Сергей Истомин - Самые знаменитые изобретатели России
работы, хорошее охлаждение, большая боевая живучесть... Недостатки этого варианта — сложность приводов управления (различные тяги должны идти почти по всей длине корпуса), трудность обслуживания без выхода из танка. Но при переднем расположении трансмиссии из-за карданного вала, проходящего через боевое отделение, увеличивается высота танка — а это крупный минус. Кроме того, при таком варианте трудно будет добиться больших углов наклона броневых листов корпуса.
В конце концов решено было остановиться на заднем расположении трансмиссии. Этот вопрос однозначно удалось решить конструкторам всего мира только после второй мировой войны — предпочтение наконец было отдано заднему расположению, как на советских танках Т-34 и КВ.
Разработка трансмиссии — системы агрегатов и механизмов, передающей крутящий момент двигателя к ведущим колесам, — для нового танка оказалась делом довольно сложным. Примерный расчёт показал, что масса танка будет немногим менее 20 т. Одна пара ведущих колес, как на БТ, здесь не сможет обеспечить достаточной проходимости даже на дорогах с грунтом средней твёрдости, не говоря уже о пашне. Поэтому из четырёх пар катков три решено было сделать ведущими. Это, естественно, значительно усложнило конструкцию трансмиссии. С немалыми трудностями под руководством А. А. Морозова трансмиссия была разработана. Здесь большой вклад внесли также конструкторы Я. И. Баран и А. И. Шпайхлер, работавшие в тесном содружестве со специалистом по ходовой части В. Г. Матюхиным.
Создавая по заданию правительства новый колёсно-гусеничный танк, М. И. Кошкин всё больше и больше задумывался над целесообразностью подобной схемы. Участвуя в различных испытаниях, Михаил Ильич понял, что в боевых условиях танк на колёсах практически не сможет двигаться, да и не по всяким дорогам пройдёт. С другой стороны, комбинированный движитель существенно усложнял конструкцию и увеличивал массу танка. Главное преимущество танков БТ-5 и БТ-7 — их высокая скорость движения на гусеницах. Скорость 50 км в час вполне достаточна для оперативных перебросок. А скорость на колёсах 70 км в час практически недостижима при движении машин в колонне, возможны и случаи опрокидывания танков.
Ответы на свои раздумья о целесообразности колёсно-гусеничного движителя Михаил Ильич пытался найти в истории развития мирового танкостроения. Вечерами, когда две маленькие дочери уже спали, он долго сидел за письменным столом, при свете настольной лампы листая зарубежные журналы и справочники.
С интересом рассматривал Кошкин фотографии первого в мире колёсно-гусеничного танка, разработанного ещё в 1919 г. американским инженером Кристи, чертежи и фотографии колёсно-гусеничных машин английской фирмы «Виккерс», французской «Сен-Шамон», чехословацкой «Шкоды», шведской «Ландсверк». В справочнике майора австрийской службы В. Хейгля «Танки» Михаил Ильич красным карандашом подчеркнул фразу, где оценивался колёсно-гусеничный танк Кристи: «Проходимость при езде на колёсах по плохим дорогам или по местности недостаточная...»
Несмотря на довольно большое количество опытных образцов, только в чехословацкой армии в конце 1920-х годов были приняты на вооружение колёсно-гусеничные лёгкие танки КН-50 и КН-60 с противопульной броней. Однако вскоре производство этих машин было прекращено.
К середине 1930-х годов ни в одной из зарубежных армий не было на вооружении колёсно-гусеничных танков. И, видимо, это не случайно. Дело, пожалуй, не только в плохой проходимости на колёсах, но и в том, что колёсно-гусеничная схема не даёт практически никаких тактических преимуществ, значительно усложняя конструкцию и условия эксплуатации.
Кошкин ещё и ещё раз анализировал развитие колёсно-гусеничных танков. В Испании наши «бетушки» неплохо зарекомендовали себя при использовании колёсного хода. Но там, как правило, грунт был каменистый. Зато на Халхин-Голе колёсный ход в боевых условиях не использовался.
Вопрос о движителе неоднократно обсуждался в различных инстанциях. Как-то во время бурного совещания в Автобронетанковом управлении какой-то военинженер 2-го ранга бросил реплику Кошкину, критиковавшему колёсно-гусеничную схему:
— По-вашему выходит, создание наших БТ было ошибкой?
