Альберто Анджела - Один день в Древнем Риме. Повседневная жизнь, тайны и курьезы
Вот вырастает из тумана китовая спина Эсквилина, с его крышами, великолепными виллами, садами и перистилями. Здесь жили многие именитые римляне, и среди прочих – Меценат. Рядом Целий, еще один знаменитый «жилой» холм.
Наконец, отдельно от остальных, к югу, мы видим Авентин, бывший когда-то «народным кварталом», а затем ставший аристократическим. Он знаменит тем, что здесь происходила сецессия плебса в 494 году до нашей эры.
Остается лишь Палатин. Мы все слышали о нем, но мало кто сегодня помнит, почему он столь важен. Какие значительные постройки приютил этот холм?
Палатин – это холм, где живет император. Здесь он обитает и отсюда, из своих больших дворцов, правит страной. Для древних римлян, если хотите, это эквивалент современного Квиринала[9]. И не только. Римлянин скажет вам, кроме того, что у подножия этого холма находилась пещера, где волчица вскормила Ромула и Рема.
Конечно, это миф. Но археологи нашли следы древнейших хижин, восходящих к железному веку, в доказательство того, что этот холм в действительности был одним из первых мест поселения на территории Рима. Ямки от опор этих хижин можно видеть в почве среди руин зданий императорской эпохи.
В общем, этот холм – квинтэссенция истории, традиции и власти. Здесь принимались решения, повлиявшие на историю Европы, Средиземноморья и части Азии. И все же в наши дни мало кто из туристов отдает себе отчет в его значимости и посещает необыкновенные развалины императорских дворцов. Так что достаточно подняться по ступенькам около форума, где всегда полно людей, и ты оказываешься в прекрасном, просторном, зеленом, погруженном в тишину пространстве. Совершенно как тогда, во времена императоров.
Именно так все и обстоит во время нашего визита в Рим эпохи Траяна. Палатин высится как скала над утренним туманом. Это будто город в городе: в слепящих лучах рассвета угадываются очертания спящих дворцов, с темными внутренними двориками, многоуровневыми колоннадами, длинными портиками… Мы представляем окутанные тишиной великолепные коридоры, облицованные дорогими сортами мрамора, привезенного со всех берегов империи, необыкновенные статуи, которые нам не суждено увидеть, так как они были утрачены впоследствии. Гулко отражаются от стен шаги преторианцев вдоль колоннады. Наверное, дворцовая жизнь уже началась.
Любопытный факт. Итальянское слово «палаццо» (и его эквиваленты в других языках: palace, palais и так далее)[10] происходит как раз от названия этого холма, по-латыни Palatium. Действительно, для римлян этот холм веками отождествлялся с роскошной резиденцией императора. Вот из слова Palatium и родились обозначения дворцов во многих языках.
В этой утренней «увертюре» Вечного города недостает самого знаменитого памятника: Колизея. Где же он? Разве он не должен венчать собой город? Мы его не видим. Он наполовину погружен в туман. Ведь находится он в центральной, низинной части Рима, где высокая влажность. Виднеется только его верхняя часть, над последним рядом арок, завершающаяся «короной» из двухсот сорока огромных шестов, образующих правильный овал. Эти шесты служат для натягивания «велария» (velarium), парусинового тента, защищающего зрителей от палящего солнца. Десятки рабов уже за делом, заканчивают приготовления к сегодняшнему дневному представлению. Мы тоже на него попадем. Будут, само собой, и бои гладиаторов. И много сюрпризов.
Лучи солнца простираются над городом, испарения болот не в силах их сдержать. Рим начинает обретать свой облик. На наших глазах постепенно вырастают целые кварталы, со своими красками, звуками, жизнью. Туман постепенно рассеивается, тает, расступается, как занавес, давая начало представлению с полутора миллионами актеров: один день в Риме эпохи Траяна. 115 год нашей эры.
Простите, который час?
