Алексей Шилов - Звезда Генгера
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Алексей Шилов - Звезда Генгера краткое содержание
Звезда Генгера читать онлайн бесплатно
Алексей Шилов
Звезда Генгера
Рисунки Е. Крутских
Когда я пришел к Генке на тренировку в сад, сразу увидел на двери предбанника тетрадный лист. На нем крупно было написано:
Я подошел к двери и толкнул ее, она была заперта изнутри на крючок.
— Генк, я посторонний или нет? — спрашиваю через дверь.
— Тебе можно, — он снял крючок, открыл дверь, — входи.
Я вошел в предбанник, и Генка тут же опять накинул крючок.
— «НИИ» — это что такое? — сразу спрашиваю.
— Научно-исследовательский институт, — расшифровал Г енка. — Я возглавляю конструкторское бюро, ты — мой заместитель. Для начала скажи, в какой век мы с тобой живем?
— В двадцатом, — отвечаю.
— Тебя спрашивают, не «в каком», а в «какой». Не по столетиям, а по технике. Понял?
Теперь понял. Вспомнил, что Генка трактор изучал, ну и говорю ему:
— Мы с тобой живем в тракторный век.
Генка махнул рукой.
— Трактора уже полвека тарахтят на земле. А ты подумай о том, что совсем недавно появилось.
Совсем недавно у нас в селе появился водопровод.
— Мы с тобой живем в водопроводный век! — радостно говорю. Генка даже рассмеялся.
— Водопровод был еще в Древнем Риме! Запомни: мы живем в космический век! — поднял Генка вверх указательный палец. — А что находится в космосе, знаешь?
— Небо.
— А в небе? — пристает Генка.
— В небе находятся Солнце, Луна и звезды! — выпалил я ему.
— И планеты, — добавил Генка. — Звезд в космическом пространстве сколько?
Я несколько раз пробовал пересчитать все звезды на небе, да только всегда со счета сбивался. Уж больно их много, звезд-то. Вот если бы каждая звездочка, которую я уже пересчитал, гасла, тогда бы я, может, и добрался до конца. А то они все мигают и мигают… Какую два раза посчитаешь, а какую совсем пропустишь, потом и вовсе со счета собьешься.
Генка сидит на стареньком табурете, смотрит на меня и ждет ответа. Ведь он — начальник конструкторского бюро. Не ответишь ему, он возьмет к себе в заместители кого-нибудь другого из своего класса, а мне скажет, что я неподходящая кандидатура или другие какие слова. Он за словом в карман не полезет. Ну, я и говорю ему наобум, — все равно, думаю, он тоже не знает.
— На небе пятьсот звезд.
Генка усмехнулся.
— Пятьсот… Шесть тысяч видно только невооруженным глазом. А всего в мировом пространстве два миллиарда звезд! Вот сколько.
— Как же ты их сумел пересчитать! — удивился я.
— Это мне стало известно из научной литературы, — признался Генка, он уж врать или хвалиться не станет. — Многие звезды открыли любители-астрономы, в том числе и школьники. Понял? Школь-ни-ки! Во вселенной есть еще неоткрытые звезды. И мы должны их с тобой открыть! Как только я открою новую звезду, назову ее Генгер.
— А что это означает?
— Звать-то меня как?
— Генка.
— Геннадий, — поправил он, — а фамилия моя?
— Герасимов, — говорю.
— Теперь понял?
— Нет.
— Геннадий Герасимов сокращенно значит Генгер. Звезда Генгера — звезда Геннадия Герасимова. Ясно?
— Теперь, — говорю, — все ясно. А если я открою?
— Тогда назовем ее Пшик.
И мне сразу расхотелось открывать свою звезду. Что же это будет за звезда такая, если она Пшик? Пшик — это есть пшик, ничего то есть. Сроду мне не везет! Генкина звезда вон как хорошо будет называться — Генгер. А моя-то — Пшик.
Раньше я думал, что у меня хорошее имя, самого царя Петра так звали, и фамилия тоже хорошая: Шиков. А сокращенно-то выходит — Пшик.
Я только тихо вздохнул и спросил:
— Как же мы будем открывать их?
— Сперва сконструируем свой телескоп, потом будем вести наблюдение за ночным небом. Как только появится новая звезда, мы тут же заметим ее, скажем: «Ага, голубушка, попалась! Теперь ты наша».
— А как будем конс… конструва… делать телескоп?
— По чертежам, они у меня в сейфе, — шепотом ответил Генка.
— Но из чего мы будем делать телескоп?
Генка вздохнул, потеребил себя за челку:
— Кое-что придется доставать: ножницы, клей, бумагу плотную, штатив и два круглых стекла от очков: одно — минус три, а другое — плюс три.
— Откуда мы возьмем все это? — удивился я.
