более мелких калибров, шесть 210-мм и семь 152-мм гаубиц. Лучшими из 356-мм были пять орудий образца 1889 г. с длиной ствола 35 калибров, стрелявшие тяжелыми снарядами и весившие 70 тонн. Они могли причинить кораблям серьезные повреждения.
В общем, артиллерия насчитывала порядка двух сотен орудий с дальностью стрельбы 7500–9600 м, но с ограниченным запасом снарядов, свыше половины орудий были калибра 152-мм и выше (полное артиллерийское вооружение фортов Дарданелл – в таблице № 2). Стоит отметить также, что туркам оказывали содействие лучшие германские и австрийские артиллеристы. Германия также снабдила своего союзника новейшими артиллерийскими приборами.
В Килид-Баре находилось также три 450-мм торпедных аппарата, для которых имелось, правда, всего 5 торпед. Минные заграждения состояли из 10 минных поясов (375 мин), начинавшихся у Кефеца и кончавшихся выше Чанака (схемы 2 и 8). Причем, первые мины в проливе турками были поставлены только 4 августа 1914 г. Фактически реальный успех взять Дарданеллы у союзников был в августе 14-го, тем более что выступление Турции на стороне Германии прогнозировалось.
Минные позиции находились под защитой целого ряда укреплений, которые постоянно переделывались и улучшались. Причем перед рядом легких береговых батарей была поставлена задача бороться исключительно с тральными силами союзников. Береговая оборона включала в свой состав также сетевое противолодочное заграждение (схема 2). Пройдя эти узости со стороны Эгейского моря и войдя в Мраморное море, флот союзников, преодолев 200 км, мог обстреливать Константинополь.
При участии в штурме Дарданелл сухопутных сил союзников операция могла развиваться либо на азиатском, либо на европейском берегах.
В первом случае удобные пункты для высадки имеются на побережье от залива Безика до мыса Кум-Кале, а после высадки войска должны достигнуть Нагары. Во втором случае необходимо высадиться на Галлиполийском полуострове, возвышающемся в среднем на 200–300 м над уровнем моря при общей длине 70 км. Местность характеризуется крутыми обрывистыми оврагами, скалистыми хребтами полуострова, высоты часто покрыты густым кустарником, дороги незначительны и низкого качества. Приблизительно треть полуострова Галлиполи занимает череда острозубых пиков, известных под названием Сари-Баир. Наиболее удобными районами высадки с кратчайшими выводящими на восточный берег полуострова путями являются: 1) район Габа-Тепе, выводящий к городу Майдосу; 2) район бухты Сувла, выводящий к порту Акбаш; 3) Булаирский перешеек, шириной в 5,5 км, позволяющий отрезать весь полуостров от Фракии, но, в свою очередь, прегражденный тремя фортами с 13 промежуточными укреплениями.
При реализации обоих вариантов только с падением батарей Нагары флоту открывается свободная дорога к Константинополю.
Преодолеть сопротивление турецкой армии было непросто.
Реформы в султанских вооруженных силах проводились начиная с 70-х гг. XIX века, но после младотурецкой революции 1908 г. пошли ускоренными темпами. Прежде всего лидерам младотурецкого триумвирата – Энвера, Талаата и Кемаля – страна и армия обязаны как реорганизацией, так и политикой сближения с Германией. Причем в реформе призыва было также отчетливо заметно германское влияние. Это касалось как сроков действительной службы и службы в резерве, так и отсрочек от призыва. Была реорганизована подготовка унтер-офицеров, проведена реформа железных дорог, трансформирована система управления вооруженными силами. Хотя следует отметить высокую зависимость турецких войск от поставок прежде всего боеприпасов германо-австрийскими союзниками вследствие слабого развития собственной военной промышленности, а также в силу того, что значительный процент вооружения национальных войск был представлен иностранными образцами. К длительной войне империя была не подготовлена, а запасы вооружения и снаряжения мирного времени в значительной степени были израсходованы даже не в начале Первой мировой, а в конце Балканских войн. К этому добавились после действий русского Черноморского флота и перебои с топливом (прежде всего углем).