А который час теперь в Риме? Если спросить прохожих, все ответят по-разному… Послушать Сенеку, так в Риме невозможно знать точное время, легче привести к согласию философов, чем согласовать часы…
Действительно, у римлян не очень точная система подсчета времени. Самая распространенная основана на использовании солнечных часов. Они бывают самых разнообразных видов и размеров. Самые большие солнечные часы в Риме были установлены по приказу Августа на Марсовом поле. Размером они с большую площадь (60 на 160 метров), а в роли гномона, то есть столба, отбрасывающего тень, используется обелиск, привезенный из египетского города Гелиополя. Даже те, кто никогда не бывал в Риме, могли видеть в теленовостях: он теперь возвышается напротив Палаццо Монтечиторио[11], и с его изображения часто начинаются репортажи из итальянского парламента. Две тысячи лет назад обелиск бросал свою огромную тень на большую площадь, мощенную плитами из белоснежного травертина. Бронзовые градировочные линии показывали время суток и день года. Тот, кто проектировал эти гигантские солнечные часы, сделал так, что знаменитый Алтарь Мира (Ara Pacis) оказывался на продолжении линии осеннего равноденствия, 23 сентября, когда день и ночь имеют равную продолжительность. 23 сентября было днем рождения императора Августа. И тень обелиска падала в сторону алтаря, символически объединяя императора, движение солнца и «римский мир» (pax Romana)…
В Риме Траяна, по которому мы гуляем, есть и множество «обычных» солнечных часов: их можно видеть на многих общественных зданиях, во внутренних садиках домов богачей и даже у простых прохожих. Это крошечные квадранты, диаметром около трех сантиметров, их называют solaria и используют подобно нашим карманным часам. Они вогнутые и напоминают маленькую подставку для яйца: на одной стороне дырочка, через которую проникает солнечный свет. Он падает яркой точкой на ряд знаков и линий на вогнутой поверхности и указывает время. Проблема в том, что такие часы работают только в Риме: их линии и метки соответствуют широте Рима. На другой широте часы сбиваются, так что брать их с собой в дорогу бессмысленно…
Время можно узнать и по особым водяным часам. Они действуют подобно песочным: это стеклянные сосуды, в которые падают капли воды из верхнего резервуара. Метки, вырезанные на стекле, обозначают время уровнем поднимающейся воды. Такие часы имеют важное преимущество по сравнению с солнечными: они показывают время и ночью, и в пасмурные дни. В эпоху Траяна они широко распространены в домах богачей как подтверждение их статуса. А в некоторых случаях они могут даже быть «с боем», как наши часы с кукушкой или маятником. По словам Витрувия, великого архитектора времен Августа, некоторые часы снабжены поплавками, соединенными с особыми механизмами, издающими пронзительный свист или подбрасывающими в воздух камни либо же… яйца. Петроний же упоминает о более простом способе: в его знаменитом романе «Сатирикон» главный герой, Тримальхион (нувориш, не отличающийся изысканным вкусом) держит дома музыканта, который дудит в рожок, «отбивая» время.
Так все-таки: сколько же часов в сутках у древних римлян? Двенадцать дневных и двенадцать ночных. Счет часов начинается с рассвета: hora prima, hora secunda, hora tertia и так далее до заката, когда наступает hora duodecima – «двенадцатый час». С этого момента начинают отсчитывать двенадцать ночных часов, вплоть до рассвета. Потом цикл возобновляется…
Значит, они отсчитывают часы так же, как мы? Не совсем. Прежде всего потому, что римляне, у которых нет точных часовых механизмов, не ведут счет на минуты и секунды. И еще потому, что часы неодинаковы по длине, которая зависит от… времени года!
Действительно, центральный ориентир для римлян – полдень, когда солнце в самой высокой точке. В этот момент наступает середина дня: прошло шесть часов с рассвета, осталось шесть часов до заката. Очевидно, что летом дни длиннее, а зимой короче. Поэтому летние часы «длиннее» зимних. И намного. К примеру, от полудня до часа дня летом проходит семьдесят пять наших современных минут, а зимой всего сорок четыре, почти половина!
То же самое происходит, только наоборот, с ночными часами, про которые чаще говорят vigiliae, буквально «стражи» (из лексикона военных): каждая ночь, таким образом, делится на четыре «стражи» по три часа каждая.
Ясно, что с такими «плавающими» часами и не имея точных приборов для определения времени, какие есть у нас, римляне в повседневной жизни не были строги в отношении времени встречи и терпимо относились к опозданиям. Но был и способ соблюсти пунктуальность, например условиться о встрече на форуме, «когда он наполовину полон»; если бы мы каждый день проверяли, глядя на часы, то заметили бы, что этот момент примерно соответствует одному и тому же времени дня… Но настоящими стрелками, отмеряющими время римлян, были на самом деле занятия, сменявшие друг друга в течение суток.
Для удобства, однако, мы в нашей экскурсии по Древнему Риму будем продолжать пользоваться современной системой подсчета времени, к которой привыкли.
