Сергей Кара-Мурза - Крах СССР
— внедрить частное предпринимательство;
— привлечь иностранный капитал;
— развивать кооперативы.
Во всесоюзном опросе в выборке всего населения эти проекты нашли самую большую поддержку у технической интеллигенции, студентов и у самих кооператоров (20, 12 и 8%).89 А среди читателей «Литературной газеты», в пресс-опросе, эта поддержка составила 32,6, 30,2 и 18%. Отношение рабочих, независимо от квалификации, было отрицательным (поддержали 10,8, 6,4 и 5,6%). Резко отрицательное отношение ко всем трем проектам выразили военные и юристы, категорически отрицательное — колхозники и сельские механизаторы (поддержали 3,0 и 3%), а также пенсионеры.90
В общем, вывод авторов книги таков: «Носителями радикально-перестроечных идей, ведущих к установлению рыночных отношений, являются по преимуществу представители молодой технической и инженерно-экономической интеллигенции, студенчество, молодые работники аппарата и работники науки и культуры» [58, с. 83].
Масса явно не желала капитализма, и ее надежды на улучшение вытекали из того, что советская власть не позволит произойти такому перевороту, чреватому разрушением хозяйства. Можно сказать, что выбор большинства народа был фундаментально верен, но ошибочен на уровне политики: КПСС обманула их ожидания и «сдала» страну. Иное дело у интеллигенции: она хотела капитализма и ждала его от бригады Горбачева-Ельцина. Она не ошиблась политически, но ее ошибка на фундаментальном уровне грандиозна. «Капитализм» разрушил отечественное хозяйство и оставил подавляющее большинство населения, включая большинство интеллигенции, у разбитого корыта.
Приватизация промышленности. Во время перестройки была разработана доктрина приватизации промышленности, которая была реализована (по-разному в разных союзных республиках) уже после формальной ликвидации СССР. Над доктриной работали несколько групп специалистов, хотя гласности эта работа не предавалась и научных дискуссий не велось.
В мае 1991 г. был представлен проект закона СССР «О разгосударствлении и приватизации промышленных предприятий». Готовился он в особо закрытом порядке и появился неожиданно. Все попытки организовать обсуждение в печати или хотя бы в руководящих органах КПСС были блокированы (этого не могли добиться даже «консервативные» члены Политбюро).
В принципе, уже принятие этого закона означало бы фактическую ликвидацию СССР и его общественного строя. СССР как союз народов был собран и стоял на принципе общенародной собственности и всеобщего труда всех граждан. Это был не только механизм, обеспечивающий и воспроизводящий все социальные отношения и права граждан, но и важнейший символ «общего дела» и общей исторической судьбы. Таким образом, этот закон в равной степени подрывал основы и советского народного хозяйства, и социальной системы, и государства СССР.
Что главной целью приватизации в СССР и странах СЭВ было разрушение политической системы блока государств, противостоящих Западу в холодной войне, в самой западной прессе говорилось совершенно открыто — наша отечественная интеллигенция не могла этого не видеть. Накануне обсуждения закона о приватизации в Верховном Совете СССР можно было прочитать такие сообщения: «Западные правительства и финансовые институты, такие как Международный валютный фонд и Всемирный банк, поощряли восточноевропейские правительства к распродаже государственных активов… Со своей стороны, правительства [стран СЭВ] рассматривали приватизацию как средство разрушения базы политической и экономической власти коммунистов. Это было лейтмотивом предвыборных кампаний, прокатившихся по всей Восточной Европе в прошлом году» [54].
В июне Закон был проведен через голосование в ВС СССР практически без прений (возразить, причем только с места, смог лишь депутат Л.И. Сухов, таксист с Украины). Еще более радикальный закон был принят в ВС РСФСР (на деле и он не выполнялся, приватизация проводилась по Указу).91 Все экономические, социальные и культурные последствия этого шага, ставшие очевидными через 3-4 года, были точно предсказаны экспертами в мае 1991 г.
Приватизация стала и одной из крупнейших в истории программ по манипуляции сознанием. Шутка ли — уговорить народ отдать его собственность, с которой он регулярно получал большие дивиденды (хотя бы в виде низких цен и бесплатного жилья и медицинской помощи). Рабочие, которые в 1989 г. категорически отвергали частное владение предприятиями, в 1992 г. отнеслись к этому равнодушно и даже благосклонно. А ведь они не получили для этого никаких разумных доводов и положительного опыта — так им промыли мозги.
