Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №4 от 24.01.2012
Но всё-таки эта норма была включена в Конституцию с какой-то целью. Если целью действительно было закрепление возможности пожизненного нахождения у власти, то непонятно, зачем это надо было делать таким извращённым способом. Проще было бы вообще не упоминать ни о каких ограничениях, тогда и спора бы сейчас никакого не было. Тем более что подобное ограничение встречается не так часто в мировой практике. Никто не принуждал авторов Конституции РФ вписывать в текст эту экзотику…
А так получилась сущая ерунда. В Конституцию введено жёсткое ограничение сроков нахождения в должности Президента Российской Федерации, которое сформулировано таким образом, что на самом деле никого и ни в чём на практике не ограничивает. Если вернуться к тому, с чего я начал эту статью, то при подобном прочтении Конституции Владимир Путин может оставаться президентом как минимум до 2042 года, организовав ещё один перерыв между 2024 и 2030 годами (дальше просто боюсь загадывать). Под этим углом зрения те, кто полагает, что Путин должен куда-то уйти в 2024 году, - большие оптимисты. В 2042 году Путину будет всего 90 лет…
Это отправная точка в толковании статьи 81 российской Конституции. Она состоит в том, что прямое, буквальное прочтение этой статьи, которое так греет душу сторонникам простых подходов, невозможно. В противном случае нам придется признать, что данная норма была специально введена в Конституцию в целях обмана, чтобы скрытно, то есть недемократически, в определенный момент (час икс) послужить обоснованием возможности пожизненного нахождения президента у власти.
При таком прочтении само включение этой нормы в Конституцию является «заговором против демократии». Но в этом случае она уже противоречит положениям пункта 1 статьи 1 главы 1 Конституции РФ, в соответствии с которым Россия является демократическим государством. При этом, в соответствии с пунктом 2 статьи 16 Конституции РФ, никакая конституционная норма не может противоречить общим принципам, которые изложены в главе 1 Конституции РФ. То есть читать статью 81 Конституции РФ буквально было бы попросту антиконституционным.
Если мы придём к согласию в этом самом важном, ключевом пункте, то дальше двигаться будет уже легче. Поскольку норма «о двух сроках подряд» в Конституцию РФ все-таки попала, но при этом её буквальное прочтение является антиконституционным, то это значит лишь то, что у нее есть какой-то другой, неочевидный, скрытый смысл, который мы должны извлечь.
Помимо элементарного логического анализа, есть ещё как минимум два эффективных способа, с помощью которых можно уяснить смысл правовой нормы, когда он по каким-либо причинам прямо не вытекает из текста закона. Его можно установить, выяснив, что именно имел в виду законодатель, принимая в своё время эту норму. Кроме того, смысл отдельно взятой правовой нормы всегда устанавливается в контексте общих принципов права и во взаимосвязи с другими правовыми нормами.
Внутренняя противоречивость статьи 81 Конституции РФ очевидна. С одной стороны, она ограничивает пребывание в должности Президента РФ двумя сроками. С другой, – однозначно указывает на возможность третьего срока. Если бы это было не так, то в тексте не было бы слова «подряд». А там, где есть «третий срок», неизбежно могут быть и «четвёртый», и «пятый», и «шестой». Что этому может помешать, кроме возраста и революции?
Я не могу похвастаться глубоким знанием деталей конституционной дискуссии, проходившей в 1993 году. Хотя, безусловно, протоколы заседаний конституционного совещания заслуживают того, чтобы их сегодня перечитывали с лупой. Тем не менее я могу сказать, что внутренняя противоречивость статьи 81 Конституции РФ есть отражение той политической борьбы, которой сопровождалось принятие новой российской Конституции. Эта норма стала юридическим выражением политического компромисса и, как любой компромисс, оказалась не идеальной.
С одной стороны, главным «лоббистом», благодаря которому эта норма и оказалась в Конституции, было широкое демократическое движение, которое не успело ещё к 1993 году полностью растерять свои силы и с которым всем политическим силам того времени приходилось считаться.
