Валентин Портных - Крестовые походы в Палестину (1095–1291). Аргументы для привлечения к участию
Пожалуй, есть пока только одно исключение из этого вывода. В булле Cor nostrum Александра III (1181) говорится об угрозе разорения Палестины, которое будет бесчестием по отношению к Богу (desolationem eius, quod absit, in ignominiam Dei, et in contemptum fidei Christiane de proximo formidamus)[195]. А в остальном эта идея оставалась тогда непопулярной.
Как справедливо пишет С. Трууп, идея отмщения становится более популярной в источниках по крестовым походам в ходе XII века, преимущественно в конце столетия[196]. Впрочем – отмечает она же, – не нужно думать, что эта идея становится повсеместно присутствующей в источниках по крестовым походам того времени[197], хотя к концу века она и фигурирует в большинстве текстов по тематике крестовых походов[198]. Эти выводы перекликаются с мнением, высказанным многим ранее в монографии У. Шверин: последняя в монографии, посвященной изучению папских писем, говорит о том, что идея стала распространенной в понтификат Иннокентия III, хотя ею был найден и один пример в письме Григория VIII[199]. Действительно, такой пример имеется и будет приведен далее вместе с остальными примерами.
Если рассмотреть конкретные примеры в деталях, можно увидеть: аргумент мести за оскорбление, нанесенное Богу, становится популярным в пропаганде крестовых походов, начиная с саладинских завоеваний и третьего крестового похода. Во-первых, часто речь шла об оскорблении, нанесенном лично Христу. Во-вторых, речь могла идти и об оскорблении, нанесенном кресту Христа, видимо, в связи с захватом сарацинами реликвии Истинного Креста в генеральном сражении с Саладином при Хаттине.
С крестом все понятно и логично. В своем письме духовным и светским властям Германии Генрих де Альбано говорит, что крестоносцы вооружаются, чтобы отомстить за оскорбление, нанесенное кресту Господнему (ad vindicandam crucis iniuriam)[200]. В письме архиепископу Кентербери и его подчиненным (1195) папа Целестин III призывает народ «подпоясаться оружием» для тех же целей (ut iniuriam crucis vin-dicta celeri ulciscantur)[201]. Сложно предположить, что здесь имеется в виду что-то иное, кроме истории с захватом реликвии в битве при Хаттине с войсками Саладина.
Сложнее с оскорблением Христу, ведь далеко не всегда понятно, в чем точно оно все-таки заключается. Кстати говоря, при всех достоинствах работы С. Трууп, именно этому моменту внимание в ней не уделяется.
Если посмотреть примеры, становится видно, что очень часто вопрос просто-напросто никак не поясняется. Папа Григорий VIII в письме всем верующим, сохранившемся в составе хроники о походе датчан в Святую землю, говорит о невозможности больше терпеть «неотмщенное оскорбление Христу» (iniuriam Christi fore diutius inultam)[202]. Папа не говорит, в чем конкретно состояло оскорбление. В своей проповеди о кресте Алан де Лилль пишет о том, что milites Christi (воины Христа) должны отомстить за оскорбления, нанесенные Богу (uindicent Christi iniurias)[203], опять же без конкретных уточнений о сути оскорблений. Иннокентий III в письме архиепископам и епископам Англии (1201), приведенном в хронике Роджера Ховеденского, говорит об оскорблении Иисусу Христу (qui… ulcisci velint iniuriam Iesu Christi)[204], снова без уточнений. Об отмщении за оскорбление говорится в булле Иннокентия III Plorans ploravit ecclesia (1198) (ut ipsius iniuriam vindicarent) без уточнений[205]. Эта же мысль снова без разъяснений фигурирует и в другой известной булле, Post miserabile (1198), адресованной в разные регионы так же, как и предыдущая[206]. В ходе четвертого крестового похода папа Иннокентий III писал крестоносцам, предостерегая их от атаки на Константинополь, говоря им, что, даже если император греков не прав, они приняли крест не ради наведения справедливости в Византии, а ради отмщения за некое бесчестие по отношению к Богу (пес ad hoc crucis signaculum assumpsistis, ut hanc vindicaretis iniuriam, sed opprobrium potius crucifixi)[207]. Важнее отправиться в Святую землю и отомстить за оскорбление, нанесенное кресту (in terre sancte transeatis subsidium et crucis iniuriam vindicetis)[208]. В письмах Гонория III французскому королю (1223) (Dei tui non vindicabis iniurias tarn atroces?)[209] и герцогу Австрии Леопольду VI (1223) (quod crucifixi te inurit iniuria)[210] об оскорблениях говорится без каких-либо уточнений об их сути. Григорий IX говорит об отмщении оскорбления (iniuria) (без уточнений) в письме к духовенству (1231)[211].
