Владимир Городинский - Правда истории или мифология?
Кстати, наличие подобных планов признано и во втором томе нового 12-томного издания «Великая Отечественная война 1941—1945 годов».
А если Красная армия и Военно-Морской флот готовились к нанесению упреждающего удара по немецким войскам, то, значит, и пограничным войскам НКВД СССР предстояло действовать в русле «освободительных походов» в Польшу, Бессарабию и Северную Буковину, а также в ходе советско-финляндской войны.
К слову сказать, прямых и косвенных фактов, подтверждающих наличие подобных планов и у руководства НКВД СССР, удалось найти немало, о чем более подробно будет сказано в одной из очередных глав книги.
Все работы пограничных историков пронизывает, на мой взгляд, также ошибочная версия о том, что пограничные войска НКВД СССР принимали активное участие в боевых действиях с немецко-фашистскими захватчиками от первого до последнего дня войны. Но подобная трактовка событий, мягко говоря, далека от истины.
Само название «пограничные полки», «пограничные комендатуры» и «пограничные батальоны» без учёта того, кому они были непосредственно подчинены по службе, на том или ином этапе войны, не может свидетельствовать об их принадлежности к пограничным войскам. Думается, нет надобности доказывать тот очевидный факт, что к пограничным войскам следует относить лишь те части, которые в тот период выполняли задачи по охране государственной границы или хотя бы были подчинены Главному управлению пограничных войск НКВД СССР. Если исходить из этих позиций, то можно утверждать, что лишь в период с 22 июня 1941 года и по конец апреля 1942 года части пограничных войск участвовали в боевых действиях на фронтах Великой Отечественной войны в составе войск по охране тыла Действующей армии.
Затем эта функция была возложена на внутренние войска, а еще через год – на специальные войска НКВД по охране тыла Действующей Красной армии. Именно в составе этих войск оставшаяся незначительная часть пограничников участвовала в боевых действиях с фашистскими захватчиками до самого конца войны. Но к Главному управлению пограничных войск НКВД они уже не имели никакого отношения. К этому следует добавить, что на момент передачи пограничных частей, охранявших тыл Действующей армии, в состав внутренних войск, число кадровых пограничников в них не превышало и 35%. Поэтому, утверждение о том, что пограничные войска НКВД с первого до последнего дня участвовали в боевых действиях на фронтах Великой Отечественной войны, на мой взгляд, в корне неверно.
Общее же представление о подчинённости пограничных войск в годы войны можно получить, ознакомившись с Таблицей №1.
Таблица №1.
Из приведённой таблицы следует, что Главное управление пограничных войск НКВД СССР полноценно руководило войсками по охране тыла ДКА с 12 по 27 июня 1941 года и с 15 декабря 1941 года по 27 апреля 1942 года. То есть, всего лишь четыре месяца.
Всё выше сказанное, надеюсь, убедительно свидетельствует о том, что общая историческая концепция участия пограничных войск в Великой Отечественной войне на сегодняшний день страдает серьёзными изъянами, неточностями и досадными ошибками. В этих условиях как-то язык не поворачивается говорить об объективности и глубоко научном подходе современных исследователей к данной проблеме.
III
Главная причина появления этих и ряда других ошибок в современных исторических исследованиях об участии пограничных войск в Великой Отечественной войне, на мой взгляд, состоит в том, что источниковая база абсолютного большинства из них, очень бедна и однообразна, а в ряде случаев сильно искажена. Встречаются даже примеры явной фальсификации в документах сути произошедших событий в те далёкие годы. В ранее названных мною исторических работах, практически полностью отсутствуют такие виды документов, как предвоенные приказы, директивы и указания НКВД СССР и Главного управления пограничных войск, приказы начальников пограничных округов и отрядов, схемы мобилизационного развёртывания пограничных войск и округов на случай войны с Германией и её союзниками, карты районов боевых действий пограничных частей, различные аналитические справки и многое другое. Исследователи почему-то стараются вообще не замечать существование трофейных немецких документов, переведённых на русский язык и уже давно введённых в научный оборот.
К этому следует добавить, что за все послевоенные годы ни один из тогдашних руководителей Пограничных войск Советского Союза, а также оставшихся в живых начальников пограничных округов и их заместителей, не оставили для потомков своих воспоминаний об участии пограничников в сражениях Великой Отечественной войны. Это на сегодняшний день, наверное, единственный подобный пример в системе всех Вооружённых Сил и СССР и России.