В 2005-2006 гг. было проведено большое Всероссийское исследование по подведению итогов приватизации и отношения к ней разных групп населения России, результаты которого изложены в [66]. Во введении к отчету так определяется значимость приватизации как социального факта: «Самым существенным моментом в экономических, а стало быть, и в социальных, преобразованиях в России в последние пятнадцать лет явилось кардинальное изменение роли частной собственности в жизнедеятельности российского социума. Именно ее утверждение в качестве базовой формы собственности означало переход от одной общественно-экономической формации (так называемый «развитый социализм») к другой (олигархический капитализм)… Очевидно, что главным инструментом [реформаторов] и в 1990-е годы, и в настоящее время является приватизация. Именно на ее основе была осуществлена небольшой группой номенклатурных чиновников экспроприация собственности государства и денежных средств населения» [66].
Кратко изложу свой личный опыт, связанный с прохождением закона. В мае 1991 г., когда уже были готовы законопроекты о приватизации в СССР и РСФСР, премьер-министр В. Павлов поручил Аналитическому центру АН СССР, где я работал, организовать их экспертизу, а дирекция поручила мне руководить рабочей группой. По вопросу уже была богатая литература, хорошо изучен опыт приватизации в Польше и Венгрии, сделаны прогнозы и о том, что произойдет в СССР.
Готовя в Аналитическом центре доклад с анализом законопроекта о приватизации, мы обсуждали с экспертами все стороны дела, последствия применения всех статей будущего закона. И потом не раз приходилось удивляться, насколько верны были их прогнозы. Специалисты из МВД даже знали уже, как и кому будут распродаваться запасы ценных сплавов, материалов и оборудования с приватизированных заводов.
Для сообщения выводов из нашего доклада меня вызвали на заседание Комитета по экономической реформе Верховного Совета СССР, последнее перед голосованием по закону о приватизации. Дали мне слово в самом конце долгого заседания, на 5 мин. Все у них уже было решено, глаза блестели, речи были возбужденными — предвкушали эпохальное ограбление страны.
М.С. Горбачева представлял элегантный молодой человек, он только сказал, что «президент просит провести закон срочно, без проволочек». Я за 5 мин смог изложить только самые главные выводы — об экономических, технологических и криминальных последствиях такого закона. Мне засмеялись в лицо, даже спорить не стали — все это было досконально известно собранию из депутатов, академиков и высших чиновников. Мне даже на момент показалось, как в страшном сне, что я попал по ошибке в банду и бандиты смеются моей ошибке. Вдруг вижу милиционера, кидаюсь к нему, а он тоже смеется — он тоже бандит. Промелькнуло тогда в мозгу такое видение.
После завершения приватизации Е. Боннэр издевалась: «Главным и определяющим будущее страны стал передел собственности. У народа собственность так и ограничится полным собранием сочинений Пушкина или садовым домиком на шести сотках. И, в лучшем случае, приватизированной двухкомнатной квартирой, за которую неизвестно сколько надо будет платить — многие не выдержат этой платы, как не выдержат и налог на наследство их наследники. Ваучер не обогатит их, может, с акций когда-нибудь будет хватать на подарки внукам». Ну что ж, может, внуки будут умнее…
Подготовка приватизации на последнем этапе проводилась совместной бригадой экономистов из окружения Б. Ельцина и эмиссаров из США. Эта работа сопровождалась столь крупномасштабной коррупцией, что против ряда ведущих американских консультантов дома были возбуждены уголовные дела. Газета «Завтра» перепечатала из американского журнала Nation подробности этой операции. Не будем здесь говорить о подробностях, а напомним следующее.
В статье говорится: «На протяжении позднего лета и осени 1991 г., когда советское государство разваливалось, гарвардский профессор Джеффри Сакс и другие западные экономисты участвовали во встречах на даче под Москвой, где молодые проельцинские реформаторы планировали российское экономическое и политическое будущее. Сакс вошел в команду с Егором Гайдаром, первым ельцинским архитектором экономических реформ, для продвижения плана «шоковой терапии», направленной на быстрейшую ликвидацию большей части контроля над ценами и субсидий, которые на протяжении десятилетий поддерживали жизнь советских граждан. Шоковая терапия привела к большему шоку, а не к меньшему, к гиперинфляции, достигшей 2500 процентов, — а не к терапии. Одним из ее результатов стало испарение большей части потенциального инвестиционного капитала — значительных сбережений россиян…