Эта конституционная новелла была прежде всего реакцией демократического движения на порочную политическую практику застоя, который не в последнюю очередь развился как следствие принципиальной невозможности смены лидера в России при его жизни, иначе как при помощи государственного переворота. Это была попытка ограничить некоторые проявления русской политической культуры при помощи «внешних», юридических инструментов (как мы сегодня видим, попытка весьма наивная).
В то же самое время руководители демократического движения того времени были сами по себе далеко не демократичны, а главное, совершенно не уверены в том, что им в течение долгого времени удастся сохранить за собой власть. Они полагали (были практически убеждены), что власть эта может быть утеряна в борьбе с «силами реакции», и поэтому хотели обеспечить возможность возвращения своего тогдашнего лидера Бориса Ельцина во власть ещё раз для продолжения «демократических преобразований».
Таким образом, мотивы, которыми руководствовались составители Конституции, были смешанными. Общий мотив состоял именно в стремлении ограничить возможность «пожизненного» правления, причём сделать это очень жёстко. Частный мотив состоял в том, чтобы в случае потери власти в борьбе с «антидемократическими» силами иметь возможность вернуть своего лидера в Кремль для продолжения преобразований. Всё это, в конечном счёте, и переплавилось в алогичную компромиссную формулу «не более двух сроков подряд».
Очевидно, что компромисс, о котором идёт речь (между невозможностью пожизненного срока и возможностью возвращения в Кремль в третий раз «поверх» ограничения в два срока), должен был быть найден в легальном поле. Это поле очерчено базовыми конституционными принципами, которые сформулированы в главе I Конституции РФ. Чтобы понять суть компромисса, мы должны «привязать» норму о «двух сроках подряд» к этим принципам. То есть мы должны рассмотреть статью 81 во взаимосвязи с другими статьями Конституции РФ.
Выбор принципа – очевиден. Само по себе ограничение сроков пребывания одного лица у власти является протестом против политической монополии и защитой политического плюрализма, который в свою очередь закреплен в статье 13 Конституции РФ как гарантия «политического многообразия». В развернутом виде политический плюрализм раскрывается как поощрение политической конкуренции.
Таким образом, с моей точки зрения, «компромисс» нормы о «двух сроках подряд» должен быть изучен под углом зрения развития/ограничения политической конкуренции.
Если президент покинул свой пост по итогам открытой политической борьбы, проиграв выборы или внутрипартийные «праймериз», то он сохраняет право на «третий срок». Это своего рода политический аналог права чемпиона мира по боксу (или по шахматам – в зависимости от ситуации) на матч-реванш. Такой «третий срок» будет совершенно легитимен, потому что он не только не ограничивает политическую конкуренцию, но и свидетельствует о высоком уровне развития политической культуры и демократии, которые позволяют проигравшей стороне продолжить политическую борьбу после поражения.
Если же президент покинул свой пост добровольно, уступив свое место «преемнику» любого рода без всякой политической борьбы, в том числе - внутри собственной партии, то никакого права на «третий срок» он иметь не может. Потому что в этом случае действиями как самого президента, так и его преемника, поле политической конкуренции резко сужается.
Если же при этом покинувший пост президента лидер сохраняет на весь период правления преемника второй по значимости пост в исполнительной власти, и при этом открыто заявляется о том, что будущая «рокировка» была оговорена с преемником заранее как условие выбора и назначения последнего, то такой «третий срок» не только не легитимен, но должен рассматриваться как издевательство над Конституцией.
Таким образом, несмотря на сложность и запутанность вопроса, конституционное право обладает достаточным инструментарием, чтобы разобраться со всеми противоречиями, отделить зёрна от плевел, а также легитимный «третий срок» от нелегитимного. Всё упирается в готовность и способность судебной системы России этим инструментарием воспользоваться.
Судя по гробовому молчанию, которое хранят по этому поводу высшие юридические авторитеты страны, способность эта невелика.
В этом месте я приветствую возвращение тех читателей, которые покинули меня в тот момент, когда я углубился в юридические дебри, и благодарю тех, кто нашел в себе силы пройти со мной всю дистанцию.