Впрочем, некоторые источники все же позволяют немного уточнить суть нанесенных Богу оскорблений. В своей речи, сохранившейся в составе хроники Historia Peregrinorum, епископ Страсбурга вопрошает есть ли те, кого «воодушевляет оскорбление, нанесенное Спасителю» (non est quem sui moveat salvatoris iniuria)[212]. Здесь, в отличие от других текстов, наконец есть косвенное указание на суть оскорбления: в той же речи епископ еще раз призывает к мести (vindictam) за попрание Иерусалима язычниками. Дает определенное уточнение и фрагмент хроники Itinerarium Peregrinorum. Хронист пишет, что архиепископ Тира разнес по миру новость о поражении при Хаттине, потере Иерусалима и захвате «наследия Христа» (universis fidelibus hereditatem Christi a gentibus occupatam nuntians), и некоторые вследствие этого выступили для отмщения (ad vindictam)[213]. В проповеди аббата Мартина, приведенной в хронике Гюнтера из Паириса, говорится о том, как Господь «оплакивает нанесенные Ему оскорбления» (suas vobis déplorât iniurias)[214], которые заключаются, видимо, в изгнании Его из Святой земли, о котором говорится сразу после. Кое-что также проясняет информация, приведенная в письме Гонория III верующим Ломбардии и Тосканы (1217): «Наступило время отомстить народам, а именно язычникам, которые держат и оскверняют Святую землю, и которые считают глупостью славу креста Христова и попрекают как позорные страдания Господа»[215].
Наконец, в письме всем верующим, последовавшим за падением Акры в 1291 г. папа Николай IV говорил о мести за христиан, которые были убиты, захвачены в плен, а также и за «другие бесчестия, нанесенные христианству»[216]. Примерно в то же время он говорит об оскорблении, нанесенном христианству, в письме, в котором призывает Филиппа Красивого выступить в поход (21 августа 1291 г., также после взятия Акры) (respice totius christianitatis opprobrium)[217]. Далее говорится о сарацинских завоеваниях и в том числе падение Акры, к которым, вероятно, и относится понятие оскорбления.
Комментирует суть оскорбления и Гумберт Романский в трактате «О проповеди креста» (ок. 1266–1268 гг.)[218]. В 13-м «приглашении» к кресту он прямо говорит, что захват сарацинами Святой земли является оскорблением Бога, более тяжелым, чем было в свое время возведение золотого тельца ветхозаветными евреями: «Но бесчестие в виде возведения идола Магомета против Него (contumelia de erectione ydoli Machometi contra eum), которое длится уже более шестисот лет, тяжелее, чем оскорбление в виде возведения идола тельца, которое длилось лишь несколько дней»[219]. Сама глава более подробно раскрывает, как Бог был изгнан из особо возлюбленной Им земли, тесно связанной с Его земной жизнью, и в месте, где Его почитали, был возведен идол Его врага Магомета: «Но затем из этой земли, так по-особенному любимой им, Он был изгнан сарацинами… Далее, они не только изгнали Его, но и искоренили Его имя и память о Нем в тех местах. Ведь там, где Он был возвещен пророками, был прославлен поющими ангелами, был проповедован хором апостолов, никто сейчас о Нем не проповедует, не звучат хвалы Ему, и никто не осмеливается превозносить публично Его имя. Притом они не только искоренили там Его имя, но и возвысили там имя Его худшего врага, ненавистного Магомета»[220]. Причем бесчестие является не единомоментным, а перманентным и считается продолжающимся до тех пор, пока сарацины сидят в Святой земле (tanta contumelia Deo suo facta, iamdudum et continuo perseverans)[221].
Таким образом, оскорбление, нанесенное Богу, в представлении пропагандистов, видимо, заключалось банально в самом факте оккупации
Святой земли мусульманами, а уже точечно акценты каждый раз могли расставляться разные.
В заключение стоит отметить еще один любопытный элемент, который, правда, встречается в источниках лишь несколько раз. Теоретики крестовых походов и римские понтифики иногда даже говорят о том, что путем вторжения в Святую землю сарацины совершают не просто «оскорбление», а «очередное распятие» Христа.
В. Крамер обнаружил в свое время два таких примера[222]. Первым является трактат Генриха де Альбано, который пишет: «Разве в этом мы не можем увидеть, как Христа распинают второй раз? Ясно, что язычники распинают второй раз того, кого уже один раз распинали евреи»[223]. В данном случае речь идет о трактате, непосредственное применение которого в пропаганде сомнительно, однако стоит добавить, что Генрих де Альбано выражает свою идею и в пропагандистском письме высшим духовным и светским чинам в Германии, сохранившемся в составе хроники Historia de expeditione Friderici: «Как же он позволил язычникам захватить древо креста, если не будучи вторично распинаемым ими?»[224].
