День сурка: хроника личного бессмертия - Энтони Пик
Изучив теории Барбура и Бергсона, мы узнали о том, что время может быть абсолютно относительным, поэтому совершенно логично жить в личной версии психологического времени. В противном случае как бы Мори смог увидеть свой сон о французской революции в долю секунды, за которую спинка кровати упала ему на шею, тем самым стимулировав его мозг?
Опыт показывает, что эта концепция одна из самых сложных, но в действительности эти предположения не противоречат научным законам. Так звучит педантичное толкование научной концепции полураспада, только в этом случае мы соприкасаемся с подлинной жизнью. Радиоактивные вещества распадаются таким образом, что они теряют половину своей радиоактивности в определенный период времени. Например, период распада радиоактивного изотопа кобальта-60, используемого в радиотерапии, составляет 5,26 лет. По прошествии этого времени проба, изначально содержавшая восемь граммов кобальта-60, будет содержать всего лишь четыре грамма кобальта-60 и будет излучать только половину прежней радиации. По прошествии еще 5,26 лет эта проба, по идее, должна содержать всего лишь два грамма данного вещества. Но мы видим удачный пример парадокса Зенона: содержание кобальта-60 никогда не достигает нуля, его количество просто уменьшается наполовину каждые 5,26 лет, это вечный процесс. То же самое верно в отношении нашей жизненной силы. У нас тоже есть настоящий «период полураспада», который внутри нашего фанерона составляет полную жизнь. Эйнштейн понял, что время должно играть большую роль в теории относительности — точно так же, время должно играть большую роль в “ПО”.
Это просто аналогия, но сами по себе аналогии ничего не доказывают, и все же мы можем точно нарисовать, как работает механизм выпадения из времени. Теория Франко-Гогланда гласит, что, чем выше температура или быстрее обмен веществ наблюдателя, тем медленнее движется для него время. Эксперименты также показали, что во время сильного потрясения люди переживают замедление времени. Что может быть более потрясающим, чем процесс умирания и, что еще важнее, осознание своей неминуемой гибели? Ускорение обмена веществ вызвано тем, что мозг умирающего человека наводняется нейротрансмиттером глютамином. В больших дозах глютамин может сильно возбудить синапсы и вызвать в мозге скачок электричества. Стоит начаться этому процессу, как он быстро выходит из-под контроля и провоцирует эпилептический припадок.
Может быть, это и есть тот самый механизм, который проявляет реальность и замедляет восприятие времени? В каждой клетке, в том числе в нейронах мозга, заложена определенная структура, состоящая из полых цилиндров, крошечных трубок. По мнению некоторых ученых (в том числе Пенроуза и Хамероффа), нечто внутри этих крошечных трубок может вызывать разрушение волновой функции, что приводит к перемене версии реальности. Если это действительно так, тогда «внешняя» вселенная на самом деле является вашей личной версией, построенной электрическими разрядами в синапсах вашего мозга. Но есть и другие сведения.
Сознание в целом и мысли в частности обязаны своим существованием электрическим разрядам в нейронных сетях мозга. Нейротрансмиттеры переносят ионы кальция через синаптические промежутки. Расстояния такого промежутка столь мало, что квантовые события, возможно, зависят от квантового декогерирования. Электричество движется со скоростью света, значит и электрические разряды в мозге происходят с такой же скоростью.
Эйнштейну не давал покоя один вопрос: что он будет воспринимать, если будет ехать верхом на световой волне? Его ответ на этот вопрос потряс человечество. Эйнштейн понял, что на скорости света время перестало бы существовать. Более того, чем ближе наблюдатель к скорости света, тем медленнее «течет» время. Для наблюдателя вне светового луча время будет, как и прежде, течь с обычной скоростью. Другими словами, если один человек едет на луче света, а другой остается в нормальном состоянии, тогда эти люди уже не будут существовать на одной «временной линии» Минковского.
Итак, когда сидящая в машине Зоя приближается к стене, ее обмен веществ ускоряется, мозг наводняется нейротрансмиттерами. Ее синапсы «общаются» друг с другом с повышенной активностью, в нейронных сетях происходят массовые электрические разряды, со скоростью света. Это «наводнение глютамина» происходит только раз в жизни, когда приближается смерть. Может быть, столь стремительный химический поток разгоняет само сознание до скорости света, поэтому человек выпадает из потока времени?
А что происходит с точки зрения наблюдателя аварии Зои? Для наблюдателя Зоя врезается в стену на высокой скорости и гибнет. Однако Зоя уже существует на другой линии времени, где столкновению со стеной еще только предстоит произойти. Возможно, этот удар никогда не случится. Во вселенной наблюдателя Зоя умирает, но в своей собственной вселенной она продолжает жить, только во все более коротких хрононах.
У отдельных людей такие «маленькие смерти» происходят регулярно. Из рассказов эпилептиков мы узнаем о том, что большие дозы глютамина вызывают коренные изменения в сознании и замедление времени. Одна моя знакомая, страдающая височной эпилепсией, рассказывала, как она во время своего первого переживания «ауры» в прямом смысле выпала из времени. Она описывала случай, невероятно похожий на историю Давида Аамса из фильма «Ванильное небо». В этом фильме время Аамса «замерзает», когда он сидит в баре. Его «гид» останавливает течение жизни для того, чтобы доказать Аамсу, что воспринимаемый им мир в действительности является им же сотворенной иллюзией.
Моя знакомая обедала на работе, в битком набитой столовой. Неожиданно у нее в голове что-то щелкнуло, и вся окружающая ее картина замерла. Она с ужасом смотрела на подругу, которая наливала чай в чашку. Моя знакомая сосредоточилась на чае, который лился на донышко чашки, и заметила, что в действительности время не замерло, но просто очень медленно текло. Она отметила про себя, что чашка наполнялась несколько минут. Затем она заметала, что все вокруг движутся словно в замедленном кино. Несколько часов она пребывала в плену этого измененного потока времени, а затем аура закончилась так же неожиданно, как и началась, и время снова потекло с нормальной скоростью. Подруга с беспокойством посмотрела на нее и спросила, хороша ли она себя чувствует. С точки зрения подруги она смотрела на нее, максимум, две-три секунды.
Возможно, ее опыт стал результатом реакции на мощный поток глютамина, ставший частью ауры, предшествующей припадку. Если это так, тогда люди, осознающие приближение смерти, в самом деле воспринимают расширение времени. Точно так же, наша Зоя выпала из
