Олег Игнатьев - Амазонка глазами москвича
— Давайте продолжать!
И снова было нагружено сито. И снова Мануэл пошел к берегу. Вся операция повторилась с самого начала и, к сожалению, до самого конца, потому что и на этот раз не было найдено ни одного, даже самого маленького алмаза. Первый час или даже два часа было интересно и любопытно. Каждый раз казалось, что на этот-то раз обязательно будет найден алмаз. Но после четырех часов работы никаких изменений не произошло, если не считать кучи пустой породы и гальки, выросшей на берегу.
— Ну что ж, давайте обедать, — сказал Мануэл, закончив промывку, наверное, сотого сита.
Обедать так обедать. Что ж делать, если удача не идет в руки. Вероятно, Мануэл недостаточно энергично плевал перед началом работы.
Дорадос действительно были очень вкусны, а может быть, просто искатели проголодались после нескольких часов довольно напряженного труда.
Закончив обед, Мануэл принял решение переменить место:
— Здесь нам не будет удачи. Видно, все-таки этот водоворотик не алмазный.
Решили спуститься километра на два ниже. Выведя лодку из тоннеля, Мануэл завел мотор. Обогнув островок, вышли на открытую воду и увидели на противоположном берегу реки лодку, немножко побольше нашей, на корме которой копошились два человека.
— Друзья! — крикнул один из них. — У вас нет случайно плоскогубцев?
Путешествующие по реке подобны автомобилистам: они никогда не оставляют коллегу в беде.
Мануэл подошел ближе.
— Что такое у вас случилось?
— Да вот что-то чихает одна свеча, а ключа нет. Нам же нужно как можно быстрее добраться до Бализы, а то добыча пропадет. — И говоривший указал рукой куда-то за корму. Метрах в трех от нее, привязанная укрепленной к лодке веревкой, виднелась какая-то темная большая туша.
— О! — восторженно воскликнул Мануэл. — Рыба-бык! Где же вам удалось достать ее? Это бык или корова?
— Бык, — последовал небрежный ответ. — Мы три дня за ним охотились и только сегодня утром выследили и убили.
Размером рыба-бык, как ее называют местные жители, была более двух метров. Описываемое здесь путешествие проходило в первой декаде декабря. Обычно ловля рыбы-быка производится в месяцы разлива рек. Это август — ноябрь. Что собой представляет рыба-бык? Средний размер ее — от двух до пяти метров длины и примерно от полуметра до метра ширины. Кожа рыбы-быка не покрыта чешуей и абсолютно гладкая. Глазки очень маленькие, вместо жабр небольшие отверстия по обеим сторонам головы. Голова не очень большого размера, но зато пасть широкая. Мясо рыбы-быка напоминает мясо поросенка. Местные жители называют самку рыбы-быка коровой, самца — быком, а молодняк — телятами. Иногда, чтобы убить подобную рыбу, ее необходимо выслеживать неделю. Рыба-бык обладает очень острым слухом. Когда на Амазонке кому-нибудь хотят сказать комплимент, что он очень хорошо слышит, то говорят: «Ты слышишь как рыба-бык».
До того как начать охоту, производят предварительную разведку местности, где обычно встречается рыба-бык. Как правило, рыба-бык не очень часто меняет облюбованные места, где она, если можно так выразиться, пасется. Питается рыба-бык речными растениями и водорослями. Найдя пастбище рыбы-быка, рыбак осторожно подходит на пироге и ожидает, пока появятся первые сигналы от рыбы-быка. Дело в том, что там, где рыба-бык начинает пастись, от срываемых ею водорослей вверх поднимаются пузырьки воздуха, и по этим пузырькам охотник определяет, что здесь находится его желанная добыча. Тогда резким движением он бросает в место, откуда поднимаются пузырьки, гарпун с привязанной к нему веревкой. Как говорят опытные специалисты, в охоте на рыбу-быка главное — не упустить ее после первого удара, потому что только в редких случаях рыболовы поражают смертельно первым ударом гарпуна рыбу-быка. Раненая рыба-бык может водить охотника вместе с лодкой по реке час или два. Если охотнику удастся подтащить к борту лодки рыбу-быка, то он наносит ей решающий удар, причем не в голову, а в живот. Череп у рыбы-быка настолько прочный, что трудно пробить его ножом. Из средних размеров рыбы-быка получают до шестидесяти килограммов мяса и примерно столько же жира. Кожа рыбы-быка очень толстая и трудно поддается обработке. На Рио-Негро, недалеко от Манауса, мне приходилось также видеть, как ловят рыбу-быка при помощи сетей. Но тогда в ловле принимают участие человек шесть-семь.
— Ну и как, долго он вас поводил? — спросил Мануэл, с уважением поглядев на привязанную к лодке добычу.
— Да нет, — отозвались рыбаки. — Мы сразу прикончили его, потому что нас же двое и у нас два гарпуна.
