Ричард Докинз - Магия реальности. Откуда мы знаем что является правдой

Магия имеет различные формы. Сверхъестественную магию наши предки использовали для того, что — бы объяснить мир, прежде чем они разработали научный метод. Древние египтяне объясняли ночь, предполагая, что богиня Нут проглатывала солнце. Викинги верили, что радуга — мост на землю для богов. Японцы имели обыкновение объяснять землетрясения заколдованным гигантским сомом, который несёт мир на своей спине — землетрясения происходят каждый раз, когда он щёлкает своим хвостом. Это волшебные, удивительные сказки. Но есть другой вид магии и он заключается в радости открытия реальных ответов на эти вопросы. Это магия реальности — наука.

Наполненная искусными мысленными экспериментами, ослепительными примерами и поразительными фактами, «Магия реальности» объясняет огромный диапазон природных явлений. Из чего состоит вещество? Каков возраст вселенной? Почему континенты напоминают разъединённые части пазла? Что вызывает цунами? Почему существует так много видов растений и животных? Кто был первым мужчиной, или женщиной? Это — наглядная детективная история, от которой не оторваться, и которая не только перерывает все науки в поисках улик, но также и учит читателей думать как учёные.

Ричард Докинз, самый знаменитый биолог — эволюционист и один из самых страстных сторонников научного просвещения, он посвятил свою карьеру объяснению чудес науки взрослым читателям. Но теперь, в драматическом путешествии, он объединился с известным художником Дэйвом Маккином и использовал свой непревзойдённый талант рассказчика, чтобы разделить волшебство науки с читателями всех возрастов. Это сокровища для любого, кто когда‑либо задавался вопросом, как устроен мир. Докинз и МакКин создали иллюстрированное руководство по секретам нашего мира — и Вселенной за его пределами — которое будет развлекать и информировать долгие годы.

Клинтон Джон Докинз 1915–2010

Мой любящий отец

Что такое реальность? Что такое магия?

РЕАЛЬНОСТЬ ЭТО ВСЁ, что существует. Звучит просто, не так ли? В действительности это не так. Существует множество проблем. Как быть с динозаврами, которые существовали когда‑то, но не существуют сейчас? Как насчёт звёзд, которые настолько далеко, что к моменту, когда их свет дойдёт до нас и мы сможем их увидеть, они уже могут погаснуть?

К динозаврам и звёздам мы вернёмся чуть позже. Но в любом случае, откуда мы знаем, что вещи существуют, даже в наше время? Наши пять чувств — зрение, обоняние, осязание, слух и вкус — достаточно хорошо выполняют работу по убеждению нас, что многие вещи реальны: камни и верблюды, свежескошенная трава и свежемолотый кофе, наждачная бумага и бархат, водопады и дверные звонки, сахар и соль. Но называем ли мы реальным что‑то, только если можем обнаружить это напрямую одним из пяти чувств?

Как насчёт далёкой галактики, слишком далёкой, чтобы увидеть её невооружённым глазом? Как насчёт бактерии, слишком маленькой, чтобы увидеть её без мощного микроскопа? Можем ли мы сказать, что они не существуют, потому что мы их не видим? Нет. Очевидно, что мы можем расширить наши чувства с использованием специальных инструментов: телескопов для галактики и микроскопов для бактерии. Мы разбираемся в телескопах и микроскопах, знаем, как они работают, поэтому можем использовать их для расширения диапазона нашего восприятия — в данном случае восприятия света. И то, что они позволяют увидеть, убеждает нас в том, что галактики и бактерии существуют.

А как насчёт радиоволн? Они существуют? Наши глаза не могут их обнаружить, как и наши уши. Но снова же, специальные инструменты, например, телевизоры, превращают их в сигналы, которые мы можем видеть и слышать. То есть, хоть мы и не можем видеть или слышать радиоволны, мы знаем, что они являются частью реальности. Как и в случае телескопов и микроскопов, мы понимаем, как работает радио и телевидение. Они помогают нашим чувствам построить картину того, что существует. Реальный мир — реальность. Радиотелескопы (телескопы рентгеновского спектра) показывают нам звезды и галактики так, будто мы смотрим другими глазами: другой способ расширить наше видение реальности.