Здесь следует сказать о роли германских военных специалистов в приведении турецкой армии к западным образцам. Еще в декабре 1913 г. в Константинополь прибыла германская военная миссия во главе с генерал-лейтенантом Лиманом фон Сандерсом. И если в августе 1914 г. в составе миссии числилось 70 германских офицеров, то к концу войны – около 800[59]. Распределенные в качестве советников и инструкторов по различным частям и соединениям турецкой армии, кайзеровские офицеры сделали исключительно много для поднятия боеспособности войск союзника, в частности руководя реорганизацией и перевооружением оттоманских войск. В результате проведенных мероприятий стало даже возможным во второй половине войны использовать турецкие части в тандеме с германскими в Европе, причем сами немцы в это время оценивали своего турецкого союзника чрезвычайно высоко. В ходе войны германские офицеры, получив турецкие звания, вошли в структуру оттоманской армии. Многие офицерские должности в пехоте и артиллерии, а также большинство офицерских и даже унтер-офицерских должностей в специальных войсках (саперные, инженерные части, авиация, прожекторные команды) были заняты германцами. Каждый немецкий офицер, поступая на службу в турецкую армию, получал повышение. Сам фон Сандерс, получив по прибытии в командование 1-й армейский корпус (превратил его в элитное соединение), был произведен в муширы (маршалы) турецкой армии и назначен генерал-инспектором оттоманских войск.
Аналогичная ситуация произошла с линейным крейсером «Гебен» и легким крейсером «Бреслау» германских ВМС. Действуя под командованием адмирала В. Сушона в Средиземном море, оба корабля благополучно ускользнули от британской эскадры, войдя 10 августа 1914 г. в Дарданеллы. Крейсеры вошли в состав ВМС Турции, будучи названы «Султан Селим Явуз[60]» и «Мидилли» соответственно. Этот факт, подтолкнув Турцию к вступлению в войну, резко усилил оттоманский флот. 16 августа оба крейсера были включены в состав турецкого флота, причем вместе с командами (хотя форму пришлось сменить на турецкую), интегрированными в турецкую структуру ВМФ. Более того, почти всеми собственно турецкими кораблями руководили германские морские офицеры, много флотских офицеров-немцев было и в составе экипажей, а Сушон был назначен командующим германо-турецким ВМФ с флагом на «Султан Селим Явуз».
Для руководства береговой обороной Проливов, укрепления офицерского состава флота и усиления орудийных расчетов из Германии в Турцию прибыли 29 августа 1914 г. 2 адмирала, 15 морских офицеров и 281 матрос-артиллерист[61].
В начале войны турецкая армия кадрового состава насчитывала 200 тысяч солдат и 8 тысяч офицеров, не считая специальных формирований. Структурно это выражалось в виде 13 армейских корпусов и 2 отдельных дивизий.
Турецкая пехота была вооружена магазинными винтовками Маузера различных образцов (калибр 7–7,65 мм, общая дальность стрельбы 4000 м, прицельного огня по пехоте до 600 м, по кавалерии 700 метров, до 25 прицельных выстрелов в минуту) и частично однозарядными Пибоди-Мартини (калибр 11,43 мм, прицельная дальность стрельбы 1183 м). К положительным качествам винтовки Маузер следует отнести, помимо превосходной баллистики, скорострельности и удобства в пользовании, громадную живучесть и возможность для стрелка вести меткий огонь. При всех минусах винтовок Пибоди-Мартини они весьма удобны в обращении, характеризуются прочностью и безотказностью, отдача винтовки не превышает отдачу трехлинейной винтовки. Большинство штыков – также преимущественно германского образца. Хотя, как отмечали наблюдатели, ряд резервистов имел даже ружья для стрельбы патронами с дымным порохом. Турецкая пехота использует для рукопашного боя, как в Средневековье, засапожные ножи. Основные применяемые пулеметы – Максима и Гочкиса, хотя встречались и австрийские Шварцлозе. Дивизионная артиллерия имела 75-мм скорострельные пушки Шнейдера и 75-мм горные Круппа (по штату 24 орудия на дивизию). Корпусная артиллерия (гаубичный дивизион) теоретически состояла из крупповских 105-мм орудий, по 6 орудий в батарее и по 3 батареи на корпус, но фактически корпусной артиллерии почти не было.
