Дэн Гарднер - Думай медленно – предсказывай точно. Искусство и наука предвидеть опасность

Описываемая нами научная осмотрительность противоречит сути человеческой натуры. Как показали новостные спекуляции после норвежских терактов, у людей есть природная склонность хвататься за первое подходящее объяснение и радостно собирать подтверждающие его доказательства, не проверяя их на достоверность и пропуская факты, не укладывающиеся в теорию. Психологи называют такое поведение предвзятостью подтверждения. Мы практически никогда не ищем доказательства, которые опровергают наше первое предположение, а даже когда их суют нам под нос, активно проявляем скептицизм: ищем – и находим! – причины, пусть самые малоубедительные, чтобы подвергнуть сомнению предъявленные доказательства или вообще их отбросить[31]. Вспомните абсолютную уверенность Галена, что его прекрасное лечение исцеляет всех, кто ему следует, кроме «неизлечимых случаев», когда пациенты умирают. Это чистейший случай предвзятости подтверждения: «Пациент выздоравливает – значит, мое лечение работает; пациент умирает – это ничего не значит».

Такой способ мысленного построения достоверной модели сложного мира очень плох, но он отлично удовлетворяет стремление мозга к упорядоченности, потому что дает «чистенькие» объяснения и не оставляет нерешенных проблем. В такой системе все ясно, последовательно и устойчиво. А раз «все совпадает», мы уверены, что знаем истину. Даниэль Канеман заметил по этому поводу:

Нам следует серьезно относиться к допущению сомнения, но заявления о полной уверенности в чем-либо часто говорят лишь о том, что человек сочинил у себя в голове правдоподобную историю, но эта история совершенно необязательно соответствует действительности[32].

Когда онколог разрезал подмышку Арчи Кокрана, он увидел ткань, которая, как ему показалось, поражена раковыми клетками. Так ли все было на самом деле? У предположения о раковых клетках как минимум имелось основание – узелок в подмышке пациента. Также на тыльной стороне его ладони была карцинома, а за несколько лет до описываемых событий Арчи Кокран занимался исследованием, в ходе которого подвергался воздействию рентгеновских лучей, и именно поэтому первый его лечащий врач настоял на консультации с онкологом. Что ж, все сходилось: без сомнений, это рак. А значит, нет смысла ждать отчета цитолога – надо как можно скорее удалить пациенту одну из мышц и объявить, что жить ему осталось совсем недолго.

Скептическая защита Арчи Кокрана не устояла, потому что ему тоже, как и онкологу, обоснования показались интуитивно убедительными. Однако, скорее всего, тут вступил в дело еще один ментальный процесс. Формально он называется подменой свойств, но я использую для него понятие из практики торговли – «заманить и подменить»: если поставить перед человеком сложный вопрос, он часто бессознательно – а значит, незаметно – подменяется более простым. «Нужно ли беспокоиться из-за тени в зарослях?» – сложный вопрос, на него невозможно ответить без дополнительной информации. Поэтому мы подсознательно его упрощаем: «Легко ли вспомнить случай, когда из зарослей на кого-то напал лев?» Этот вопрос становится заменой оригинального – и если на него дается утвердительный ответ, то и на первый вопрос ответ будет «да».

Таким образом, маневр из серии «заманить и подменить» по сути своей стоит в одном ряду с другими эвристиками Канемана. Так же как и эвристика доступности, он в основном относится к операциям подсознательной системы 1[33].

Конечно, мы не всегда совсем уж не отдаем себе отчета о махинациях нашего подсознания. Если кто-то спрашивает нас об изменениях климата, мы говорим, например: «Я не специалист по климату и не изучал эту науку. Если я дам ответ, основанный на собственных знаниях, ничего хорошего из этого не выйдет. Эксперты в данной области – климатологи. Так что вопрос «Реально ли изменение климата?» лучше заменить вопросом «Считает ли большинство климатологов, что изменение климата реально?». Поэтому и простой человек, понимая, что он не специалист, и слыша слова онколога, что у него неизлечимый рак, скорее всего, осознанно доверится эксперту, «заманит и подменит» вопросы в собственной голове и просто примет мнение врача как есть, не проверяя.

