Леонид Вишняцкий - Неандертальцы: история несостоявшегося человечества
Красавцами (или красавицами) их, если руководствоваться сегодняшними эстетическими мерками, тоже назвать было бы трудно. Массивное, нависающее над орбитами глаз сплошным валиком надбровье, слишком широкий нос и выдающаяся вперёд тоже широкая верхняя челюсть при полном отсутствии подбородка на нижней, да притом ещё с чересчур крупными передними зубами (рис. 2.10), — всё это вряд ли бы вызвало учащённое дыхание у гомо сапиенс противоположного пола. Впрочем, не берусь судить за женщин, но вот у мужчин дамы-неандерталки точно не пользовались бы успехом. Им, бедняжкам, было бы очень непросто найти себе сейчас не то что спутника жизни, а хотя бы просто ухажёра на часок-другой, и никакая душевная красота, боюсь, тут не помогла бы. Тем не менее, иной неандерталец-конформист, одетый в современный костюм, побритый и подстриженный, пожалуй, вполне органично смотрелся бы в современной толпе, и его появление на улице большого города или, скажем, в метро не вызвало бы особого ажиотажа (рис. 2.11). Свой низкий и покатый лоб он мог бы спрятать под шляпой, крупные широко расставленные орбиты глаз с развитыми надбровными дугами скрыть за тёмными очками, ну а нижнюю челюсть без подбородочного выступа просто выпятить вперёд, выставив напоказ — смотрите, мол, кто не боится!
Рис. 2.10. Один из неандертальских «портретов», украсивших сборник статей, изданный в честь столетия открытия в гроте Фельдгофер (источник: Koenigswald 1958)
Кстати, очень даже может быть, что в тех европейских странах, где иммигранты из Африки всё ещё остаются экзотикой, «прилично» одетый неандерталец чувствовал бы себя сегодня «белой вороной» в гораздо меньшей степени, чем точно так же одетый чернокожий гомо сапиенс. Почему? Да просто потому, что первый, в отличие от второго, скорее всего, не выделялся бы среди окружающих «мастью». Откуда это известно? Ну, во-первых, коль скоро мы знаем, или, во всяком случае, узнаем из следующей главы, что неандертальцы — коренные европейцы (в отличие от нас с Вами, читатель, ибо кто бы Вы ни были — гордый внук славян, тунгус, зулус или друг степей калмык — наши дальние общие предки, первые гомо сапиенс, появились в Африке), то логично предполагать, что и кожа у них была примерно того же цвета, что у нынешних обитателей Европы. Ведь иметь тёмную кожу в высоких широтах невыгодно: солнца и так мало, а она его «отталкивает», а значит, мешает выработке необходимого организму витамина Д. Во-вторых же — и это более веский довод — о светлокожести неандертальцев свидетельствует их ДНК. Подробней об «ископаемой» ДНК, палеогенетике и «молекулярных часах» речь пойдёт в следующей главе. Пока же я только сообщу тем, кто забыл просмотреть октябрьские номера журнала «Сайенс» за 2007 г., что ген меланокортина (mc1r), выявленный в ДНК двух неандертальцев, живших в Испании и Италии в период от 40 до 50 тыс. лет назад, показал, что, если и не сами эти субъекты, то, по крайней мере, многие их соплеменники наверняка были светлокожими и рыжеволосыми[51]. Ну, прямо палеолитические ирландцы!
Рис. 2.11. Вот что делают с человеком одежда и причёска! Гладко выбритый и аккуратно подстриженный господин в шляпе, изображённый на рисунке (слева), — не кто иной, как обладатель черепа (справа), найденного в Ля Шапелль-о-Сен. Таким его представил в 1939 г. американский археолог и антрополог Карльтон Кун, желая показать, сколь сильно наше восприятие неандертальцев и наши представления о них зависят от вторичных, поверхностных деталей
Итак, подведём первые итоги. Вот он, собирательный образ неандертальца: приземистый, коренастый, чуть неуклюжий, мордастый, бровастый, носатый… Вдобавок ко всему, ещё, возможно, и рыжий! М-да, не очень гламурный, конечно, портрет получается, но, с другой стороны, и не так всё плохо, как казалось Булю или Уэллсу. Да и, в конце-то концов, ведь не внешность же в человеке главное, правда?
Детали
Ну вот, первый и очень беглый взгляд — взгляд праздного зеваки — на неандертальца мы бросили, общее впечатление о нём получили. Теперь, вслед за антропологами, попробуем разобрать его по косточкам. Благо косточек этих в музейных хранилищах и лабораторных сейфах накопилось за полторы сотни лет великое множество, так что в наши дни уже не осталось, пожалуй, ни одной мало-мальски важной «комплектовочной» детали неандертальского скелета, о которой бы ну совсем ничегошеньки не было известно. Едва ли не любую кость — от пяток до макушки — можно хотя бы в общих чертах себе представить и определить, отличалась ли она и, если да, то чем именно, от соответствующих костей современных людей и других известных видов гоминид. Именно этим нам и предстоит сейчас заняться.
