Михаил Юрьев - Третья Империя
В России чисто религиозные причины неприятия подобных новшеств усугублялись двумя историческими особенностями. Во-первых, еще жива была в памяти относительно недавняя горькая история церковной смуты начала 20-х годов ХХ века, во время которой обновленцы уже пытались прийти к власти при помощи большевиков и даже созвали II Поместный cобор РПЦ. А во-вторых, еще на пять веков ранее первая попытка такого рода была сделана так называемыми жидовствующими, которые пытались изнутри уничтожить Русскую православную церковь путем выхолащивания ее сути и тоже под лозунгами обновления. Ко всему обновленцы конца ХХ и начала нашего века материально поддерживались западными протестантскими фондами (а к лютеранству у православия традиционно было особенно плохое отношение, как к «безблагодатным»), да и просто спецслужбами; морально же они поддерживались российскими «демократами», от которых к тому времени всех уже тошнило, во всяком случае среди чад Церкви. Поэтому РПЦ при патриархе Кирилле повела с ними борьбу на уничтожение, сменив этим имевшее до того место негативное, но попустительское отношение. В результате обновленчество было признано на VIII Соборе ересью, анафематствовано, и на все его конкретные богослужебные и иные проявления была наложена клятва. Но Церкви хватило соборной мудрости не выплеснуть с водой ребенка и по-своему использовать те немногие разумные зерна, которые были в обновленческой ереси, или, точнее, просто обратить особое внимание на ряд проблем. Помимо допуска женатого епископата, это касалось языка богослужения – о переходе на русский не могло быть и речи, но вместе с тем надо было решать проблему, поскольку основная часть прихожан не понимала священных текстов. В итоге был сохранен, естественно, старый богослужебный язык, но при Московском Патриархате решили создать комиссию по совершенствованию церковнославянского языка, по аналогии с такой же комиссией по русскому языку при Российской Академии наук. Эта комиссия внесла определенные коррективы в сам церковнославянский язык, сделавшие его существенно более понятным для любого знающего русский язык человека. А в качестве временного решения всем приходам было предписано во время завершающей части литургического богослужения, наряду с отпустом и проповедью, по-русски читать Евангелие и Апостол, которые читались в этот день на литургии по-церковнославянски.
Экуменисты же делали упор не на модернизации Церкви, а на том, что все религии суть одно и то же, только выраженное в разных терминах, а уж все христианские религии так и вовсе строго тождественны, различия же между ними надуманы духовенством ради собственных интересов. Поэтому надо двигаться к объединению, а пока что общаться между собой, в том числе молитвенно, обсуждая и преодолевая разногласия. Очевидно, что корни этого течения крылись в глобализации всех аспектов жизни в конце прошлого и начале нашего века, с одной стороны, и в модернистских тенденциях, о которых шла речь выше, – с другой. Ведь если все обряды, канон и даже догма – глупость, а религия – это лишь внутренняя вера в некоего туманного бога (туманного – потому что вся конкретика дается лишь Церковью и другими организованными религиями), то, конечно, между мировыми религиями и не может быть разницы. По этой причине экуменизм и был определен VIII Собором как часть одной с обновленчеством ереси и анафематствован вместе с ней. Кроме того, экуменизм противоречил самим базовым принципам цивилизационной самоидентификации русских (автономности, национализму и т. п.).
Тем не менее еще в начале века экуменизм представлял серьезную угрозу православию, особенно пока в России еще думали, что ее будущее – быть неотъемлемой и значимой частью мирового сообщества. Имели место случаи, когда даже известные иерархи РПЦ проводили церковные службы вместе с католиками. По-человечески это понятно – ведь так приятно чувствовать себя не провинциальным русским, пусть даже и высокопоставленным, а гражданином мира, причем не из последних, на равных общающимся с вершителями судеб планеты, – точно так же забывали про свою родину и корни древние вожди и цари, оказавшись в блестящих и могущественных Александрии или Риме. Во избежание такого в будущем в новой редакции принятых на Соборе апостольских правил вернулись в этом вопросе к изначальной жесткости, имевшей место в древних апостольских правилах: любой православный, и мирянин и клирик, вошедший по своей воле в иноверный храм (под таковыми понимаются в том числе и католические храмы, и протестантские молитвенные дома) во время богослужения, подлежит отторжению от Церкви. Интересно, что при этом современное православное догматическое богословие считает католическую веру в отличие от лютеранской благодатной (хотя и ошибочной), но чужой: по выражению преподобного старца Иоанна Угрешского, умершего в 2041-м и канонизированного в 2052 году, «католик, наверное, может спастись, но католик из русских – никак».