— Этого я никогда не утверждал, — спокойно отвечал Михаил Ильич. — Опыт показал, что для лёгких танков с противопульной бронёй типа наших БТ-5 и БТ-7 принятая схема была приемлема. Другое дело, средние танки с противоснарядной бронёй и весом порядка 20 т. Здесь нужен привод уже не на одну пару колёс, а на три- четыре, что значительно утяжелит и усложнит конструкцию.
Посоветовавшись с ближайшими помощниками, Михаил Кошкин принимает решение одновременно с заказным колёсно-гусеничным танком разрабатывать другой вариант — чисто гусеничную машину с толщиной брони, увеличенной до 30 мм, и более мощной 76-мм длинноствольной пушкой.
В том, что будущее принадлежит чисто гусеничным танкам, Кошкин окончательно убедился на совещании, проходившем в Кремле 4 мая 1938 г. Приглашённые на него Кошкин и Морозов заняли места в заднем ряду. Председательствовал на совещании И. В. Сталин.
Первое слово было предоставлено народному комиссару машиностроения А. Б. Брускину, бывшему директору Харьковского, а затем Челябинского тракторного завода. Нарком кратко рассказал о состоянии танкостроения в нашей стране, затем сообщил, что на харьковском заводе разработан колёсно-гусеничный танк А-20, и высоко оценил его. В докладе подчеркивалось: новый танк будет иметь экономичный и пожаробезопасный дизель. В заключение Брускин предложил одобрить проект танка А-20.
К этому предложению присоединился начальник Автобронетанкового управления, командовавший советскими танкистами-добровольцами в Испании, Герой Советского Союза комкор Д. Г. Павлов, а также ещё несколько выступавших.
С особым вниманием слушал Кошкин командира-танкиста с тремя шпалами военинженера 1-го ранга на петлицах, только что вернувшегося из Испании.
Командир, прямо обращаясь к Кошкину и другим присутствовавшим на совещании конструкторам, просил как можно скорее создать танки с противоснарядной броней, повысить надёжность некоторых узлов, увеличить запас хода. Затем танкист подробно остановился на ходовой части танков, подчеркнув, что его товарищи по опыту боевых действий в Испании дают высокую оценку колёсно-гусеничному движителю.
Неожиданно И. В. Сталин перебил выступавшего:
— А какого мнения придерживаетесь вы? Того, что и большинство?
После секундного замешательства командир тихо ответил:
— Нет, я сторонник чисто гусеничного танка.
— Почему?
— Сложная и далеко не совершенная комбинация колёсного и гусеничного движителей ненадёжна, потому что сравнительно высокий танк не может развивать на колёсах большую скорость без угрозы опрокидывания даже на небольших поворотах...
В конце заседания И. В. Сталин одобрительно отозвался о проекте нового танка А-20 и предложил принять его за основу «с учётом замечаний и пожеланий» товарищей, вернувшихся из Испании». Затем он взял макет танка и сказал:
— Думаю, что кроме представленного нам колёсно-гусеничного образца с мощным дизелем и семидесятишестимиллиметровой, а не сорокапятимиллиметровой пушкой следует разработать и изготовить схожий танк на гусеничном ходу. После сравнительных испытаний двух образцов окончательно решить вопрос о принятии на вооружение танка, показавшего лучшие результаты...
Вернувшись в Харьков, Кошкин собрал конструкторов и кратко рассказал о совещании в Кремле.
Работая каждый день по два-три часа сверхурочно, а иногда и по выходным дням, коллектив уже к лету 1938 г. создал проект чисто гусеничного танка, получившего наименование Т-32.
В отличие от А-20 новая машина имела более мощную 76-мм пушку. Благодаря отказу от тяжёлой и громоздкой трансмиссии колёсно- гусеничного движителя, почти не увеличивая общую массу танка, удалось увеличить толщину брони до 30 мм.
К этому времени в коллективе сложилась определённая специализация. По-прежнему трансмиссией занимались А. А. Морозов, Я. И. Баран и А. И. Шпайхлер, проблемами ходовой части — В. Г. Матюхин, приводами управления — П. П. Васильев и М. А. Набутовский, над размещением внутреннего оборудования порядком поломали голову А. С. Бондаренко и А. В. Колесников, всё электрооборудование было вотчиной В. Я. Курасова, башней занималась группа А. А. Малоштанова. Организацией производства первого опытного образца, связью между конструкторами и производственниками ведал неутомимый Н. А. Кучеренко.
В августе 1938 г. проекты колёсно-гусеничного А-20 и чисто гусеничного танка Т-32 подверглись серьёзному и всестороннему рассмотрению на заседании Главного военного совета, проходившего в Кремле под председательством И. В. Сталина. С докладом по проектам обоих танков выступил М.