Следует особо отметить, что при написании своих книг и диссертационных исследований, историки чаще всего обращаются к фондам Центрального архива ФСБ России, Центрального архива пограничной службы, Центрального пограничного музея ФСБ России, а также к сборнику документов и материалов «Пограничные войска СССР в Великой Отечественной войне. 1941—1945». Фонды же Российского государственного военного архива (РГВА) и Центрального архива Министерства обороны (ЦАМО), где хранится огромное число не исследованных документов по всем войскам НКВД, на мой взгляд, используются явно недостаточно.
Говоря о содержании такого фундаментального научного труда, как «Пограничные войска СССР в Великой Отечественной войне. 1941—1945. Сборник документов и материалов» в двух томах, к которому чаще всего обращаются учёные при освещении боевой деятельности советских пограничников в годы войны, следует отметить, что только чуть более 15% из общего числа опубликованных там документов, охватывающих период с 22.06.1941 г. по 01.05.1942 г., можно отнести к реальным архивным документам. И то, абсолютное большинство из них – это фрагменты письменных донесений из округов, записей из журнала боевых действий, которые с первых минут войны и до 8 июля 1941 года вели оперативные дежурные Главного управления пограничных войск НКВД СССР, а также выдержки из докладов политорганов разного уровня о политико-моральном состоянии личного состава пограничных частей.
Всё остальное – это воспоминания участников первых боёв на границе, описание боевых действий частей и подразделений западных округов, составленные к тому же по истечении довольно-таки длительного времени после произошедших событий. Встречаются среди них и такие, которые были подготовлены в 1942—1945 гг. и даже в шестидесятые годы прошлого столетия. Таковых насчитывается около 80%. Как мне представляется, ценность подобных документов весьма и весьма сомнительна. Несмотря на это, встречаются ещё исторические работы, в которых источниковая база на пятьдесят и более процентов состоит именно из ссылок на этот научный труд.
Как и в прежние годы, значительную долю первоисточников составляет историческая литература советского периода. Невольно складывается впечатление, что для абсолютного числа учёных Пограничной службы по-прежнему остаются недоступными архивы как ФСБ РФ, так и других ведомств России. Хотя нельзя исключать и того, что многие из них просто боятся в своих исследованиях опираться на рассекреченные архивные документы того периода, так как выводы, сделанные на их основе, могут оказаться прямо противоположными тем, которые за многие десятилетия сформировались в пограничной историографии.
По всей видимости, именно по этой причине в исторической литературе очень много ссылок на работы доктора военных наук Г.П.Сечкина «Советские пограничные войска в Великой Отечественной войны войне 1941—1945 гг. и возможные их действия в современных операциях» и «Граница и война. Пограничные войска в Великой Отечественной войне советского народа 1941—1945». Ни минуты не сомневаясь в огромном научном авторитете этого учёного, признавая его огромный вклад в развитие пограничной историографии в 70-е – 80-е годы прошлого столетия, тем не менее, нельзя не отметить, что он всё-таки был человеком своей эпохи – сложной, противоречивой и до предела заидеологизированной. Поэтому, если бы он и захотел более откровенно и правдиво отразить в своих работах этот период в истории пограничных войск, ему бы этого никто не позволил.
Подобное положение дел в пограничной историографии, на мой взгляд, стало возможным в силу как объективных, так и субъективных причин. Как известно, рано утром 22 июня 1941 года, атакованные превосходящими силами немецких войск, пограничники на большинстве направлений сделали всё, что могли, чтобы задержать врага до подхода соединений и частей Красной армии. В этих боях они понесли тяжелейшие потери. Особенно это касается личного состава пограничных застав и комендатур. За этим последовали тяжелые бои при выходе из окружения в Прибалтике, под Минском и Белостоком, под Уманью и Киевом, Смоленском и Вязьмой. Сегодня с высокой долей уверенности можно утверждать, что к концу октября 1941 года войска Прибалтийского, Белорусского и Украинского пограничных округов, потеряв в людях от 70 до 80 процентов своего предвоенного состава, как боевые единицы, по сути, прекратили свое существование.