Вернёмся к нашим динозаврам. Откуда мы знаем, что когда‑то они бродили по Земле? Мы никогда не видели и не слышали их, нам никогда не приходилось от них убегать. Увы, у нас нет машины времени, чтобы посмотреть на них вживую. Но есть другие способы помочь нашему восприятию. Есть окаменелости, которые мы можем видеть невооружённым глазом. Окаменелости не бегают и не прыгают, но так как мы понимаем, как окаменелости устроены, они могут кое‑что рассказать о том, что происходило миллионы лет назад. Мы понимаем, как вода с растворёнными в ней минералами проникает в тела, погребённые под слоями грязи и камней. Мы понимаем, как минералы кристаллизуются из воды, замещают собой ткани тела, атом за атомом, оставляя каменный отпечаток формы животного. Таким образом, несмотря на то, что увидеть динозавров непосредственно нашими органами чувств мы не можем, мы можем заключить, что они должны были существовать, используя непрямые доказательства — доказательства, получаемые, в конечном итоге, все же посредством чувственных ощущений: мы видим каменные следы древней жизни и можем их потрогать.

Телескоп тоже может действовать как машина времени, но в другом смысле. То, что мы видим, когда смотрим на что‑либо, на самом деле просто свет, а свету требуется какое‑то время, чтобы дойти от одной точки к другой. Даже смотря на лицо приятеля, вы видите его в прошлом, потому что, пока свет шёл от его лица до вашего глаза, прошла какая‑то крохотная доля секунды. Звук распространяется намного медленнее — вот почему вспышки фейерверка в небе видны заметно раньше, чем слышен звук взрыва. При наблюдении на расстоянии за человеком, рубящим дерево, видно: когда топор вонзается в дерево, звук странным образом запаздывает.

Свет распространяется настолько быстро, что в обычных условиях мы можем считать, что всё, что мы видим, происходит непосредственно тогда, когда мы это видим. Другое дело звёзды. Даже Солнце находится в восьми световых минутах от нас. Если Солнце вдруг взорвётся, это катастрофическое событие станет частью нашей реальности не раньше, чем через восемь минут. И нам придёт конец! Что касается следующей ближайшей к нам звезды, Проксима Центавра, если вы смотрите на неё в 2011 году, то, что вы видите, происходило в 2007. Галактики — это огромные скопления звёзд. Мы находимся в одной из таких галактик под названием Млечный Путь. Когда мы смотрим на ближайшего к ней соседа, галактику Туманность Андромеды, телескоп становится машиной времени, перемещающей на два с половиной миллиона лет назад. Существует группа из пяти галактик, эффектно сталкивающихся друг с другом, под названием Квинтет Стефана, наблюдаемая в телескоп Хаббл. Но мы наблюдаем их столкновение 280 миллионов лет назад.

Если бы в одной из этих сталкивающихся галактик существовала разумная жизнь, обладающая телескопом, достаточно мощным, чтобы увидеть нас, то прямо в этот момент, здесь и сейчас, они бы увидели на Земле ранних предшественников динозавров. А существуют ли на самом деле в пространствах космоса представители иных цивилизаций? Мы никогда их не видели и не слышали. Являются ли они частью реальности? Этого никто не знает. Зато известно, какие именно факты могли бы в один прекрасный день дать нам знать, что они — часть реальности. Если бы мы в какой‑то момент оказались в непосредственной близости к инопланетянину, наши органы чувств сказали бы нам об этом. Возможно, однажды кто‑нибудь изобретёт достаточно мощный телескоп, способный обнаружить жизнь на других планетах. Возможно также, наши радиотелескопы поймают сигналы, источником которых можно будет считать только иные разумные цивилизации. Реальность состоит отнюдь не только из вещей, о которых мы уже знаем: в неё входят также и вещи, о существовании которых пока не известно — и не будет известно вплоть до какого‑то момента в будущем (возможно, до момента, когда будут построены лучшие инструменты в помощь нашим пяти чувствам). Атомы существовали всегда, но лишь относительно недавно мы убедились в их существовании. И вполне может быть, что у наших потомков будут знания о множестве вещей, о которых нам, на текущий момент, ничего не известно. В этом‑то и состоит волшебство и радость науки: она продвигается все вперёд и вперёд, открывая новое. Это не значит, что надо верить во все, что только может взбрести в голову; существуют миллионы вещей, которые мы можем вообразить себе, но которые с высокой вероятностью не имеют отношения к реальности — феи и домовые, леприконы и гиппогрифы. Всегда нужно быть открытым к новому, свободным от предубеждений, но единственная достойная причина верить в существование чего‑либо — наличие объективных доказательств, что оно существует.