Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 2010 год
Для Европы это означает, что ее зависимость от трубопроводных поставок из России, которая проводит крайне негибкую ценовую политику и вечно конфликтует со странами-транзитерами, Украиной и Белоруссией, будет минимизирована.
Газ на ветер
Экспорт газа в 2009 году принес России, согласно данным Федеральной таможенной службы, 39,38 миллиарда долларов, или 13,05% общего объема экспортной выручки (те же цифры для нефти: 140,27 миллиарда долларов и 46,51%). При этом внутри страны мы используем газ крайне нерационально: в прошлом году Россия потребила 389 миллиардов кубометров газа — столько же, сколько Япония, Китай, Германия, Франция, Индия, Южная Корея и Тайвань, вместе взятые, хотя совокупный ВВП этих стран больше российского в 15 раз! Если бы средняя энергоэффективность нашей экономики была равна польской, то страна смогла бы экспортировать на 86% газа больше, чем сегодня.
Зияющие перспективы
Пока что наш «Газпром», одна из крупнейших в мире энергетических компаний, выглядит вполне сильным игроком. В 1990-е годы он избежал разделения и приватизации, а в 2000-е стараниями правительства стал монополистом на газовом рынке. Как результат, за последние 10 лет существенного прироста резервов в стране не наблюдалось, а добыча газа даже падала (ее рост в первые семь месяцев этого года позволил лишь вернуться к уровню 2007-го). При этом с 2002 по 2009 год средние издержки «Газпрома» на 1000 м3 добытого газа выросли почти в 6,5 (!) раза, а вложения в разведку и освоение новых месторождений упали и составляют менее 20% от общего объема инвестиций. Иными словами, отрасль практически не развивается, если не считать трубопроводного бизнеса, о котором ниже. Думается, правительство давно бы приняло меры, если бы не главный лоббист интересов компании — Владимир Путин. За 2006–2009 годы «Газпром» без конкурса получил лицензии на разработку 16 новых месторождений. Консорциум иностранных компаний фактически вынудили уступить «Газпрому» контрольный пакет проекта «Сахалин-1», а TNK-BP «добровольно» отказался от Ковыктинского месторождения. Но главным подарком «Газпрому» стал Закон об экспорте природного газа, сделавший компанию единственным поставщиком на внешний рынок. Ежегодные повышения цены на газ для отечественных потребителей также укрепляют ее позиции: в 2009 году поставки газа на внутренний рынок впервые сделались рентабельными, несмотря на продолжающийся рост себестоимости. Путин выступает активным лоббистом «Газпрома» и за границей: в прошлом году он поднимал вопросы, связанные с газом, на 85% своих встреч с зарубежными политиками. В результате компания за период с 2000 по 2008 год подорожала в 23 раза и на пике оценивалась рынком более чем в 300 миллиардов долларов (сейчас — чуть более 125 миллиардов). Однако сегодня ситуация изменилась настолько, что даже поддержка российских властей вряд ли обеспечит «Газпрому» безоблачное будущее.
С главными проблемами «Газпром» столкнется (и уже сталкивается) в Европе. В 2006-м его доля на огромном рынке Евросоюза (ЕС импортирует более половины потребляемого газа) составляла 23,3%, а по итогам прошлого — всего около 18%. Такое падение связано в основном с растущей конкуренцией со стороны производителей сжиженного газа и крайне негибкой ценовой политикой «Газпрома», из-за чего некоторым покупателям оказалось дешевле перейти на катарский сжиженный газ и выплатить «Газпрому» штраф или стоимость недобранного из трубы сырья.