— Одно стекло, плюсовое, достану я — у бабушки. Бумагу, клей купим в магазине. Штатив и второе стекло принесешь ты. Вот только я не знаю, какие очки у твоего дедушки, сколько в них минусов — два, три или четыре.
— Спрошу у дедушки, — говорю Генке.
— Только не говори зачем, — строго наказал он мне, — скажи: секрет — и точка!
И я пошел. Дедушка мой работал ветеринарным фельдшером, а теперь пенсионер, ему уже семьдесят один год. А бабушка все еще работает на ферме телятницей. Она на целых десять лет моложе дедушки и такая веселая, бодрая, никогда ничем не болеет. К ней даже грипп не пристает. Она говорит:
— Я каждый день ем лук и чеснок, поэтому от меня все болезни отскакивают как от стенки горох!
А дедушка иногда прихварывает. Он ведь четыре года воевал на фронте, его там два раза ранило, один раз контузило, да еще обмораживался, потому что на Севере воевал.
Сейчас дедушка сидел в своем любимом кресле у окна и читал газету. Их нам почтальон приносит каждый день целую кипу. Папе — «Правду», брату Борису — «Комсомолку», дедушке— «Сельскую жизнь», мне — «Пионерку», маме — областную, а бабушке — районную. Вот сколько! Да еще журналов дополна… Почтальон тетя Вера говорит, что у нас в семье стопроцентная подписка на газеты и журналы.
— Деда, у тебя очки сколько минус? — спрашиваю его.
— Минус четыре, а что?
Он перестал читать и посмотрел на меня своими добрыми глазами. Дедушка всегда смотрит на меня добрыми глазами, потому что любит.
С досады я даже рукой махнул:
— Опять нам не повезло!
— В чем не повезло? — допытывался дедушка.
Тут я стал ему все толком разъяснять, но дедушка все равно ничего не понял и продолжал расспрашивать.
— Нам — это мне с Генкой, — говорю ему. — А зачем? Секрет — и точка!
— Ну, если секрет, то, конечно, разглашать его не надо. Только хороший ли секрет, вот что меня беспокоит.
— Хороший, очень хороший! — уверяю его.
— Есть у меня очки и минус три, да одно стекло у них треснуто.
Дедушка встал, подошел, прихрамывая на раненую ногу, к шкафу, порылся в ящике.
— Вам с оправой или только одно стекло? — спрашивает.
— Одно стекло, — говорю.
— Держи..
Я сцапал стекло, потом от радости схватил обеими руками дедушку за шею, наклонил к себе и поцеловал в бритую щеку.
Стекло Генка спрятал в свой «сейф», который находился в бане. Но какой он, «сейф», Генка даже мне не показал.
— Теперь идем в магазин за клеем и бумагой, — скомандовал он.
Мы тут же отправились. В магазине в «то время была только одна продавщица. Ей, наверное, очень скучно было, и она обрадовалась покупателям.
— У вас конторский силикатный есть? — поинтересовался Генка.
— Вот, пожалуйста. — На прилавке появилась банка клея.
Генка повертел в руках ее, осмотрел со всех сторон, зачем-то понюхал:
— Он качественный? Зимой не замерзал?
— У нас же тепло в магазине, — обиделась продавщица.
— Понимаете, — растолковывает ей Генка, — нам нужен клей высшего качества!
— Ах, высшего!.. Ну, так бы сразу и сказал.
Она достала из-под прилавка точно такую же банку клея и подала ее Генке.
— Вот этот годится, — одобрил он.
Потом выбрал большой лист толстой бумаги, уплатил деньги, и мы пошли к себе в предбанник, в наш НИИ.
Работа закипела. Чертежи телескопа Генка выдрал из какого-то журнала или книги. Их, чертежей-то, было всего-навсего один листок. В нем и описание, что и как надо делать. Но я все равно не сумел бы сделать и по чертежам с разъяснениями. Тут нужна Генкина голова, ведь недаром она у него здорово соображает.
Я только помогал ему: подай то, подай другое, держи здесь, держи там, сбегай туда, сходи сюда… Мастерил все сам Генка. Размерял линейкой и циркулем, резал ножницами, красил в черный цвет, клеил…
Два дня мы конструировали наш телескоп, а получилась астрономическая труба. Она и в чертежах так называется.
— Теперь нам нужен еще штатив, — говорит Генка. — Я бы сделал его сам, да инструментов у нас подходящих нет. Ты попроси у Бориса.
Когда Борис приехал на обед, я к нему:
— Боря, дай штатив, все равно он у тебя без дела валяется.
— Недам — исковеркаете.
— Генка говорит: «Штатив будет в целости и сохранности».
— Ну, если Генка сказал, значит, так оно и будет. У него слова с делом не расходятся. Сколько раз ты теперь на турнике подтягиваешься? — неожиданно спросил он.