Начнём сверху, т. е. с черепа (табл. 2.1). И здесь сразу же придётся сказать о том, что многим кажется необъяснимо странным, а некоторым чуть ли не оскорбительным. Очень уж большим он был, неандертальский череп, и мозговая полость его (которую называют ещё эндокраном) тоже была очень вместительной. Нравится нам это или нет, но по всем измерениям выходит так, что мозгов у среднего неандертальца было не меньше, а больше, чем у среднего гомо сапиенс наших дней. Сантиметров этак на пятьдесят, а то и на все сто (кубических, разумеется). В какой мере это влияло — и влияло ли вообще — на мыслительные способности — это мы обсудим позже, а пока ограничимся просто констатацией голого факта: средний объём эндокрана неандертальцев составлял около 1450–1500 см3 (см. табл. 6.1), тогда как у современных людей он равен примерно 1350–1400 см3.
Форма черепа — и мозгового, и лицевого его отделов — у нас с ними тоже разная (рис. 2.12). У неандертальцев черепная коробка в плане длинная и широкая (рис. 2.13), в профиль тоже длинная, но по сравнению с нашей несколько низковатая, уплощенная (рис. 2.12, б; 2.14), а со стороны затылка она кажется совершенно округлой, без малейшего намёка на свойственную гомо сапиенс угловатость очертаний (рис. 2.12, в). Наибольшая её ширина, если смотреть сзади, лежит ровно посередине, а не в верхней части, как у современных людей (рис. 2.12, в), а если смотреть сверху, приходится на среднетеменную область (рис. 2.13) — здесь особой разницы между двумя видами нет.
Рис. 2.12. Современный (слева) и неандертальский (справа) черепа: а — спереди, б — сбоку, в — сзади
Рис. 2.13. Горизонтальные обводы неандертальских черепов: сплошная линия — Ля Шапелль, штриховой пунктир — Неандерталь, точечно-штриховой пунктир — Спи 2 (источник: Алексеев 1966)
Рис. 2.14. Профильные контуры черепов современного человека (пунктир) и неандертальца из Ля Шапелль (сплошная линия) (источник: Алексеев 1966)
Лоб широкий, но при этом кажется низким и покатым, чему в немалой степени способствуют мощные, выступающие далеко вперёд за верхний край глазных орбит надбровные дуги (рис. 2.12, а, б; 2.15). Эти дуги, сливаясь над переносицей, образуют сплошной «двухарочный» валик, окружающий глазницы сверху и с боков (рис. 2.16). Массивный надглазничный валик часто встречается и у более ранних гоминид, но у них он обычно не столь изогнут. А вот у гомо сапиенс валика нет вообще: надбровные дуги, если иногда и выделяются относительной массивностью, то всё же не сливаются одна с другой и не доходят до дистальных (внешних) краёв орбит.
Двухарочный надглазничный валик представляет собой одну из наиболее заметных и характерных неандертальских особенностей. Ещё несколько таких особенностей, в норме не свойственных более ни одному из видов рода Homo, являет затылочная кость. Во-первых, на ней тоже имеется валик или гребень, образуемый двумя симметричными, слабо изогнутыми вверх дугами. Называется он, естественно, затылочным. Во-вторых, над валиком этим, прямо над точкой, обозначаемой антропологами как инион, есть небольшое продолговатое вдавление овальных очертаний — надынионная ямка (рис. 2.17). В отдельных случаях и валик, и углубление над ним могут встречаться также на черепах других представителей нашего рода, включая некоторых среднеплейстоценовых гоминид и современных людей, но у них эти образования и по форме, и по положению, и по характеру развития сильно отличаются от того, что мы видим у неандертальцев. Так, например, что касается ямки, то у неандертальцев она вытянута в горизонтальном направлении и имеет ровный нижний край, тогда как у современных людей (включая палеолитических гомо сапиенс) она у́же, т. е. имеет скорее округлую, чем овальную форму, а нижний край её обычно вогнут. Однако главное различие даже не в этом, а в том, как формирование ямки отражается на структуре костных тканей. У неандертальцев образование углубления над инионом никак не сказывается на толщине внешнего компактного слоя кости, а происходит за счёт уменьшения мощности её внутренней губчатой массы, тогда как у современных людей наблюдается прямо противоположная картина[52].
