Андрей Остальский - Краткая история денег
И не надо было даже быть семи пядей во лбу, чтобы додуматься: а что если расплачиваться не физически золотом, а заменяющей его квитанцией? Вот ведь красота: отдал бумажку, получил взамен другую – полнейший эквивалент! И кармана бумажка не оттягивает, и душу греет!
Вскоре квитанции ювелиров и банкиров начали получать стандартное оформление и само за себя говорящее название: банкнота («записка банка»).
То есть изначально современные деньги в новую эпоху, эпоху Просвещения, творили банки. Но за этим почти сразу – и совершенно неизбежно – следовали два обстоятельства. Во-первых, банки начали давать свои «записки» в долг – иногда и без всякого золотого или серебряного обеспечения. Но в таком случае под какой-нибудь другой материальный залог, лучше всего – дом, жилище. (Вот вам и ипотека!) Это не значит, что кредита не существовало до развития бумажных денег, но теперь он вышел на новый уровень.
Во-вторых, у государства тут же появился соблазн взять дело печатания в свои руки. Но поначалу не очень было понятно, как к этому делу подойти. Особенно после неудачи китайского и шведского экспериментов. Но в общем-то было ясно – огосударствление печатания валюты – это лишь вопрос времени.
Ну и понятное дело – ключевая дата в биографии бумажных денег – 1450-й, Иоганн Гутенберг, изобретение печатного станка. Без него, конечно, дело не сдвинулось бы.
С позиций сегодняшних, когда «фантики» изготавливаются с большой тщательностью, со всеми хитрыми уровнями защиты, вшитыми серебряными нитями и бог его знает, чем еще, трудно поверить, как небрежно подходили к этому делу совсем недавно. Например, в Англии, финансовой сверхдержаве прошлых веков, до 1725 года банкноты были рукописными. После этого специальные бланки печатались, но в них от руки вписывалась сумма и ставилась подпись ответственного банковского чиновника. И аж до 1928-го, почти до самой Великой депрессии, бумажные деньги Банка Англии выглядели не слишком эстетично, в основном они были черно-белыми и односторонними, на обороте – пустота.
Но вы догадываетесь, кому мы обязаны внешним видом наших сегодняшних денег. Спасибо, господа фальшивомонетчики!
До сих пор во вполне солидных финансовых и экономических словарях можно найти такое определение: бумажные деньги – это «номинальные знаки стоимости, которые замещают в обращении действительные деньги – золото и серебро. Бумажные деньги имеют принудительный курс и выпускаются государством для покрытия своих расходов».
По-моему, клевета! Или что-то давно устаревшее, из марксизма заимствованное.
Во-первых, драгоценные металлы – такая же условность, как и банкноты, весь вопрос в том, достаточно ли верит в ассигнации население или будет, приняв лишнего, ими прикуривать… И под лавкой себе светить.
Помимо психологии, главное – это количественный фактор. Если бы государства научились получать золото в любых объемах и достаточно дешево, то никакой разницы уже не было бы.
Раньше золото, благодаря своей редкости, «думало» за правителей, не давало им слишком разгуляться, дойти до инфляции. Теперь же правительствам приходится думать самим – и считать, считать, хорошенько считать!
Во-вторых, скорее само применение, обращение бумажных денег «принудительно» – в том смысле, что государство подкрепляет их своим авторитетом, гарантирует их своей властью. Без этого бумажные деньги не могли бы иметь такой силы. Что же касается курса, то он вовсю «плавает», и центральным банкам иногда приходится затрачивать массу сил и средств, чтобы воздействовать на него через рыночные механизмы.
Но так было не всегда. Когда-то курс бумажных денег действительно был «принудительным». Но только определяло – вернее держало – его не государство, а золото. Или такое, по крайней мере, у людей создавалось впечатление.
Страсти по золоту и прокурор инфляции
О так называемом золотом стандарте в наше время широкая публика имеет смутное представление. Знаменитая когда-то всемирная валютная система, более прочная и интегрированная, чем все, что существует сейчас, кажется уже чем-то архаичным и нелепым. Поэтому общественность удивляется, если узнаёт, что не так уж мало серьезных экономистов тоскуют по «золотому стандарту» и даже призывают человечество вернуться к нему. То есть все равно чудаки эти – в полном и явном меньшинстве. Правительства и пресса не очень к ним хотят прислушиваться – в экономике много значит мода, перепады в общественных настроениях, а моды на золотой стандарт сейчас явно нет. Среди политиков разве что кандидат в президенты США Рон Пол поддерживает этот призыв – но мало кто принимал слишком всерьез его президентские амбиции, а за пределами США о нем и вовсе почти не слышали. А потому и говорить Пол мог все, что угодно – эксцентрика…
Легендарный Алан Гринспэн, в прошлом многолетний глава Федеральной резервной системы (Центробанка) США, человек куда более известный, о своих взглядах на сей предмет что-то помалкивает. Но есть основания подозревать, что и он все еще не утратил симпатий к золотой системе. Как-то проговорился, что хорошие главы центробанков стараются строить свою монетарную политику так, как будто бы золотой стандарт все еще действует. А в молодые годы даже высказывался вовсе без обиняков, что, дескать, хорошо бы вернуть доллару «золотую основу». Потому что без нее «нечем защитить накопления от конфискации».