Гораздо более серьезным вызовом стало для РПЦ маркианское учение. Оно возникло позже, во втором десятилетии нашего века, хотя тоже имеет корни в общих тенденциях духовной жизни либеральных обществ рубежа веков, впрочем, скорее нецерковной их части. Еще в конце ХХ века заметно повысился и распространился в обществе интерес ко всему оккультному и эзотерическому – пожалуй, интерес этот получил даже более широкое распространение, чем на рубеже XIX—ХХ веков. Причем распространение повсеместное – как на Западе, так и в Российской Федерации и других странах-обломках Второй Российской Империи. Хотя к началу ХХI века увлечение это во многом приобрело характер религии (у нас она даже получила общепринятое название «New Age», причем именно как одна из религий), особого волнения у христианских церквей оно не вызывало – церкви всегда жестко реагируют на ереси внутри себя и гораздо спокойнее на то, что происходит за их пределами, с людьми, так и так не являющимися их паствой. Но в 2012 году получило распространение учение иеромонаха игумена Марка (позже названное маркианством), которое уже нельзя было игнорировать, поскольку оно продвигало оккультизм и эзотерику с православно-христианских позиций – по крайней мере, сами маркианцы так себя позиционировали. Понятное дело – если и раньше такого рода вещами, как я уже указывал, интересовались широко, то маркианство пошло по свету, как пожар по степи.
Это было типичное синкретическое учение, соединившее в себе некоторое количество православной риторики (скорее, просто ощущение, что ты не отрываешься от своих национальных корней), некоторые наиболее расхожие представления и термины New Age’а (типа энергетики, ауры и т. п.), некоторые вошедшие в плоть и кровь современного человека позитивистские представления о всесилии человеческого разума, а также ряд элементов иудейского каббалистического учения. Насколько последние имели отношение к реальному учению каббалы, я сказать не могу, потому что на самом деле это учение тайное. Бог создал человека по Своему образу и подобию, учил игумен Марк, но что это значит – не телом же мы на Него похожи, Бог ведь не имеет тела? У нас есть бессмертная душа и свобода воли, но разве этого достаточно для того, чтобы назвать нас Его образом и подобием? Если бы дело этим ограничивалось, то в Писании было бы просто сказано: «Сотворил их со свободной волей и бессмертной душой». Нет, Бог создал человека полностью равным Себе, а значит, обладающим всеми способностями Творца. Причем понятно, зачем Он это сделал, учил игумен Марк, – чтобы иметь Себе товарищей, ведь это единственное, чего нет у Бога, – Он абсолютно одинок. Но ведь, казалось бы, мы не имеем никаких сверхъестественных способностей – а все дело в том, говорили маркианцы, что Бог не хотел давать человеку этого сразу и просто так, потому что тогда человеку будет стыдно и неловко, и никаких равных отношений с ним не будет – так же как если миллиардер просто так подарит вам часть своего состояния, то вы от этого вовсе не почувствуете себя равным ему, скорее наоборот. А вот если вы сами заработаете себе состояние, пусть и с его помощью, тогда другое дело. Так же и Бог дал людям лишь возможность стать равными Ему, чтобы они могли ею воспользоваться и гордиться тем, что возвысились сами. Так что люди должны развить в себе заложенные сверхспособности, чтобы исполнить замысел Бога о себе, – это их долг. Тогда они, помимо прочего, смогут видеть Его и общаться с Ним еще при жизни, да и сами человеческие понятия жизни и смерти перестанут для них существовать. И Исус Христос являлся в наш мир для того, чтобы научить людей этому, а сам прежде прошел такой же путь и поднялся до Бога и слился с Ним – это и значит стать Сыном Божьим.
Свое учение Марк аргументировал тремя местами из Евангелий: как женщина с кровотечением незаметно коснулась одежды Христа и тут же исцелилась, а Он почувствовал истечение из себя Силы (Мк., 5, 28—30) (именно так, с большой буквы, писали это маркианцы, по обычаю New Age’а); как Исус сказал ученикам, что если будете иметь веру, то сможете двигать горы и вообще не будет для вас невозможного (Мф., 17, 20); и как Исус писал (в других переводах – чертил) что-то на земле, когда ему привели прелюбодейку (Ин., 8, 6—8), – маркианцы утверждали, что, кроме как каббалистические знаки, чертить или писать Ему было решительно нечего.
