Последний политик. Внутри Белого дома Джо Байдена и борьба за будущее Америки - Franklin Foer
-
Во второй половине дня Джерри Петрелла назначил встречу с десятком сотрудников, работавших в комитетах Сената. На протяжении нескольких месяцев он просил их о помощи в разработке деталей политики, хотя Петрелла и скрывал цель своих просьб. Но теперь он сообщал им, что все их труды оказались напрасными. Он наблюдал за тем, как на его экране мелькают лица. В коробках по всему компьютеру сотрудники начали плакать.
Когда пресса сообщила о гибели переговоров по климату, коллеги Манчина по Сенату позволили своему сдерживаемому разочарованию вырваться наружу. Они хотели возложить на него личную ответственность за то, что правительство не смогло предотвратить климатическую катастрофу. Мартин Хайнрих из Нью-Мексико написал в твиттере, что демократы должны рассмотреть вопрос о лишении Манчина председательства в комитете. Это казалось сдержанным по сравнению с тем, что активисты говорили о Манчине в Twitter. Особенно больно было узнать, что они были так близки к принятию законопроекта о климате - как будто упущена возможность для целого поколения.
-
Манчину никогда не нравилось играть злодея. И всякий раз, когда он испытывал дискомфорт, ему нравилось обсуждать свои чувства с друзьями, отчаянно нуждаясь в одобрении. Он позвонил Стиву Ричетти в Белый дом, хотя тот явно был заинтересованной стороной в этой саге.
Ричетти показалось, что Манчин не совсем понимает ситуацию. Манчин все время повторял: "Все кончено".
"Это не обязательно так", - сказал ему Ричетти. "Все закончилось только потому, что вы сказали Шумеру, что не готовы".
Ричетти считал, что ему необходимо избавить Манчина от чувства фатализма. Все это время Ричетти считал себя последним оптимистом в Белом доме, единственным, кто искренне верил, что законопроект о климате в конце концов попадет на стол президента. Его роль заключалась в том, чтобы поддерживать разговор в такие моменты, когда крах казался неизбежным.
Он сказал Манчину, что если тот хочет вернуться за стол переговоров и что-то сделать, то он может это сделать.
"Нам нужна эта сделка", - умолял он Манчина. "Скажите нам, что вам нужно".
"Я подумаю об этом", - ответил Манчин.
Это было похоже на вежливый отказ.
45
.
Истина и примирение
Через пять дней после того, как Манчин провалил самую большую и лучшую версию их законопроекта, Шумер присоединился к ежедневному селекторному совещанию своего штаба. В буре ярости демократов Шумер фактически не высказывал публичного мнения о крахе, поскольку оставался в карантине.
Однако в то утро его тест оказался отрицательным. Он планировал вернуться в Вашингтон позже в тот же день. Как лидеру партии, ему нужно было объяснить, почему законопроект, который он собирался принять, все еще считался достойным достижением.
Пока Шумер обдумывал набросанные им в голове замечания, его главный переговорщик Джерри Петрелла получил сообщение от Лэнса Уэста. В сообщении не было ничего особенного, только лаконичное приглашение встретиться в укромном офисе Манчина в Капитолии через час. Через несколько минут пришло следующее сообщение, в котором Петрелла спрашивал, не возражает ли он против того, чтобы к ним присоединился Брайан Диз. "Конечно, нет", - ответил он.
Когда приехали Петрелла и Диз, Уэст передал им документ.
Курс Манчина не был линейным. После разговора с Ричетти в пятницу вечером сенатор решил, что не хочет быть плохим парнем в этой истории. Он провел субботу в общении с Уэстом, набрасывая новое предложение по законопроекту о климате, собирая компромисс, который он считал достойным.
Когда Уэст передал документ Петрелле и Дису, он сказал им , что, возможно, потребуются некоторые доработки, но он считает, что это справедливая сделка, которую Шумер и Белый дом могут принять.
Просматривая предложение, Петрелла готовился к худшему. Но по мере чтения он осознал, что Манчин обманул его ожидания. План был действительно амбициозным и не так уж далек от сути их переговоров.
У Манчина, конечно, были свои требования. Большую часть этого пути они уже проходили. Он хотел получить разрешение на строительство трубопровода Mountain Valley Pipeline, который будет транспортировать природный газ из скважин в северо-центральной части Западной Вирджинии, превращая его штат в крупного игрока на этом энергетическом рынке. Он просил руководство демократов поддержать отдельный законопроект, реформирующий процесс выдачи разрешений на строительство новых объектов энергетической инфраструктуры, чтобы их можно было строить, не преодолевая множество бюрократических препятствий. И ему нужны были сотни миллионов долларов, выделенных на сокращение дефицита, чтобы успокоить свою центристскую совесть. Но это была всего лишь торговля лошадьми. Единственное, что действительно имело значение, - это его предложение о выделении более 300 миллиардов долларов на налоговые льготы, которые стимулировали бы нацию к быстрому освоению чистой энергии. Если Конгресс примет его предложение, то к 2030 году выбросы углекислого газа сократятся на 40 % от уровня 2005 года.
Петрелла, испытывавший одновременно восторг и разочарование от диких колебаний Манчина, сказал Уэсту: "Лэнс, я уже целый год защищаю вас, говоря, что вы собираетесь что-то сделать. Я готов сделать это еще раз, но это должно произойти до августовских каникул, и это должно быть именно так. Это сделка. Мы соединяем руки".
Уэст сказал Петрелле, что документ в его руках - это "план полета". Они собирались наконец посадить самолет.
-
Во второй половине дня Шумер вернулся в Вашингтон. Его помощники обследовали подвальное помещение в лабиринте коридоров с открытыми трубами и кирпичными стенами под официальными залами и позолоченными офисами Капитолия.
"Я не знал об этом месте", - сказал Шумер. Его сотрудники объяснили, что оно официально принадлежит ему. Шумер поставил помощников наблюдать за коридорами, чтобы репортеры не могли заметить, как он и Манчин тайком сходятся в одном месте. Он перемежал их прибытие, чтобы еще больше оградить от нежелательного внимания.
Когда Манчин наконец вошел в комнату, он пошутил: "Вы сделали это. Вы, ребята, наконец-то выбили из меня все дерьмо".
В ходе пятнадцатиминутной беседы они пожали друг другу руки и договорились доработать законопроект, который набросал Манчин. Они поклялись, что последний этап переговоров будет считаться самым закрытым секретом в Вашингтоне. Они не собирались держать Белый дом в курсе событий, поскольку именно в этом здании секреты умирают. Чтобы закончить все к августовским каникулам, им придется бежать со всех ног.
Им также нужно было название: Манчин предлагал назвать его Законом об энергетической безопасности. Вместе они окрестили его Законом о снижении инфляции. Название не отражало ни