И пояснил, что под конфискацией он имеет в виду инфляцию. По-моему, остроумно сказано.
Давайте вспомним, что есть такое инфляция. Допустим, община производит товаров и услуг на сто тысяч долларов. И денег в общине ровно столько же. Каждая семья имеет по тысяче долларов, будем считать, что это – заработок семьи за две недели. И вот вдруг местный банк печатает еще сто тысяч и вбрасывает их в общину. (Или, например, кредиты на такую сумму жителям выдает.)
На прежнее количество товаров и услуг будет теперь приходиться в два раза больше долларов. Значит, два доллара могут теперь купить то, что раньше мог купить один. Цены выросли в два раза. Но если семьи теперь и получают в два раза больше, то на самом деле для них вроде бы ничего не изменилось – они по-прежнему зарабатывают за две недели столько же товаров и услуг. Как если бы заменили систему Цельсия на систему Фаренгейта, один градусник на другой, с более мелкой градацией, только и всего. Например, как могли они двадцать биг-маков купить в день, так и сейчас могут. Только ценник поменялся: было написано «$3.57», а теперь – «$7.14» – вроде бы ни для кого никакой разницы.
А вот и нет, для кое-кого разница есть, и еще какая! Пострадала одна категория – те, кто откладывал деньги на черный день или на старость. Под матрас – или в тот же банк, на счет вкладывая, или облигации его, гада, покупая… Разом половины накоплений – как не бывало! Отобрали, ограбили. Была полновесная тысяча, а стала – по реальной покупательной способности – вдвое меньше. Произошла та самая «конфискация», о которой говорил Гринспэн!
Конечно, нарисованная мной схема – крайнее упрощение. В действительности зарплаты часто отстают от роста цен, а потому от инфляции реально успевают всерьез пострадать и рабочие, и госслужащие, и бизнесмены. Нарушается вся система отношений между должниками и кредиторами. Должники радуются – они реально должны меньше. А кредиторы «на деньги попали»! Но всё же, что правда, то правда: медленно, но верно доходы подтягиваются вслед за ценами.
А вот копившие деньги, если только их вклады не были индексированы (что бывает крайне редко), остаются за бортом. Да, наверно, и не надо объяснять, как все это бывает, людям, пережившим и павловскую скрытую девальвацию, и «шоковую терапию» 90-х, и дефолт 98-го.
Я и сам порой грустнею от мысли о том, как мои, весьма скромные сбережения каждый день теряют в своем реальном «весе», как их поедает, словно прожорливая моль, проклятая инфляция. И в таком же положении миллионы людей – и на Западе, и в России. Инфляция – самый безжалостный, самый непреклонный прокурор и судья в одном лице, его не уговоришь и не подкупишь, непременно приговорит к конфискации сбережений, даже если ты ни в чем не повинен…
И вот Гринспэн и иже с ним и полагают: золотой стандарт бы этого не допустил, защитил бы и предпринимателей, и рабочих… И как минимум доля истины (а может быть, и больше, чем просто доля) в этих рассуждениях есть.
Золотой стандарт первой установила Великобритания – для начала, что называется, для «внутреннего пользования». К 1821 году валюта была прочно привязана к драгоценному металлу по строго фиксированной цене. А в 1844 году парламент принял соответствующий закон, согласно которому банкноты Банка Англии гарантированно обменивались по первому требованию на золото по курсу 7,32 грамма за один фунт.
В то время мир был во истину «однополюсным» (или, как почему-то говорят сегодня, «однополярным»). На планете существовала только одна сверхдержава – владычица морей – Британская империя. Эта империя была так велика, что над ней никогда не заходило солнце. Лондон был бесспорным и главным коммерческим и финансовым центром мира, британский военно-морской флот фактически контролировал мировые транспортные и торговые потоки, а лондонское Сити – потоки денежные. Репутация английского фунта была невероятно высокой. Золотой стандарт как бы давал шанс и другим странам воспользоваться плодами мощной британской экономики, «прислонить» к стерлингу свою валюту. Ну и вообще – смотрите, что удумали эти ушлые англичане, наверно, уж знают, что делают. Может, и нам – того-с?
