Владимир Большаков - Остров Россия
Путин признал, что по части инноваций Россия непростительно отстала. «У нас сложилась определенная структура экономики за целые десятилетия предыдущей жизни, — сказал он. — Мы занимались инновациями в 1936, 1938, 1939, 1940 годах и еще немного — в пятидесятых. Все. С индустриализацией практически крупномасштабные инновации в стране закончились, если не считать ядерный проект, космический проект, который был тесно связан с ядерным. Конечно, нам всем хочется иметь национальных лидеров и национальных чемпионов в сфере высоких технологий (таких, как Samsung, Intel или IBM. — В.Б. ) Мы именно поэтому заложили в программу развития страны до 2020 года инновационное направление, — отметил Владимир Путин. — В программе работы Правительства до 2012 года — те же самые идеи».
Действительно, несмотря на все трудности кризиса, в скорректированном бюджете на 2009 год были максимально сохранены расходы (более 300 млрд. рублей) на развитие именно высокотехнологичных и наукоемких отраслей — таких, как авиа— и судостроение, космос, атомная энергетика, радиоэлектронная промышленность. Однако поставленная правительством задача — завершить создание интегрированной инновационной инфраструктуры, как оказалось, российский бизнес интересует куда меньше, чем получение сверхприбыли здесь и сейчас, а не в каком-то отдаленном будущем. В своем выступлении Путин привел такие цифры: доля инновационной продукции в экономике РФ чуть выше 5 %, а высокотехнологические предприятия составляют менее 10 %. Это означает, что инновационный воз и ныне там. Президент ТПП РФ Е. Примаков сообщил, что в стране действительно новые технологии приобретают только 13,5 процента предприятий-покупателей, и лишь 8 процентов из них проявляют интерес к покупке прав на патенты и патентные лицензии. Иными словами, в основном покупается «вчерашний день». Таким образом мы консервируем свое отставание. Сегодня, по данным, приведенным Примаковым, у нас в стране «новых машин и оборудования производится в 82 раза меньше, чем в Японии, в 30 раз — чем в Германии и в 31 раз меньше, чем в Китае». По данным ТПП РФ лишь треть руководителей намерены использовать кризис для повышения производительности труда и рентабельности производства. А более двух третей опрошенных руководителей крупных компаний считают наиболее действенной антикризисной мерой сокращение персонала. О какой тут инновационной экономике может идти речь?! (См. о заседании ТПП РФ «Российская газета», 28.05.2009 и сайт «ФК-Новости», 29.05.2009).
Буквально через день на совещании с руководителем аппарата правительства С. Собяниным и главой Минкомсвязи И. Щеголевым премьер вновь говорил о своем недовольстве развитием инноваций в РФ. На этот раз досталось тем, кто взялся за реализацию Федеральной целевой программы «Электронная Россия», рассчитанной до 2010 года. «К сожалению, реализации базовых задач, поставленных в рамках ФЦП «Электронная Россия», мы пока не добиваемся», — признал премьер РФ.
И сколько Путин и его команда ни говорят о том, что надо Запад не догонять, а обгонять, последние 100 лет Россия, увы, неизменно оставалась именно в роли догоняющего, и сегодня выступает в том же амплуа. В 1913 г. российский ВВП на душу населения составлял 28 % от американского. В 2006 г., по данным Всемирного банка, соотношение осталось точно таким же — 28 %. «Так что трудно было бы рассчитывать, что у России сформируется другая психология», — ехидничает журнал Smart Money.
Конечно, как показывает статистика, стран, успешно догонявших первую группу индустриально развитых с информационным типом экономики (Европа — США) немного — для этого надо десятилетиями развиваться быстрее среднемировых темпов. Для большинства стран Латинской Америки и Африки разрыв с США только увеличился. В то же время в роли догоняющих за последние полвека побывали — и остаются — многие страны, на которые России не стыдно было бы равняться. Япония за 100 лет довела свои показатели в сравнении с США с 25 до 75 %, а Южная Корея — с 18 до 52 %. Сильно вырвался вперед за какие-то 15–20 лет Китай. Его экономика — третья по величине и мощи в мире и скоро может стать первой. По подсчетам комиссии по развитию и росту Всемирного банка, в период с 1950 по 2005 г. экономики всего 13 стран росли на 7 % в год в течение 25 лет. Этим странам, комментирует эти цифры журнал Smart Money, «удалось конвертировать психологию догоняющего в энергию развития. Эксперты предупреждают, что единого рецепта нет: успех Мальты, Тайваня или Ботсваны явно объясняется разными причинами. Однако бурное развитие Франции, Японии и Южной Кореи при всех различиях между этими странами предлагает России уроки, которые пригодятся ей».