Действительно, оружие можно было увидеть на дне лодки. Гарпуны были примерно три метра длиной, с прикрепленными к концам их железными пятнадцатисантиметровыми остриями.
Рыбаки прочистили свечу мотора, отдали Мануэлу разводной ключ и двинулись вверх по реке. Мы же пошли в обратном направлении, втайне мечтая тоже наткнуться на рыбу-быка и схватиться с ним в единоборстве. Гарпунов, правда, у нас не было, но почему же не помечтать?
Через час Мануэл нашел другой участок, который, как он уверял, не имел постоянного хозяина, и мы решили попробовать здесь счастья. Процесс работы ничем не отличался от применявшегося Мануэлом у берега островка. Я набрасывал на сито породу, а напарник относил ее на сушу и просеивал там. Водоворотика в этом месте не было, но течение оказалось довольно сильное, муть, поднимаемая во время работы, моментально относилась в сторону, и легко можно было разглядеть песчаное дно. Спустя несколько минут мое внимание привлекли снующие невдалеке рыбы. Они ходили небольшими стайками и, казалось, не обращали никакого внимания на старателей. По своему внешнему виду они походили на наших карасей, только раскраска у этих бразильских карасей была более тусклая и голова спереди сильно приплюснутая, как у бульдога. Я стукнул лопатой по воде. Рыбки отпрянули, вильнув хвостами, но через минуту любопытство, видно, пересилило, и одна из стаек снова приблизилась к нам.
— Смотрите, Мануэл, — закричал я, — какие глупые рыбешки! Сами просят, чтобы мы зажарили их. Тащите сюда вашу таррафу, и мы поймаем сразу всю стаю.
Мануэл бросил промывку очередной порции грунта и вошел в воду.
— Нет, эту породу таррафой не поймаешь. Легче рыбу-быка поймать таррафой, чем такую рыбешку, — заявил он. — Это же пиранья.
До этого мне очень часто приходилось видеть засушенных пираний. В большинстве магазинчиков Рио-де-Жанейро продаются для иностранных туристов пираньи чучела с раскрытой пастью, где виднеются два ряда острых зубов. Однако стадо пираний, разгуливающих на свободе, наблюдать не приходилось. Естественно, что моментально пришли на память кадры из документальных кинофильмов, в которых стадо пираний шутя расправлялось за пять минут с большим быком и после такого завтрака готово было съесть еще дюжину. Произведя в уме несложный арифметический расчет, я понял, что со мной пираньи смогут расправиться за каких-нибудь девять с половиной секунд. Придя к такому выводу, я стал с достоинством, но быстро двигаться к берегу.
— Вы что, устали? — удивленно спросил Мануэл. — Давайте поработаем еще час, а потом перейдем на новое место.
— Но ведь здесь пираньи. Не успеешь оглянуться, как слопают в два счета.
Мануэл весело расхохотался.
— Никто нас не станет кусать и есть. Пираньи бросаются, как правило, на запах крови. Можем работать без опаски.
Почему-то на этот раз объяснения гаримпейро звучали для меня не очень убедительно. Под конец было решено искать новое место.
Не стоит здесь рассказывать о том, как Мануэл нашел другой участок и как работали на нем почти до захода солнца. Алмазы не появлялись. Видимо, Мануэлу оказывалась неквалифицированная помощь. Усвоив традицию, я, прежде чем воткнуть лопату в грунт и насыпать первое сито, тщательно плевал на рабочее место, однако без каких-либо положительных результатов.
Наступление сумерек застало нас недалеко от впадающей в Арагуаю реки Бандейро. Вдали виднелось несколько домиков — видимо, какой-то поселок гаримпейрос. Решено было там заночевать. Когда лодка подошла ближе, стали отчетливо слышны звуки самбы, раздававшиеся из одной хижины.
— О, здесь народ гуляет! Наверное, кому-то улыбнулось счастье. Вы слышите, у корруптелос играет музыка! — воскликнул Мануэл. — Мы сегодня потрудились на славу. Так что и нам не грешно будет заглянуть в фешанунка. В обычные дни здесь тихо и спокойно.
Мануэл не ошибался. В тех местах реки Арагуаи, где скапливается несколько хижин гаримпейрос, появляются, как правило, и торговые центры. Лавки, склады снабжают гаримпейрос продуктами и оборудованием или, что бывает чаще, поставляют продукты и оборудование владельцам участков, которые, в свою очередь, выдают их в кредит и аренду гаримпейрос, работающим на их землях. Лавочников гаримпейрос зовут «корруптелос», что в переводе должно звучать как «обиратели» или «лихоимцы». Иногда лавочка выполняет роль своего рода увеселительного заведения, которому гаримпейрос дали оригинальное название «фешанунка», что означает: «Закрывается? Никогда!» Если какому-нибудь гаримпейро улыбается счастье и он находит приличный алмаз, то по старательно поддерживающейся традиции гаримпейро-удачник обязан угощать в фешанунка всех знакомых и незнакомых. Правда, не все гаримпейрос с охотой следуют этой традиции.