При этом «Газпром» не только не намерен отказываться от ставки на газопроводы, но стремительно увеличивает инвестиции в развитие их сети. Три главных проекта — «Голубой поток» в Турцию, «Северный поток» по дну Балтийского моря в Германию и «Южный поток» в Италию и Австрию — обойдутся компании в 33–38 миллиардов долларов, что при плате за транзит в 10–12% от стоимости прокачиваемого газа окупится не раньше, чем через 12–16 лет. В случае же падения (весьма вероятного) спроса, вызванного, к примеру, разработкой запасов сланцевого газа в Польше и Германии или переориентацией Европы на сжиженный газ, об окупаемости вообще придется забыть. Но развивать инфраструктуру продаж сжиженного газа и закупать танкеры для его перевозки «Газпром» явно не собирается. Отчасти это объясняется тем, что компаниями, занятыми прокладкой газопроводов, владеют персоны, близкие к власти, да и очень непросто «втихую» приобрести за границей морское судно по цене, вдвое-втрое превышающей рыночную, — именно во столько раз дороже, чем, например, африканские или китайские, обходятся отечественные газопроводы. Говорить о провале отечественной «газовой стратегии» сегодня еще рано, но то, что времена, когда мы с полным правом называли себя энергетической сверхдержавой, прошли — очевидно. Еще 10–15 лет жизни в газовом тумане — и Россия, при всех ее колоссальных запасах, может оказаться вытесненной с мирового газового рынка. в 10–12% от стоимости прокачиваемого газа окупится не раньше, чем через 12–16 лет. В случае же падения (весьма вероятного) спроса, вызванного, к примеру, разработкой запасов сланцевого газа в Польше и Германии или переориентацией Европы на сжиженный газ, об окупаемости вообще придется забыть. Но развивать инфраструктуру продаж сжиженного газа и закупать танкеры для его перевозки «Газпром» явно не собирается. Отчасти это объясняется тем, что компаниями, занятыми прокладкой газопроводов, владеют персоны, близкие к власти, да и очень непросто «втихую» приобрести за границей морское судно по цене, вдвое-втрое превышающей рыночную, — именно во столько раз дороже, чем, например, африканские или китайские, обходятся отечественные газопроводы.
Говорить о провале отечественной «газовой стратегии» сегодня еще рано, но то, что времена, когда мы с полным правом называли себя энергетической сверхдержавой, прошли — очевидно. Еще 10–15 лет жизни в газовом тумане — и Россия, при всех ее колоссальных запасах, может оказаться вытесненной с мирового газового рынка.
Иллюстрации Лилии Чуриловой
Владислав Иноземцев
Размузеивание политеха
Эскиз внутренних двориков музея, которые по плану компании Event Communications предполагается перекрыть и сделать местом свободного общения посетителей и ученых. Здесь также можно будет разворачивать временные экспозиции
К 2016 году московский Политехнический преобразится в суперсовременную площадку обмена идеями. По замыслу реформаторов он должен стать «модным местом».
2010 год. Политехнический музей переживает непростые времена. По пустынным залам ходят одинокие посетители. «Что же будет с музеем?» — спрашиваю я у одной из грустных смотрительниц. Она растерянно разводит руками.
«2020 год. Политехнический музей переживает ренессанс. Он занимает место в первой десятке научных музеев мира... Общественные пространства музейных зданий входят в число самых модных мест в городе...» — такими словами начинается рамочная концепция развития Политехнического музея британской компании Event Communications. Эта компания выиграла конкурс на разработку детальной концепции развития музея, которая должна появиться к февралю 2011-го.
Перманентная революция
Разговоры о том, что в России нужно создать крупный музей науки и техники, ведутся уже больше полувека. В 1950-х годах Политехнический музей находился под эгидой общества «Знание» и занимался по большей части пропагандой технических успехов СССР в политических целях, поэтому Академия наук СССР задумывалась о создании отдельного, собственного музея истории науки и техники. В 1970-х проблемная группа при Институте истории естествознания и техники начала работу над его концепцией. В 1980 году она предложила строить такой музей на базе коллекций Политехнического музея. Однако эту инициативу никто не поддержал.
В самом Политехническом музее между тем происходили изменения. В 1986 году его возглавил Гурген Григорян — «перестроечный директор», который был призван переделать Политех из орудия государственной пропаганды в современный музей. Но сделать можно было не много: на протяжении 1990-х речь шла только о борьбе за выживание. Министерство культуры относилось к музею, как мачеха к постылой падчерице: техника интересовала чиновников от культуры гораздо меньше музыки или живописи. Чтобы помочь привлечь средства для обновления Политеха, в 2000 году был создан попечительский совет. В январе 2009 года в состав совета вошел Анатолий Чубайс, и можно сказать, что с этого момента открылась новая страница истории Политехнического музея.
Чубайс чрезвычайно энергично взялся за дело. Вместе с тогдашним председателем совета Андреем Кокошиным они обратились к президенту, и тот дал поручение разработать вопрос об обновлении главного научно-технического музея страны. В середине 2009 года на деньги «Роснано» Чубайс создал Фонд развития Политехнического музея. Было принято решение перестраивать музей, и фонд начал привлекать к этому российских и иностранных экспертов. Но тут начались проблемы.