Российские экономисты, выросшие в условиях типичного для России директивного волюнтаризма властей, опасаются, что сама попытка «перегнать» Запад может обернуться для нее катастрофой. Так, главный экономист Сбербанка Ксения Юдаева и научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин указывают на два основных вызова ближайших десятилетий. Первый — приближение к уровню развитых стран по количественным показателям развития, а значит, выход на технологическую границу, что потребует качественных изменений сложившихся сейчас институтов. Второй, связанный с внешними факторами, — необходимость реформ в условиях быстро растущих экономик развивающихся стран и глобализации. По мнению авторов, преобразования последних 10 лет если и были успешными, то имели целью создание институтов догоняющего развития. В будущем это приведет к проблемам. Нынешняя система устанавливает слишком жесткие рамки для всех экономических агентов, не позволяет им экспериментировать и принимать на себя риски нововведений и технологических инноваций. Это хорошо для посткризисного восстановления и создания базовых условий устойчивого экономического роста, но в дальнейшем станет препятствием для развития по причине недостаточной гибкости. Такого рода предупреждения, как правило, игнорируют. Раз установка сверху получена, ее будут выполнять. Сила «авторитета» в рядах бюрократов, как отметил еще Маркс, неодолима. А авторитет рек недвусмысленно тем, кто жалуется на трудности, в типичном для него стиле: «Поменьше плача Ярославны!»
В европейских зерцалах отразясь…
Российская бюрократия еще с петровских времен на Европу смотрела, как на некое зерцало, в котором хотела лицезреть себя и то, что она натворила в России, исключительно в благоприятном отражении. Нравы эти сохранились, замечу, по сей день. Любят у нас докладывать на международных форумах, как наши подданные довольны государственной о них заботой. Так, в конце февраля 2009 г. в Москве прошла конференция министров социального блока стран Совета Европы по социальному сплочению, на которой были представлены 47 стран — участников ЕС. Само по себе название конференции предполагает, что государства, именующие себя «социальными», а это — подавляющее большинство государств — членов Совета Европы, включая Россию, перед лицом экономического кризиса гарантируют, во-первых, помощь своим гражданам из государственного бюджета, и, во-вторых, мобилизуют и государственные институты, и частный бизнес на совместную борьбу с кризисом, на помощь тем слоям населения, которые в наименьшей степени защищены от его последствий.
Выступая на конференции, премьер РФ В.В.Путин заверил собравшихся, что «социальная защита россиян в условиях кризиса — приоритетная задача правительства, и, несмотря на сокращение бюджетных расходов, финансирование социальных программ будет сохранено». (Буквально за день до этого и через день после этого то же самое заверение дал президент Медведев.) Ну, а что касается «стратегической цели России как социального государства», то, даже невзирая на кризис, она остается прежней — «подтянуть отечественные социальные стандарты до лучших европейских и мировых образцов». Только так и не иначе. Не догоним, так перегоним!
Рапортуя Совету Европы, как его правительство пыталось, елико возможно, смягчить удары кризиса по наименее обеспеченным слоям населения России, В.В. Путин привел пример помощи российским безработным. Максимальный размер пособия по безработице, напомнил премьер-министр, с января 2009 года был увеличен в 1,5 раза. И правда, правительство РФ утвердило на 2009 год новые ставки пособия по безработице: минимальный размер пособия составил аж 850 рублей, максимальный — 4900 рублей. Это примерно 20 евро и 100 с чем-то евро по февральскому (2009 г.) курсу. До обещанных г-ном Путиным европейских стандартов это так же далеко, как до Марса. Напомню, что во Франции, например, человек, потеряв работу, будет получать в виде пособия по безработице свой оклад столько, сколько он проработал на уволившем его предприятии (с прогрессивным сокращением такого пособия в зависимости от стажа). А минимальная заработная плата во Франции — около 1300 евро. Цены на предметы первой необходимости и продукты питания к началу кризиса были во Франции и РФ примерно одинаковыми. Путин сообщил также, что правительство выделило 44 миллиарда рублей из бюджета для поддержки региональных программ занятости. Много это или мало? Скажем так — недостаточно. Если в России к началу 2009 г. насчитывалось свыше 6 миллионов безработных по данным Росстата, хотя официально были зарегистрированы только около 1,7 млн. человек, то к концу года ожидали, что общее число безработных в РФ составит уже 8 — 10 млн. человек. Если поделить на них средства, выделенные по этой программе поддержки занятости, то выйдет где-то по 4500–5000 рублей на человека, т. е. порядка тех же 100 евро. Ну что тут щеки надувать!