Однако Арчи Кокран не был обычным человеком. Он был выдающимся врачом. Он знал, что отчет цитолога еще не готов. Он лучше, чем кто бы то ни было, понимал, что доктора зачастую чересчур уверены в себе и «комплекс Бога» может привести их к ужасным ошибкам. И в то же время Кокран сразу же принял слова специалиста как есть – подозреваю, потому, что подсознательно заменил вопрос «Есть ли у меня рак?» вопросом «Тот ли это человек, который знает, есть ли у меня рак?». Ответ был: «Конечно! Он выдающийся онколог. Он своими глазами видел пораженные ткани. Это именно тот человек, который знает, есть ли у меня рак». И Кокран смирился. Да, я понимаю: никого не шокирует факт, что мы часто слишком спешим с выводами, – об этом знают все, кроме тех людей, кто никогда не общался с себе подобными. Но это на словах. На словах мы все знаем, что нужно как следует подумать, прежде чем делать окончательный вывод. И в то же время, когда перед нами предстает некая проблема, а в голове тут же возникает решение, которое кажется правильным, мы обходим систему 2 и объявляем: «Ответ – десять центов». Тут ни у кого нет иммунитета, даже у таких скептиков, как Арчи Кокран.

Этот автоматический, почти не требующий усилий способ создания суждений о мире можно было бы назвать настройкой по умолчанию, но термин не подходит. Настройка по умолчанию означает, что при желании ее можно изменить, – однако это не в нашей власти. Нравится нам или нет, система 1, тихо гудя, без передышки работает под шумным потоком нашего сознания.

Есть более удачная метафора, связанная со зрением. В то мгновение, когда мы просыпаемся, открываем глаза и видим хотя бы чуть больше, чем кончик нашего носа, в мозг начинают поступать образы – и включается система 1. Перспектива «за кончиком носа» субъективна и потому уникальна для каждого человека. Давайте мы ее так и будем называть.

Какой бы несовершенной ни была перспектива «за кончиком носа», ее не стоит полностью списывать со счетов.

Авторы популярных книг часто представляют интуицию и аналитический ум в виде дихотомии – озарение vs размышление – и в дальнейшем отталкиваются от той или иной категории. Я сам – скорее из разряда тех, кто размышляет, а не испытывает озарения, но проблема в том, что «озарение – размышление» – это еще одна ложная дихотомия. Тут нет выбора «или-или»; тут вопрос, как сочетать то и другое в конкретной ситуации. Да, такой вывод не столь воодушевляет, как предложение просто выбрать тот или иной путь, зато у него есть преимущество: он истинный, как выяснили пионеры исследований этой дихотомии.

Пока Даниэль Канеман и Амос Тверски документировали недостатки системы 1, другой психолог, Гэри Клейн, изучал решения, которые принимают командиры пожарных команд и представители других опасных профессий, и выяснил, что «быстрые» суждения могут поразительно хорошо работать. Один из испытуемых рассказал Клейну историю. Его бригада выехала на обычный кухонный пожар, и он приказал подчиненным тушить пламя из гостиной. Сначала огонь утих, но вскоре разгорелся с новой силой. Командир забеспокоился. Он заметил, что в гостиной на удивление жарко, намного жарче, чем должно быть, если горит только кухня. И почему вокруг так тихо? Пожар, способный настолько повысить температуру помещения, должен производить гораздо больше шума. Не в силах избавиться от тревоги, командир приказал всем покинуть дом. И едва пожарные вышли на улицу, как пол в гостиной провалился – потому что настоящим источником огня была не кухня, а подвал. Откуда командир узнал о смертельной опасности? Клейну он сообщил, что это было ЭСВ (экстрасенсорное восприятие), но на самом деле мужчина просто убедил себя, чтобы хоть как-то объяснить тот факт, что он понятия не имел, откуда он знает. Командир пожарного отряда просто знал; этим и отличается интуитивное суждение.

Как видим, Канеман и Клейн пришли, казалось бы, к диаметрально противоположным выводам по поводу «быстрых» суждений. Далее они, конечно, могли бы упереться каждый в свое мнение и развернуть ожесточенную полемику – однако, будучи хорошими учеными, объединились, чтобы решить эту загадку. «Мы пришли к согласию по большинству вопросов», – заключили они в статье 2009 года[34].

В интуиции командира пожарной бригады нет ничего мистического, это простое распознавание алгоритма. Благодаря тренировкам или опыту люди могут зашифровывать алгоритмы глубоко в памяти – в огромных количествах и тончайших деталях, как, например, от пятидесяти до ста тысяч шахматных позиций в репертуаре лучших гроссмейстеров[35]. Если что-то в алгоритм не встраивается – как, например, более высокая, чем должна быть, температура при кухонном пожаре, – эксперт мгновенно распознает сбой. Но каждый раз, когда кто-то узнает Деву Марию в сгоревшем тосте или в плесени на стене церкви, мы понимаем, что способность считывать алгоритмы у нас отягощена склонностью к неверному распознаванию сигналов. И это, вкупе с множеством случаев, когда перспектива «за кончиком носа» способствует ясному, убедительному, но, увы, ложному восприятию, означает, что интуиция может подвести нас так же глобально, как выручить.